Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое.

всем телом. А когда я дошел до описания места, где следы беглецов

пересекали проселок в направлении к областному шоссе, молча

держать в себе эмоции больше не мог:

«Завтра надо долину осмотреть! В ней есть сухое русло, с

песочком. Вдруг повезет, и на нем их следы отпечатаются!»

Отпечатаются – хорошо, путь беглецов немного

подкорректируется. Но, осматривая долину с железнодорожной

насыпи, я уже наметил возможные направления их движения к

областному шоссе, причем в двух вариантах, учитывающих

особенности местного рельефа и растительности в целях

маскировки. И не очень надеялся, что в нужных местах сухого русла

отпечатки ног мы найдем, потому что вчера успел нагляделся, где

они теоретически быть должны, а практически глаз их не различает.

И сухое русло, покрытое больше мелкой галькой или грубым

крупным песком, в этом плане оптимизма не внушало, чего Дока

пока не знал. И весь его энтузиазм и энергию следовало

переключить на дело, как мне казалось, более важное и более

трудное, если не сказать - авантюрное. Деньги нужно поискать в

этой долине, где-то поближе к областному шоссе. И когда я об этой

очередной фантазии Доке только намекнул, он тут же с жаром

определил наши последующие действия:

«Завтра я пораньше с работы сбегу! Вдвоем туда смотаемся.

Все облазим, а деньги найдем!» - уже не сомневался, что они

действительно там спрятаны, а не в другом месте – сопках,

определенных для нас опером Михаилом. Мне осталось только

напомнить:

«Лопату не забудь захватить!» - а чем еще заначку

выкапывать?

Часть тринадцатая.

Приятная мыслью навестила утром: в расследование,

связанное с аварией и хищением денег, мы с Докой ухитрились

влезть надежно. Вряд ли опер откажется от сотрудничества после

всего, что мы уже накопали. Это радовало.

Но лично мне принесло и негатив – после работы сразу

бежал домой, что бы тут же и из него исчезнуть. А возникшая в

рабочем коллективе напряженка уже развилась, до открытого

противостояния между моими главными помощниками – времени

поговорить с ребятами по душам не находил.

Нужно было что-то срочно предпринять, и диссидентов, не

желающих понять друг друга, я довез до пятачка, хотя кое-кто еще

раньше из салона подавал сигнал шоферу, предлагая остановиться.

Вылезли из машины, и Владимир демонстративно возмутиться:

«Какого черта?» - это мне, потом шоферу в кабину, - «Ты

что, сигнала не слышал?»

Не видел, как отреагировал водила, а я улыбнулся, хлопнул

оскорбленного по плечу:

«Не переживай, сейчас разберемся», - и крикнул Паше, уже

шустренько убегавшему, - «И ты не торопись, поговорить нужно!»

Вернулся, но недовольным – говорить при Владимире ему не

хотелось. Еще один член нашей команды - техник геолог Наташа -

успела сделать от машины несколько шагов, но почувствовала

близость словесной баталии между тремя мужиками, двое из

которых уже излучают гнев и недовольство. И, как женщина

любопытная, остановилась и приготовилась слушать. Просить

побыстрее идти куда нужно – не для нее разговор – мне не хотелось.

Знал отлично, что уже вечером жена напомнит о хамстве по

отношению к человеку, с которым только вчера пил вино. Пришлось

пойти на мягкий вариант:

«В сторонку отойдем, разговор серьезный», - предложил

коллегам мужского пола. Паша промолчал, а Владимир отлично

понял подоплеку просьбы и неожиданно для всех перевел ее на

язык грубого мужлана:

«Чего уставилась?» - это он Наташе, - «Топай давай, к своей

канаве!»

Наташа удивленно распахнула глаза – такого от признанного

организатора партийских праздничных мероприятий не ожидала – и

покорно пошагала куда ее послали, конечно Владимира осуждая за

грубость, не позволившую удовлетворить любопытство. Я вздохнул,

посмотрел ей вслед, и повернулся к грубияну:

«Ну ты даешь! Зачем девушку обидел?»

«А ты сам хотел, что бы она отвалила!» - продолжал

Владимир демонстрировать недовольство, - «Теперь и говори, зачем

мы здесь время теряем попусту!» - и отвернулся в сторону.

«Ладно», - не стал я препираться, - « с Паши и начнем», - тот

перестал рассматривать траву под ногами, поднял голову, - «Больше

в канаве с «березитами» я тебя видеть не должен. Хватит! Два дня

камни колотишь, золото ищешь! А другие дела забросил!» Паша

снова потупил голову, а Владимир в сторону от нас с нескрываемым

сарказмом прошипел:

«Нечего в той канаве искать, нет там никакого золота!»

«Это пробы покажут», - проявил я необходимое в данный

момент миролюбие, и показав Паше, что в канаву верю и золото в

ней есть, только не так много, что можно увидеть в образцах. И

чтобы успокоить совсем, настроить на работу по большей части

ногами, а не молотком, наметил общее с ним дело: «Я на обед

подойду, а после его по пятачку пройдемся, покажешь все

интересное. Может и канава не в лучшем месте – вот вдвоем и

решим, что дальше делать».

Паша продолжал стоять с опущенной головой, как

провинившийся школьник, а я, видя готовность Владимира бросить

очередную ехидную реплику, наставления продолжил, теперь для

экстрасенса:

«А до обеда с тобой погуляем, канавы наметим, если есть что

вскрывать!»

Владимир пробурчал в небо, вроде как я хозяин-барин, что

хочу то и ворочу, а его дело подчиняться. И тут же двинул в нужную

сторону. Я за ним, изредка переходя на рысь.

Настроение коллеги, когда начал показывать дудки БКМ,