Иной жизни для себя не представляю! Книга вторая
Шрифт:
Наверное, что-то обсуждали, и начальник решил поинтересоваться, о чем
конкретно шел разговор.
Вернулся в домик недовольным:
«Все их видели», - это насчет нежданных гостей, - «и Палыча, что сюда
приходил, и что студентка к Камазу побежала».
«Стой на своем: гости были проездом, а студентка – гуляет где-то.
Может, и пронесет».
Однако не пронесло. Через час с работы привезли канавщиков, и
несчастный Гриша обо всем узнал. Тут же прибежал к Лене с вопросом: где
его
уверил, что не увезли, а где-то гуляет. Парень немедля вокруг отряда начал
нарезать круги, и, слава богу, до Камаза все же не добежал. В отряд вернулся
к ужину, и начал патрулировать возле палатки студенток. Совсем парень
свихнулся!
Весь вечер Леня выбегал из домика – проверял, что возле этой палатки
творится. Возвращался недовольным, ничего мне не говорил – напрашивался
вывод, что влюбленный пост свой не покидает. И только уже по темному, с
очередной проверки Леня вернулся с улыбкой и насвистывая веселую
мелодию. Разобрал кровать, начал раздеваться, и видя, что я за ним
внимательно наблюдаю, прояснил ситуацию:
«Ушел наконец!» - то-есть, молодой канавщик пост возле палатки
покинул, - «Это ж до чего любовь довела!» - посочувствовал парню, залез
24
под простыню и улыбнулся, - «И девка хороша! Что б пожалеть! Дала б
разочек – с нее не убудет. И он бы успокоился».
«Не-е-е…», - влез я со своим, - «здесь так не получится. Девка не та.
Она – лидер, знает, что красивая, уверена, что все от нее без ума. И сама
выбирает парней, а не они ее. И выбирает смелых, наглых, напористых. А не
сюсюкающих, боящихся хватануть за нужное место. Для нее приятней, если
силой возьмут, даже изнасилуют! Так что нашему сюсюкающему канавщику
ничего не обломится».
«Зато мне обломится», - Леня выключил в домике свет, - «головная боль
на все лето».
По воскресеньям отряд просыпался поздно. Я открыл глаза и
продолжал валяться в кровати, а Леня из домика вышел, как обычно пройтись
по отряду, посмотреть все ли в порядке. Вернулся довольный:
«Студентка только что в отряд вернулась. Все в порядке, слава богу».
«Наш влюбленный ее не встречал?» - поинтересовался я, вернее сделал
попытку слабенького прикола.
«Не видел!» - Леня заулыбался, - «Он, наверное, ночь не спал, сейчас
наверстывает!»
Здесь забамкала железякой повариха, приглашая на завтрак, и я начал
из кровати вылезать. Леонид сразу пошел в столовую, а я чуть позже, после
утреннего омовения.
К столовой народ подходил и уже из нее уходил, и среди завтракавших
я несчастного канавщика не нашел. Зато присутствовала его любовь, и в
таком виде, что сомнений, где и как она провела ночь, ни у кого возникнуть
не
могло.После завтрака, большинство в отряде занялись личными делами –
если, конечно, не было отставаний по работе. Но канавщиков, сознательно
приехавших «зашибить деньгу», эти дела мало интересовали, как и пустое
весь день времяпровождение в духоте палаток. Поэтому, рядом – что бы
можно было дойти пешком – всем задали по канаве, и по воскресеньям
работяги шли к ним помахать лопатой. Так же пешком пораньше
возвращались назад – к обеду. Я это к тому, что отсутствие канавщиков в
палатке-столовой никого не удивило – позавтракали пораньше, как они всегда
делали, и ушли, поработать по прохладе. Но в отряде, как оказалось,
отсутствовал и канавщик влюбленный, который после вечерних страстей и
бессонной ночи идти на канаву вроде бы не должен. А и я, и Леня этот факт
пропустили, не придали ему значение. Зато насторожились через полтора
часа после завтрака, когда к величайшему нашему удивлению в распахнутую
дверь домика вломился запыхавшийся напарник Палыча Роман. А они оба
должны быть в Камазе, и уже километрах в тридцати от отряда!
«Ты чего здесь?» - это Леня с возмущением, удивлением и
недоумением, потому что по договоренности утром парень в отряде не
должен был появиться! А у меня на душе кошки заскреблись. Студентка в
отряд прибежала давно и одна, как и договаривались, и этот парень ее точно
провожал. А сейчас пришел второй раз – значит, что-то случилось. Причем
25
серьезное, и как бы не с Палычем. И как бы молодой канавщик, любовью
прибабаханый и в данный момент в отряде отсутствующий, к этому
серьезному делу не приложил руку.
«Мужики! Машина исчезла! Вместе с Палычем!» - прохрипел Рома, и
шагнув к кровати, в изнеможении на нее рухнул.
«Как исчезла?» - Леня головой помотал, словно отгонял неожиданное
наваждение, - «Сломалась, или еще что?»
«Уехал Палыч! Бросил меня!» - это парень с придыханием, словно вот-
вот у него потекут слезы. А до Лени начало доходить, что дело серьезное, и
он повернулся ко мне:
«Найди шофера, возьми ключи. Скажешь, что свозишь меня в одно
место», - не задерживаясь, я из домика выскочил.
Шофера нашел быстро, обрадовал, что от него нужны всего лишь
ключи, а не самому катать начальника, и вдвоем мы пошли к стоянке машин,
где он должен в своей включить секретный тумблер противоугонного
устройства.
Только включать не пришлось: задние колеса двух отрядных бортовых
Газонов были спущены, а в покрышках сбоку зияли прорези явно
искусственного происхождения.
«…твою………. мать!» - изверг шофер подобающую моменту тираду, -