Институт благородных убийц

Легко сказать! Само собой, я ничего не произнесла вслух — спорить с Тёмной девой мне не по чину, да и вообще занятие бессмысленное. А мысли… не могу же я их сдерживать! И скрывать от демоницы настолько глубокого ранга тоже не могу.

Короткий смешок показал яснее ясного: да, не могу. Не стоит даже пытаться.

— На первых порах ты получишь помощь, девочка. Ты не самое ужасное приобретение моего мужа. Потенциал неплохой. А вот насколько ты сумеешь его раскрыть…

Предложение (и скрытая в нём угроза) остались недоговоренными — да и зачем? Я прекрасно всё поняла. Упала бы снова на колени, но мне напрямую запрещено.

Покровительство Тёмной девы! О таком lutum не просто не смеет мечтать — о подобном даже задумываться запрещено! Но она сама подошла и сама взяла меня под свою руку. Это значит…

— Я приложу всё старание и все силы, чтобы не разочаровать вас, эрья Шалита!

Ещё один смешок.

— Хорошо.

Тёмная дева развернулась и ушла, шурша по свежеподметённой дорожке подолом платья. Я слушала этот шелест, похожий на шевеление змеи в зарослях, и потихоньку вновь училась дышать.

«Она хорошая! И благоволит к тебе… к нам обеим».

Со вторым я не спорила, а насчёт первого препираться с Таль было бессмысленно. Оставалось лишь криво ухмыльнуться и проследовать в свою комнату — гулять в тот день мне уже не хотелось.

А через седмицу мне доставили платье.

По человеческим меркам оно даже было красивым. И расшито янтарём вперемешку с мелкими изумрудами. Наверняка стоит кучу денег. Смерина даар Мрауш ради такого удавилась бы. Или (что куда вероятней) удавила половину института.

«Хватит. Смерина, конечно, злая, но не чудовище в человеческом обличье!»

«О чудовище я и не говорила. Обычные жадность и завистливость, свойственные большинству людей. Поверь, на преступления чаще всего не демоны толкают, а неотъемлемые качества человеческой натуры: ревность, злоба, стяжательство…»

«Любовь и великодушие свойственны человеческой натуре! А то, что ты описываешь, всего лишь пороки, которые возникают… ну, почему-то. Возможно, из-за влияния демонов».

Я улыбнулась уже в открытую. Всё-таки спорить с Таль — одно удовольствие! А не спорить — другое.

Про даар Мрауш, кстати, я у Арейласа спросила. Он помрачнел, но довольно спокойно и холодно проронил:

— С этим покончено.

Как же он был в тот момент похож на свою мачеху — не передать! Талина внутри меня расчувствовалась, мол, ах и ох, любовь между приёмной матушкой и пасынками возникает крайне редко… Я с ней даже согласилась: здесь, на мой взгляд, тоже не пахло никакой любовью. А вот как на самом деле обстояли дела, разобрать было сложно. Естественно, Таль возмутилась, но я не слишком к ней прислушивалась. Мне хватало сказанного Арейласом: не «с ней покончено», не «я разлюбил», а равнодушное «с этим». Чувствуется рука демона, ой, чувствуется!

«Платье примерять будем?»

Я очнулась от раздумий и кивнула. Портнихи, почтительно стоящие в отдалении, приблизились и начали облачать меня в наряд стоимостью примерно с две трети поместья Талины даар Кринстон.

За исключением мелочей, неизбежных в любом случае, платье сидело, точно влитое. Ещё бы цвет моей кожи так сильно не гармонировал с нежно-зелёным верхом лифа…

«Всё будет хорошо, — убеждённо сказала Талина. — В крайнем случае, всегда есть косметические средства».

Когда речь шла о простых человеческих радостях, на неё всегда можно было положиться. Так что в день помолвки я просто и незамысловато отстранилась от происходящего, выпустила Таль на передний план и смотрела на всё немножко со стороны. Вот служанки, среди которых затесалась пара обряженных в кружевные платья симпатичных скелетиков, надевают на меня сначала панталоны, затем нижнюю рубашку, затем несколько нижних юбок, среди которых королевишной растопыривается во все стороны кринолиновая, закрепляют на предплечьях жёсткие подрукавники, а затем уже приходит черёд самого платья. Вот куафёр (тоже скелет в тщательно завитом и напомаженном парике) собирает волосы в пучок, оставив отдельные пряди и закрепив их с помощью зажимов, накручивает кудри, формируя из них тяжёлый узел, выпуская отдельные пряди, и фиксирует золотыми заколками в форме птиц и цветов. Редкостная пошлятина, но нынче в моде. На руки — перчатки из тонкого кружева, на ноги — удобные бальные туфельки (нынче мне предстоит много стоять), на голову — вуаль в тон платью. Лицо у меня ещё зеленоватое, поэтому упомянутые Талиной косметические средства приходятся очень кстати. Всё, можно выходить. В комнату запускают бледного от волнения и осознания значимости момента экье Фабьяна дээ Кринстона, который формально считается моим отцом. Впрочем, нельзя сказать, что этот человек был недобр к Талине, поэтому я приветливо ему улыбаюсь. Губы подрагивают: в конце концов, на свадьбе положено переживать. Вот я и переживаю.

— Готова, дочка? — зачем-то уточнил экье Фабьян. Я кивнула, набросила вуаль на лицо, и мы рука об руку вышли из комнаты, где проходили последние приготовления жертвы к закланию… то есть, конечно же, невесты к помолвке.

«Твои шутки сегодня особенно неуместны».

«Извини».

Для церемонии приготовили огромный зал на первом этаже особняка. Он весь утопал в цветах, причём вовсе не в тех, которые так любил экье некромант. Нет, зал декорировали жасмином, клематисами, садовыми розами, маттиолами и пионами. Нанятый за бешеную сумму распорядитель свадьбы постарался на славу — цветы, собранные в гирлянды, удивительно гармонировали друг с другом. И с платьем невесты, разумеется.

В зале было полно народу — я даже не сразу разглядела счастливого жениха, пробегая взглядом по группам людей. Вот семейство Фелльвор — не слишком-то счастливая эрья Матисса, жена экье Рамира, и абсолютно довольная жизнью Шадрина. Лоису не привели — ей по чину не положено, хотя Талина и заикнулась было о подружке невесты. Но нынче у меня в подружках принцесса Империи, девица весьма бойкая и не скрывающая любопытства. Эрья Шалита уже отдала мне соответствующий приказ — то есть, нежно и тонко намекнула, что нам с Её Высочеством неплохо бы подружиться. Посему с элидарьей Кьедой-Зофьей я общалась исключительно согласно подсказкам Талины: здешний этикет мне пока не слишком-то знаком.

Впрочем, разрешение навестить Лоису я получила — уже и день был назначен. Она нынче жила в доме у экье Рамира. Для юной девицы место исключительно неподходящее, а вот для будущего демонолога — самое оно. Тем более, что Шадрину папенька тоже решил обучать, скрепя сердце и скрипя зубами. Даже её свадьбу ради такого дела отложили на пару лет. Лично я полагаю, что со временем помолвка расстроится — ну не рождены некоторые для счастливой семейной жизни, шило в известном месте мешает. Мне бы тоже помешало, но Тёмная дева совместно с экье некромантом обладают удивительными способностями извлекать любые мешающие им предметы из любых, даже самых укромных, тайников.

Шадрина к известию о том, что в теле её сводной сестрички отныне обитает демон, отнеслась удивительно философски. Таль она всё равно не любила, а со мной хотя бы можно было потренироваться — я ей уже сдуру пообещала. Взамен она обязалась проследить за папенькой и не давать Лоису в обиду. Вполне разумное соглашение, Талина одобрила.

Рядом с экье Рамиром мило болтали двое разодетых придворных хлыщей. Один из них был довольно-таки похож на экье некроманта, а второй… я пригляделась, затем усмехнулась. За милым личиком с чуть выпяченными губками и яркими топазовыми глазами, прикрытыми сейчас длиннющими ресницами, скрывался очень стервозный характер. Других у огненных демонов не бывает. Видимо, ещё один экспонат из коллекции экье Шантона. А воркует с ним, стало быть, экье Саир дээ Брайдар, старший сын и наследник. Практикующий демонолог, по слухам — весьма способный.