Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое.

прочесаны армейскими патрулями. А я и не сомневался, что

беглецов там найти не могли, потому что прятаться в тех сопках или

бежать еще дальше от железки они не собирались. Сопки мало

сказать что пологие - они какие-то обтекаемые, сглаженные,

поросшие мелкой выгоревшей травкой. И никаких кустов или

развалов камней, где можно при необходимости даже не спрятаться,

а только на время исчезнуть из вида. То-есть, просматривались

идеально, и преступники конечно об этом знали. И еще одно важное

обстоятельство имело место – не было там ни одного родничка, без

которого в нашу жару человеку трое суток просто не обойтись – это

если бы преступники в сопках до воскресенья прятались. Вот и

получалось, что они как в сопки заскочили, так быстренько из них и

выскочили. Может, такой ложный маневр был заранее предусмотрен,

ведь с места засады возле ведомственного асфальта железная дорога

была как на ладони, вместе с обходчиком, которому возможно

специально и подставились.

Ну а если специально подставились, а в сторону Мирного,

как опер сказал, их пропустить не могли точно, то в сопках должны

сразу же повернуть направо, и бежать вдоль железки. Только куда?

Через несколько километров наша старая разведочная шахта, где

сейчас никаких работ не ведется, и от нее есть проселок опять таки

к железке. А если пробежать еще чуть-чуть – то есть проезд под

железкой под мостом, по которому можно проехать и на машине на

другую ее сторону, и дальше через долину до областного шоссе,

главной местной транспортной артерии.

Вариант попасть на областное шоссе для беглецов заманчив.

Потому что дальше вдоль железки километров двести никаких

дорог, кроме той, по которой мучаются в пыли рабочие

железнодорожники, и никаких поселков, кроме полустанков, где

гостей точно ждут злые милиционеры.

Получается, что у преступников один выход: немного

пробежав вдоль железки, еще раз ее в долине перескочить, добежать

до областного шоссе, до которого ведомственный асфальт и

протянут. Но не пытаться уехать на машине - все дороги давно

перекрыты - а по сопкам бежать дальше до озера, до турбазы, где

можно легко затеряться среди рыбаков и отдыхающих. Конечно,

километров двадцать придется попыхтеть, но по моему убеждению,

другого выхода у преступников не было. Да и пристрелили их

солдаты на областном шоссе почти напротив этой турбазы. И пока у

меня в голове выстраивалась такая вот, как мне представлялось,

логическая цепочка, у Доки подобный процесс завершился быстрее,

но, если сказать помягче – в более простом варианте.

«На областное шоссе бандюки вернулись», - не зря я

говорил, что головы у нас работают по сходным программам, -

«деньги спрятали и на попутке куда-то рванули!»

«Рванули», - согласился опер, - «только в воскресенье, через

три дня после аварии. А дороги считай по всему району перекрыли

мгновенно, проверяли документы у всех проезжающих. И где они

три дня сидели, что их нигде не видели?»

«На озере сидели, на турбазе или среди рыбаков», -

осторожненько откашлял я свою версию, - «не зря их и пристрелили

в том районе».

«А как туда могли попасть, если бежали совсем в другую

сторону? И как там их можно было искать? Ты представляешь?» -

попытался Михаил оправдаться, - «Когда все в плавках шастают без

документов, и камыши рядом, спрятаться проблем нет!»

«Документы еще не все. Интересоваться нужно у

работающих на турбазе, кто у них появился вечером в день аварии, и

на следующий день утром», - мне казалось, что сейчас я высказал

самое умное, посетившее сегодня голову. К удивлению,

предложение Михаилу понравилось, потому что он посмотрел на

меня, потом на Доку, потом опять на меня и сделал мне комплимент:

«Голова у тебя хорошо варит, придется на турбазе еще раз

пошерстить», - оказывается, опер там уже побывал.

Мы еще недолго поговорили, получили предложение

подумать, как преступники в сопках бежали и куда направлялись,

где могли деньги спрятать. И с Михаилом попрощались, Дока до

завтра, а я – как оказалось, на четыре дня.

Уже в кровати, прокручивая

в голове разговор с опером, я так и

не понял, для чего преступники

делать крюк, что бы потом

вернуться в те же сопки, в которых

авария произошла. В этом что-то

непонятное, но что -…. Морфей

отложил возможность ответа до

утра.

Часть одиннадцатая.

Вторник у нас - день особый. Всегда полевой, и всегда с

хорошей отдачей. Народ за понедельник успел размяться, и

необъяснимым образом именно во вторник проясняются в голове

многие геологические загадки, даже если ее не особо и напрягаешь.

Так что утром пылили на участок в обычном составе, плюс Наташа

Луканина, техник-геолог - документировать канавы.

Как всегда, я сидел в кабине ГАЗ-66 рядом с шофером, и

любовался красотами окружающего мира, всегда таинственными и

постоянно меняющимися в час рождения солнца. Пока мыслей по

работе не возникало, зато тревожили некоторые из вчерашних,

озвученных на встрече с опером Михаилом: а вдруг все, что я тогда

придумал, чушь собачья? Ну не все, а то, что касалось возможного

направления движения преступников после подстроенной аварии – и

будет Михаил «шерстить» на турбазе без всякой надежды на успех.

Внутренний голос подсказывал, что должен я что-то

предпринять, найти хоть слабенький фактик, подтверждающий

правоту моей версии. Но где и как найти – это я должен был еще

придумать.

Умная мысль пришла в голову, когда впереди показались