Иной жизни для себя не представляю! Книга четвертая

– « ну а мы свежим воздухом подышим!»

Андрей тоже улыбнулся, кивнул головой, что согласен, и

неожиданно для себя озвучил больше всего ему же мешающую мысль:

«А у соседа», - показал рукой на угол дома, где тот занимал комнату,

– «ничего не падало. Ни шкаф, ни ведро. Может, он действительно, как вы

говорили, из ружья выстрелил?»

Юрий Васильевич долго на него внимательно смотрел – так

показалось – потом предупредил:

«Об этом – никому ни слова! Жене в первую очередь!»

«Конечно, конечно!» - Андрей уже собрался осенить себя крестным

знамением, в подтверждении, что так и сделает, но не рискнул. А

всезнающий гость попросил:

«Расскажи, что в комнате соседа тебе в глаза бросилось».

Андрей и рассказал, что при первом посещении удивился чистоте,

которой при втором уже не было. И ручке от ведра, которая, по словам

канавщика, выскочила и ведро на пол упало. Хотя ручка тогда была на

месте, и хозяин – как Андрей вспомнил – постарался собой ведро

33

загородить. А при втором посещении она показушно лежала отдельно, и

никто ее не загораживал.

Юрий Васильевич выслушал, еще раз предупредил:

«Смотри, никому!» – и даже погрозил пальцем. После чего они

вернулись к дамам.

Почти все выпили, половину приготовленного съели, и обо всем

возможном поговорили. После чего гости Инну и Андрея поблагодарили, и

довольные ушли домой. А хозяева, переодевшись, занялись наведением

порядка. И, когда его навели, очень рано залезли в кровать. Андрей хотел

уже подкатиться к Инне поближе, потому что момент был подходящим, но

она, глядя в потолок, почему-то заулыбалась, и заговорила:

«Света мне сказала, что у них каждое воскресенье гости бывают, и

Юрий Васильевич шашлык делает. А мы все одни и одни!» В последнем

она, положим, не совсем права, до сих пор одним в доме сидел Андрей, а

Инночка обычно отсутствовала. Но напоминать об этом Андрею не

хотелось, и он промолчал.

«И, что бы ты знал», - мельком на Андрея глянула, - на следующее

воскресенье она нас в гости пригласила!»

«На шашлык?» - непонятно с какого перепуга сорвалось у Андрея с

языка.

«Может и на шашлык!» - Инночка чуть-чуть к нему подвинулась.

«Ружье себе куплю», - Андрей уже представил, как он делает

шашлык, из самолично добытой сайги, - «а Юрий Васильевич охотиться

научит!»

«Купи, купи», - поддержала его …соблазнительница, и подвинулась

к нему поближе. Остальное Андрей сотворял уже на автомате, ничего не

соображая.

Когда отдышались, успокоились, и Инночка как это было раньше от

него не отвернулась, Андрей наконец решился. Спросить то, о чем думал

все последние дни, одновременно с надеждой и страхом:

«Инночка, скажи пожалуйста…, только не обижайся..», - никак не

мог перейти к главному!

«Что сказать?» - улыбнулась мадам, поощрительно.

«Ты так изменилась!» - и продолжить никак не мог!

«Как»? – теперь мадам к нему повернулась лицом.

«Ну…раньше ты одна к подругам бегала. Гости к нам не приходили.

И…», долго молчал, никак не мог решиться – «всего два раза в неделю у

нас было!»

Инночка подвинулась к нему еще ближе, руку свою положила ему

на спину и пошевелила пальчиками. От чего по телу прокатилась волна

блаженства. И начала объяснять:

«И ты не обижайся!» - пальчиками второй руки пошевелила у него

на груди, - «раньше ты букой был. Все работа и работа, книжки какие-то

читал, со всякими чертежами и формулами. И друзей у тебя я не видела. И

со мной никогда не ругался! А потом….», - немножечко помолчала, и уже

34

тише и ласково продолжила, - «я подруг послушала, что их мужья

вытворяют дома и какие они козлы, и поняла, что ты лучше всех! И на

работе тебя уважают! И… даже в постели с тобой каждый день

приятно….баловаться!»

Дальше, когда Инночка лежала рядом и лицом к нему, столь

приятные слова слушать Андрей не смог. Руки сделали заложенное

природой движение, и она – без возражения! – оказалась на спине, а он на

ней, и оба сегодня уже второй раз, спеша и помогая друг другу, полетели в

миг блаженства.

Вернувшись из гостей, Света быстренько переоделась и плюхнулась

на кровать, предупредив:

«Час дай мне отдохнуть – не лезь, не приставай, не вздумай

разбудить!»

Я улыбнулся, поцеловал ее в щечку, и ущел в другую комнату. Что

бы заняться срочным делом. Достал лист бумаги, с расписанными по дням

событиями прошлой недели, и прежде всего кое о чем над ним

повспоминал.

По словам Андрея, в «Понедельник», у соседа что-то грюкнуло. Но

точно не шкаф упал, потому что того не было, и с большой степенью

вероятности не ведро. А если был выстрел?

Я еще подумал, другого объяснения не нашел, и на бумаге под

«Понедельником» с правой стороны нарисовал человечка с ружьем,

вылетающим из нее дымком и пулей. Тоненько нарисовал, что б легко

стереть. Еще подумал, и ниже ружья нарисовал мокрую тряпку на доске –

это в комнате наводилась чистота, после выстрела. На которую Андрей

обратил внимание во «Вторник», когда слегка под шофе (приходил ко мне с

бутылкой вина) вздумал проверить, не застрелился ли сосед случайно. Но

наводилась она раньше, по крайней мере ночью. Днем то канавщик был в

поле, махал лопатой.

И что получается? Да никогда ни у одного канавщика не возникнет

желание ночью делать уборку, тем более мыть пол! Значит, была причина.

А если выстрел реален, то реальна и кровь после него. И эту кровь сосед