Иной мир

— Я пойду, наверное. — Михаэль встал из-за стола. — Мне теперь надо искать себе хоть что нибудь.

— Стой. — Я поднял на него глаза. — Сядь, и послушай. Вы не поняли, что только что сказал Шам. Я и сам только что до этого додумался, никто из вас никуда не пойдет. И ты, Михаэль, тоже.

Даже шаман посмотрел на меня с интересом, впрочем, не сказал ни слова.

— Вы все — осужденные, так? Еще и с этим чертовым клеймом на лбу, которое на раз-два приведет вас всех обратно в тюрьму, да и меня, заодно.

— Что ты хочешь сказать? — Барт откинулся на лавке, прислонившись спиной к стене, и отхлебнул рома. — Ты теперь что, решил, что ты — наш рабовладелец, раз ты выкупил каторгу?…

— Дурак ты, Барт. Честное слово, дурак. Пока вы все носите метку — вы не можете просто так разгуливать где угодно. Схватят, первый же патруль с радостью поймает беглого каторжника. Дошло?! И тебя, и Криса, и Юра — любого. Поэтому… — Я обвел всех взглядом, задержав его на Барте, — все, и Михаэль в том числе, идут со мной. Не срываются мстить, даже если торговец попадется навстречу. Не идут искать себе работу и жилье. Не сворачивают в бордель. Мы выходим из города, и идем к “Самсону”. По кратчайшему пути. Если нам попадутся солдаты — ваши каторжные контракты у меня, и проблем не будет. По дороге заглянем за новыми членами экипажа, если они еще не выдвинулись к кораблю. Попадем на “Самсон” — делайте что угодно. Но пока вы носите на лбу серебро, тут, в Дувре, и по дороге, вы никуда от меня не отходите ни на шаг!

Юр кивнул, Азиз тоже. Михаэль, похоже, тоже понял, что, по крайней мере, пока у него на лбу красуется серебро, никто его с корабля на берег не спишет, и слегка повеселел. И только Барт не мог успокоиться.

— Что, Арт, покапитанить потянуло? Ну, конечно: воспользовался тем, что нас захомутали, и присвоил себе право решать, что, и кому делать. Ты тут еще без году неделя, не тебе мне указывать!

— Стать капитаном, чтобы нас тут же пустили на дно? — Я засмеялся. — Барт, если уж кто и будет капитаном по праву, так это или Молчаливый, или… Или Михаэль. Мне и даром такого не надо. Я даже тебя не могу убедить, что для тебя-же и стараюсь. Какой из меня капитан? Мы, втроем, с Микко и Даниелем, который из-за этого вообще ушел в Иные, продрались в катакомбы, достали золото на выкуп, вытащили вас из тюрьмы, а ты мне — “капитан, шлюп”!.. Что, мы не могли вас просто тут бросить? Легко. И был бы у нас шлюп, а вы сейчас пололи бы в поле репу с брюквой! Хватит беситься, начни думать.

— Бартоломео, ты меня удивляешь — Шам поднял руку. — Ты всегда был импульсивен и горяч, но ведь и рассуждал вполне разумно. Артур прав, и именно он — ваша охранная грамота. Кстати, Артур, а почему Михаэль?.. Капитаном вполне может быть Юр, или Кристофер.

— Шам, Михаэль потерял руку. Капитаном может быть хоть кто, но чем тогда Михаэль займется на борту?.. Мы так-же, как и раньше, будем все вместе принимать решения, но ведь если нам надо будет зайти в порт, то с чиновниками должен говорить капитан, верно?

— То есть, Михаэль будет представлять интересы команды в ситуациях, где присутствие капитана необходимо? В этом есть смысл, согласен.

— И еще. Я предлагаю, не приказываю, Барт, а именно предлагаю! Мы снимаемся с якоря, идем на рейд Дувра, и ищем честный, торговый контракт. И выполняем его условия. Потом — еще один, и еще, пока ваши метки не сойдут, и вас не перестанут принимать за каторжан. Пока эти метки сверкают у вас над переносицей, вести переговоры с торговцами будет Молчаливый.

— Жестами? — Крис рассмеялся. — Он же не говорит.

— Уже говорит. Ему пришлось завершить свой обет, чтобы пойти в катакомбы за золотом. — Шам вздохнул. — Артур, Михаэлю, наверное, надо заказать протез. Ал, не подскажешь, кто в Дувре сможет сделать?.. Денег на это хватит, но протез нужен быстро, и ремесленник не должен слишком уж сильно болтать.

О протезе для Михаэля мы договорились быстро. Один из оружейников, с которым нас свел Ал, пообещал изготовить его в течении нескольких дней, взяв аванс за работу. О торговом контракте пока и речи быть не могло, для этого необходимо перегнать сюда шлюп, поэтому мы, купив в одной из лавок провизии в дорогу, отправились в путь. Барт поначалу дулся, но постепенно пришел в себя, начал шутить, и уже не смотрел на меня волком. Юр попросил Ала, и тот, когда мы остановились на ночлег, внимательно изучил вплавленное в лоб Юра серебро, но, через некоторое время, развел руками.

— Прости, я не настолько искусен, чтобы попытаться изготовить состав, который смог бы убрать ваши метки. Это слишком серьезная работа, тут старался мастер. Так что вам придется потерпеть, пока сами не сойдут.

По дороге мы нагнали нескольких рыбаков, которых я сумел привлечь в экипаж, и дорога стала повеселее. Все перезнакомились, Барт, выбросив из головы глупости, снова стал таким, как прежде, заводилой и душой команды, и это хорошо помогало в единении недавно не знавших друг друга парней. Патрули по дороге не встретились, а подойдя к бухточке, где нас ждал “Самсон”, мы увидели костер, и людей рядом с ним. Антуан, Свами, и еще несколько человек пришли сюда на день раньше нас. Снова знакомства, снова разговоры о том, кто, чем, и как занимался…

Молчаливый обрадовал всех, выдав чуть ли не торжественную речь, когда мы переправились на борт. Не смотря на то, что ему и поговорить-то было не с кем, он, похоже, постоянно тренировался, так что говорил почти нормально. Крис вкратце рассказал ему обо всех событиях, и познакомил с тем, чем мы хотим заняться дальше. Микко не возражал. Он согласился стать кем-то вроде помощника капитана, и помогать Михаэлю, поскольку, в общем-то, ему было все равно, каким будет его статус на корабле, и кого мы будем называть капитаном: ему был важен сам факт того, что он — в команде. У него не осталось своего дома, своего мира, и единственным родным местом был “Самсон”. Новые члены команды, которыми начал командовать Барт, быстро разобрались с такелажем, в конце концов, они были рыбаками, и соображали в морском деле не меньше Барта. Мы подняли парус, и, галсами, пошли на рейд Дувра.

— Пшеницу в Копенгаген, эль в Амстердам. Денег даю ровно столько, сколько и другим. — Высокий торговец, с копной соломенного цвета волос, длинным носом с горбинкой, и унылым выражением лица поначалу не горел желанием давать нам контракт на перевозку груза. Вид у нас был не очень, да и не встречались мы ему до этого дня. Но Микко, как оказалось, имел талант оратора. Не прошло и получаса, как торговец сдался. Шлюп мы подогнали с рейда к пристани, как только все формальности были улажены, и команда, вместе с парой грузчиков, перетаскивала в трюм мешки с зерном, и бочки с элем. За один этот рейс мы получали достаточно неплохие деньги. Правда, после выплаты справедливого жалования, и пополнения припасов, в общей казне останется не такая уж большая сумма. Но лиха беда начало! Сдав груз в Голландии и Дании партнерам нашего нанимателя, мы сможем попробовать и их убедить сотрудничать с нами. По моим подсчетам, если сделать с десяток таких рейсов, и добавить сэкономленную от них сумму к тому, что еще осталось от золота и серебра Иных, мы могли замахнуться на покупку более серьезного корабля. Больше корабль — больше груза можно взять на борт. Значит, и денег будет больше.

Путь в Амстердам не занял много времени, погода не подвела, и эль мы благополучно передали местному партнеру нашего нанимателя, купцу Рууду ван Хорнсту. Ван Хорнст, полный, лысоватый дядька, узнав, что мы идем в Копенгаген, сразу же догрузил шлюп местным вином. И предупредил, что в Швецию, если будут предлагать, лучше не ходить: кажется, между шведами и Англией намечается война. “Самсон” ходил под английским флагом, и для шведов представлял собой, как минимум, вполне законный приз.

— Вы лучше не геройствуйте, держитесь датского берега, зайдите в Ольборг… Вообще, лучше всего смените флаг на датский. Дания точно будет нейтральной, ей сейчас не до заварушек: Джу Шу наслал им болезни на скот, видимо, португалы постарались… Да и с зерном у них проблемы, не даром вы его туда везете. В общем, не лезьте на рожон. За доставку вина с вами рассчитается Кристианссон, которому вы передадите груз. Осторожней там, бутылки, знаете-ли, вещь хрупкая…

Датского флага мы не нашли. Английский Юнион Джек пришлось спустить, и мы вышли в море вообще не имея флага на мачте. Переход обещал быть легким, как сказал Антуан. Если не наткнемся на шведскую эскадру, или не начнется шторм, то дойдем за неделю. Лишь бы ветер был попутным…

Ветер нам подгадил, когда мы оставили Ольборг по левому борту. Во первых, он поменял направление, и теперь мы вынуждены были идти галсами. Во вторых, погода разгулялась, и корабль раскачивался все сильнее. Над нами проплывали рваные ошметки облаков, а со стороны северного моря надвигались тучи.