Иной жизни для себя не представляю!

Еще два дня в поле бегал по максимому. А в четверг все геологи

остались камералить - готовились к приезду главного геолога партии.

Подрисовывали карты и схемы, с Виктором Александровичем уточняли

на них перспективные для поисков руды места, обсуждали как и что

каждый будет говорить, если это потребуется.

Я начал с пятачка. Разложил перед собой миллиметровку,

внимательно рассмотрел и вблизи сидя, и поднявшись на ноги вроде

как издали. Смотрелась красиво: по всей ее длине – чуть больше метра

– протягивалась сложная разрывная структура. Не единый мощный

57

разлом, этакая гигантская трещина в земной коре, а именно структура,

шириной до двухсот метров, представленная несколькими разломами,

сближенными, сочленяющимися и расходящимися, осложненными ими

же, но более мелкими и других направлений. Причем между

разломами разные по возрасту породы, что говорит о многочисленных

по ним подвижкам, с разной амплитудой смещения. Первый

обнадеживающий признак: структура долгоживущая.

И сразу бросался в глаза обнадеживающий признак второй: и в

самих разломах, и рядом во вмещающих породах наблюдались

линейные интрузивные тела – дайки, причем разные и по времени

внедрения, и по своему составу. То-есть, разрывная структура была

глубинной, и связанной с магматическим очагом.

Третий признак: магматический очаг подтверждался

гравиметрической съемкой, которая четко отметила на глубине более

пятисот метров крупный объект с дефицитом массы, то-есть, менее

плотных пород, чем обнажающиеся на поверхности. А ими могли быть

только гранитоиды. Которые, согласно теории, и являются

первоисточником элементов в образовывающихся рудных скоплениях.

Четвертый обнадеживающий признак – и самый для геологов

важный: породы в самой структуре и вблизи ее в разной степени

изменены – из коричневых разных оттенков превратились в светло

зеленые, зеленые, и темно зеленые в наиболее насыщенных разломами

местах. А это свидетельствовало о том, что отделявшиеся от глубинных

гранитоидов, по мере их остывания, газо-жидкостные флюиды, эти

носители рудообразующих элементов, использовали разрывную

структуру как возможный канал перемещения. Правда, на современной

поверхности руды нет, но она возможна на глубине, а на поверхности

проявлено то, что ее сопровождало и превратило породы из коричневых

в зеленые.

Теперь пятый признак, позволяющий ограничить площадь очень

дорогих поисков бурением, раз дело идет о не выходящей на

поверхность руде: породы на пятачке залегают не горизонтально, а с

наклоном на запад. То-есть, на востоке обнажаются более древние, и

как я знал, для руды не подходящие. Почему? Бог знает, но в уже

известных и разведанных рядом и вокруг рудных объектах такое

подтверждается. Стало быть, и я должен это учитывать, и восток

пятачка – это его третья часть - уже сейчас исключить из

перспективной на поиски бурением площади. Центральная же часть

пятачка, где породы изменены максимально, и сами они для руды

подходящие – опять таки по аналогии с известными рудными

объектами - самая перспективная, и бурение здесь можно планировать

хоть сейчас. Западная часть тоже перспективна, но поверхность

сложена более молодыми породами, перекрывающими можно сказать

рудовмещающие. То-есть, руда под ними теоретически может быть, и

ее можно искать, если мощность пустых перекрывающих это позволит.

58

Полюбовавшись на свою портянку, кое-что на ней подправил,

зеленым карандашиком раскрасил изменения в породах – в оттенках

согласно степени проявлений; красным карандашиком выделил редкие

пятна ожелезнения – оно обычно соседствует рядом с рудой. И решил,

что на миллиметровке есть о чем рассказать и что показать. Это

главному геологу, когда до говорильни дойдет дело.

Миллиметровку на пятачок заменил на столе первой своей

картой на ватмане. Теперь ее рассмотрел сидя, потом поднялся, и

подумал над ней стоя. Что-то меня немного напрягало, какая-то на

карте недоделка.

Достал пикетажку, просмотрел старые записи. И нашел, что на

борту долины со скрытым в ней разломом есть небольшой выход

пород, не похожих на повсеместно развитые здесь бесперспективные и

более молодые. Пришлось найти образец и еще раз внимательно его

рассмотреть: в единственном выходе на поверхность породы

рудонесущие, причем измененные интенсивно! И в сторону долины с

разломом уходят под наносы! Вдруг они и под ними, вплоть до

разлома? Подошел проконсультироваться к Виктору Александровичу.

Послушал меня, посмотрел на карте, где и чем я его

заморачиваю, подумал.

«Все правильно. Молодец, что единственное обнажение не

пропустил. Теперь нужно задать канавы, и положение перспективных

пород по ним уточнить, в первую очередь в сторону долины. Ну и везде

отобрать пробы», - посмотрел на меня, - «Завтра так и доложишь

главному геологу». Я покивал головой, вроде как хорошо, понял. А

старший геолог улыбнулся:

«Он тебя агитировать будет, к нам на работу распределиться!»

Приятно слышать.

Камералка затянулась до вечера, и не давала расслабляться. А

после нее пришли сомнения: вдруг завтра главный геолог не возьмет

меня в партию? Вдруг что-то случится и он передумает? Верить в

такое….Непроизвольно начинал подсчитывать часы, остававшиеся до

встречи с любимой. Так их много! В лучшем варианте - еще целая ночь

и почти день!

В отряде главный геолог появился к девяти. В камералке

собрались геологи и геофизики, Николай Федорович тоже пришел, без