Инстинкт победителя

– Пошел вон отсюда, придурок! – и пнула его так, что тот слетел на пол.

И тут Михаил вспомнил ту неприглядную сцену, когда они оба стенали от экстаза. Вспомнил, что взял их бутылку вина и ушел на кухню. Ему тогда было важнее выпить, чем устраивать разборки. Так вот из-за чего ссорились эти молодые люди – он унес их вино. Ему стало смешно и противно. Он отбросил нож на журнальный столик и вышел из комнаты. Удивительное дело, но на душе полегчало. Видно, все бабы такие твари, а не только Наденька и Галочка. Никому из них нельзя верить, никого нельзя любить, не стоят они таких нервов и переживаний. Теперь он все о них знает.

– Миша! – крикнула ему вслед Ольга. – Ты куда?

Но он ничего не ответил. Оделся и вышел из квартиры. Идти ему было некуда, но, наверное, потому и надо решать вопрос с жильем. Что там говорила Галина насчет какой-то коммуналки? По фигу. Лишь бы иметь хоть какой угол, но свой. И чтоб больше никаких баб! Никогда! То в обезьянник попал из-за этого отродья, то сейчас чуть убийцей не стал. Нет, хватит, натерпелся!

Он набрал номер Галины и так же, как и она, без приветствий сообщил, что сейчас придет, не дав ей времени на возражения. Через двадцать минут он уже заходил в подъезд. Дверь лифта открылась, и из него вышел Алеша и пропустил вперед себя Дашу.

– Привет, – буркнул сын, опустив глаза. – Дарья, давай, шевелись.

– Папа! – воскликнула та и заулыбалась, но не потянулась к отцу. Алексей подтолкнул сестренку к выходу.

Михаил все еще был нетрезв, а потому не решился схватить дочь на руки, как делал это прежде, подбрасывая ее к потолку. Он даже не решился подать руку сыну. Если бы он знал тогда, что эта короткая встреча у лифта будет их последней, возможно, повел себя иначе. Обнял бы детей, попросил прощения за свой вид. Нашел бы, в конце концов, что сказать. Но все произошло так быстро и неожиданно, что он растерялся. Видимо, Галина решила так срочно эвакуировать детей перед его приходом.

Он же, идя в свой бывший дом, надеялся на другое. Так и остался молча стоять на площадке, глядя им вслед. Хлопнула железная дверь. Лифт уехал наверх. А он все стоял и не мог понять, в чем же его вина. Подняться решил пешком, все-таки хоть чуть-чуть протрезвеет. Но только запыхался, дойдя до квартиры. Еще немного постоял, отдышался, покурил и позвонил в дверь, не решаясь открыть своим ключом. Он уже не чувствовал себя здесь хозяином. Это был не его угол.

* * *

К концу вахты Родин прочитал больше половины неизвестно кем оставленной книги. Ему даже понравилось то состояние жутковатости, которое он испытывал. Какой-никакой, а драйв. И курил меньше, увлеченный сюжетом, да и время пролетело быстрее. Без пяти минут восемь он открыл калитку и увидел, что к складу направляется Елена Алексеевна. Он был рад встрече с ней и сразу решился поговорить о насущном вопросе.

– Здравствуйте, Елена Алексеевна! Как ваше самочувствие? Как давление? – искренне поинтересовался он, пропуская ее на склад.

– Прежде были времена, когда мгновения раньше поднимался хрен, а теперь давление, – отозвалась она известной частушкой и сама расхохоталась.

– Ну, вас, слава богу, это не должно волновать, – засмеялся в ответ и Михаил. – Елена Алексеевна, у меня к вам один серьезный вопрос. Я вот тут у вас на складе обнаружил допущенную оплошность. Не знаю уж, извините, со стороны кладовщиц или самого директора, но… – начал было он и запнулся, заметив, как сразу нахмурилось ее лицо. У нее вообще была потрясающая мимика, меняющаяся ежеминутно в зависимости от настроения.

– Так, Миша, ты меня не пугай так с ходу. А то опять «Скорую» придется вызывать, – приложила она руку к голове, воспользовавшись его заминкой.

– Да нет, ничего страшного, хотя… В общем, у вас тут имеется продукция из титана. Но числится как обычная сталь. Мало того, как некондиционный товар. Это мне Надежда по компьютеру смотрела, – пояснил Родин, видя, как Елена Алексеевна расплывается в улыбке.

– Миха, ты тут не выпиваешь, случайно? Какой титан? Тут, кроме этого железного хлама, отродясь ничего ценнее не было. Ты явно что-то путаешь. Склад этот еще со времен царя Гороха. Давно убыточный. Все пытаемся втюхать этот лом хоть кому-то. Ты посмотри, как все завалено!

– Нет, кстати, все довольно аккуратно содержится, все маркировки совпадают. Тут придраться не к чему. Но вот с титановой проволокой и листами из него же, которые подписаны «кровельным железом», ошибка вышла. Пойдемте, я вам все покажу. Там. В конце склада, – продолжал настаивать Родин.

– Так, погоди, Миша. Ты хочешь, чтобы я сейчас пошла туда за полкилометра? – Теперь лицо кладовщицы выражало крайнее удивление и вместе с тем недовольство.

– Триста метров всего, Елена Алексеевна, – почти взмолился Родин, чувствуя, что и тут он не будет воспринят всерьез. Да еще и эта бутылка, что стоит в тумбочке. А если кладовщица сейчас пойдет и увидит ее, укрепив свои предположения по поводу пьянства Родина на посту?

– Слушай, я что-то не пойму, а откуда ты вообще это взял? Титан какой-то? Тебе-то что до того? Хочешь, иди вон и хозяину докладывай. Это не наше с тобой дело. Особенно не твое. – Выражение лица кладовщицы стало строгим и вместе с тем усталым. Но не злым. Михаил понял, что ей тоже просто все параллельно.

– Да ему я уже говорил. Он сказал, чтоб к вам обратиться. Вы, мол, должны этим заниматься.

– А ты где его видел? – Немодно выщипанные до ниточки брови Елены Алексеевны поползли вверх, выражая крайнее удивление. – Ты, что ли, на прием к нему записывался?

– Зачем? Я с ним тут разговаривал, – в свою очередь, удивился такому вопросу Родин.

– С кем тут? С Хаджакисяном?! Когда? Он что, сюда подъезжал? И про меня говорил?! – Теперь Елена Алексеевна, морща лоб и нос, казалось, была ошеломлена таким известием и теперь уже схватилась за сердце.

– При чем тут Хаджакисян? Я с Андреевым общался. С Вячеславом Николаевичем.

– А-а, с этим, – облегченно выдохнула кладовщица и расплылась в снисходительной улыбке, блеснув золотым зубом. – Так какой же он хозяин? Он просто директор склада.

– А… А какая разница? – не понял Михаил, дернув плечом.

– А такая разница, что не дает, а дразнится, – откровенно засмеялась кладовщица. – Он же просто наемный директор. На зарплате от Хаджакисяна сидит. Это не его склад. Некоторые тут… Да в большинстве арендованные. Вот там хозяева верховодят. А такие, как у нас, забитые старьем, принадлежат акционерному обществу «Заря». Уяснил, Шерлок Холмс? А то уж напугал меня. Думаю, каким это образом он тут очутился? Сроду никогда не заглядывал. Да еще, говоришь, кладовщица в курсе. Ну ты приколист! Хи-ха-ха! Ой, думаю, уволят теперь. До пенсии-то два понедельника осталось. Так, слушай, Миша, меня и правда уволят, если я тут с тобой еще полчаса трепаться буду. Вон грузчики уже пришли. Сейчас Анька-бухгалтерша пожалует за отчетами. Сегодня ее день. Все, пошла я. – И Елена Алексеевна, продолжая посмеиваться, стала отпирать кабинет.

Михаил и сам не заметил, как появились грузчики и, не мешая их разговору, прошли в зал. Он сейчас пребывал в полном замешательстве. Ну конечно! Какое дело этому Андрееву до его бдений? Ему так же на все наплевать, как и всем тут. Кроме того, разумеется, кто ворует. Значит, надо идти к этому Хаджакисяну. Судя по рассказу Елены, он тем более ни сном ни духом, что у него тут делается. «Записаться, значит, на прием? Что ж. Запишусь. Не побрезгую».

Теперь Родина охватил еще больший азарт. Он был уверен, что его доклад настоящему хозяину не останется без внимания. Не зря он потратил столько сил. Так что не стоит отчаиваться. И он прямиком направился в головную контору, что находилась отсюда почти в паре километров. Да, велика была Зоринская база. Масштабы ее впечатляли. Впечатляла и безхозяйственность. Но так всегда. Чем больше хозяйство, тем больше воровства и попустительства. Практически модель всей нашей страны. Попробуй-ка поворуй в Швейцарии или даже в Германии. Размеры не те. Все на виду, все под присмотром. Да и менталитет иной. Не то что у нас.