Институт экстремальных проблем

— Не будет у него никакой пневмонии, — Ира обняла девушку, — ты ведь не допустишь этого.

— Я ничего не могу сделать, пока сама болею! — всхлипнула Света.

— Тихо, тихо, успокойся, — утешала ее Ирина. — Будешь так расстраиваться, дольше проболеешь, и тем дольше Вадим останется без твоей помощи. Тебе сейчас нужно поправиться как можно быстрее. Сережка сейчас придет из магазина, принесет продукты. Скажи, какие еще тебе лекарства нужно, кроме тех, что он уже купил. Я ему позвоню, пока он не пришел, пусть в аптеку завернет.

— Ира, не нужно! Мне так неловко, что ты возишься со мной, да еще Сергея привлекла. Не дай бог, еще от меня заразитесь!

— Светик, прекрати! — Ирина почти силой уложила ее на подушку. — Сергей сам, без малейшего намека с моей стороны, привлекся. Он не может остаться в стороне, когда кому-то плохо. На прошлой неделе от меня от такой же простуды лечил: горчичники лепил, банки ставил, ингаляции делал, травы какие-то заваривал. Я думаю, — Ира улыбнулась, — помогать людям, быть спасателем – его призвание, о котором он сам до недавнего времени не подозревал. Я просто поразилась, когда поняла, какой он добрый и заботливый, сколько нежности оказалось в таком сумрачном парне, как ему хочется излить ее на кого-то.

— Мне кажется, я понимаю, в чем тут дело, — Света не могла не улыбнуться, увидев любовь в Ириных глазах. — Он рос единственным ребенком, отец умер давным-давно, к жене Сергей особых чувств не испытывал. У него есть только два человека, которым он может отдать свое сердце, — мама и сын, но ему этого мало, потому что сердце у него большое. Я завидую тебе, Ириша, потому что Сергей будет любить тебя всю жизнь, беречь, заботиться; надежность – одно из его главных качеств.

— Вадим тоже такой, — Ирина ласково обняла подругу, — он тебя всю жизнь на руках будет носить, все пылинки сдувать. Я была к нему несправедлива, но сначала он показался мне таким противным! — усмехнулась она, припомнив первую встречу. — Вожак стаи, доминирующий самец, которому все беспрекословно должны подчиняться!

— А из-за чего ты поменяла свое мнение?

— Я увидела его глаза, — задумчиво ответила Ирина. — Тогда, после взрыва в начале января. Это были переполненные беспросветной тоской глаза тяжело раненого, искалеченного почти до смерти пса, который ждет решения хозяина – оставит он его жить или добьет, но любое решение будет принято с благодарностью. Он страшно переживал из-за случившегося, не знал, как извиниться перед тобой, и боялся, что ты никогда не простишь его. Увидев тот взгляд, я поняла, что ошиблась насчет его характера, и мне стало стыдно, я попросила у него прощения. Он просто обалдел от этого, но не стал дуться, и мы помирились.

— А мы не помирились! Я простила его, не сразу, но простила. Если бы я сказала ему об этом, то, может, ничего бы и не случилось! — Света в отчаянии закрыла лицо руками.

— Не взорвался бы «Атлант»? Или Вадим не полез бы на стену, чтобы спасти людей в кафе? Сомневаюсь. — Ирина покачала головой. — Могло получиться и по-другому – он разговорился бы со своим одноклассником, стал рассказывать о тебе, задержался внутри здания и тогда погиб бы или во время взрыва, или под обломками. А так, его отбросило в сторону, и он остался жив, хотя и покалечился.

— Это ужасно, Ира, о чем ты говоришь, но, наверное, ты права, — вздохнула Света.

— Не терзай себя, Светик, — Ирина взяла ее за руку. — В науке всегда проводят «холостой опыт» – воспроизводят все параметры эксперимента, только устраняют тот фактор, влияние которого проверяют. Ни к истории, ни к человеческим отношениям это не применимо. Что произошло, то произошло, тут ничего не изменишь, а вот на будущее повлиять можно. Давай будем как следует кушать, лечиться, короче, приводить себя в порядок, а потом ты со свежими силами возьмешься за Вадима. Он поправится, и у вас все будет хорошо.

Томский, принесший из магазина два огромных пакета с продуктами, просто поразил Светлану. Он очень изменился в последнее время, но, все равно, на работе это был совсем другой человек, сейчас же от всегдашней молчаливой сдержанности не осталось и следа. Сергей был на удивление разговорчив, подробно расспрашивал Свету о Вадиме, внимательно слушал, что она говорила, по-доброму улыбался, озабоченно глядя на нее. Томский обращался с ней как с младшей сестренкой и хлопотал вокруг нее едва ли не больше Ирины, поправлял подушки, укрывал пледом, только что не кормил ее с ложечки. За несколько лет одиночества Света просто отвыкла от того, что о ней кто-то может так заботиться, и сейчас была растрогана до слез, которые пыталась выдать за простуду.

— Света, не плачь, не нужно. — Сергея было не провести. Он вытащил из упаковки салфетку и осторожно вытер ей глаза. — От слез поднимется температура. Лежи под одеялом и никуда не выходи несколько дней. Ира останется с тобой на ночь и побудет завтра днем, а я уж вам мешать не буду. Грубая мужская сила не нужна? — с улыбкой спросил он у появившейся в комнате Ирины.

— Грубая – нет, а без твоей обойтись невозможно, — рассмеялась та.

— Девчонки, говорите, что нужно, — попросил Томский. — Завтра у нас учебный день, поэтому вечером смогу приехать. Давай ключи от машины, — обратился он к Ирине, — пригоню ее прямо сюда или куда скажешь.

— До сих пор удивляюсь, глядя на Сергея, — заметила Ирина уже после его ухода, — вроде никогда не торопится, а все успевает, обо всем помнит, всегда найдет наилучшее решение, но при этом десять раз скажет, что ничего не знает и не умеет.

— Это он подсознательно хочет, чтобы ты лишний раз его похвалила, — улыбнулась Света. — Мы все нуждаемся в одобрении, в поддержке, а мужчины иной раз больше, чем женщины. Не стесняйся лишний раз похвалить Сергея, он этого заслуживает.

— Конечно, в каждом человеке порой просыпается ребенок, которому хочется уткнуться носом в мамину юбку и хотя бы на какое-то время почувствовать себя защищенным от всех проблем и напастей, почувствовать, что кто-то большой, умный и сильный если и не сделает все за тебя, то, по крайней мере, поможет, поддержит, хотя бы просто погладит по голове, — согласилась с ней Ирина и призналась: — По-моему, это мне больше нужно Сережкино одобрение, чем ему мое. Рядом с ним мне так хорошо! Он меня так понимает! Я иногда запутаюсь в словах, сама уже не знаю, что хочу сказать и чего вообще хочу, а он только посмотрит на меня своими зелеными глазами и будто мысли прочитает. Нам даже спорить не о чем, почему-то мы всегда думаем одинаково, причем ни я под него не подстраиваюсь, ни он под меня.

— Ира, ты так любишь его! — радостно вздохнула Света. — Сейчас говоришь о нем и просто светишься.

— Я просто не представляю, как раньше жила без него!

— Ириша, — Света смущенно перешла на шепот, хотя их и так никто не смог бы услышать, — а в плане интима у вас как, тоже все хорошо?

— Мне хорошо с ним во всех отношениях, он просто фантастический мужчина! Сильный, нежный, внимательный! — также шепотом на ухо ответила ей Ирина. — Мне, правда, особо не с кем сравнивать, кроме как с бывшим мужем, который отбил у меня желание не только заниматься сексом, но даже думать об этом. Да я и не хочу Сережку ни с кем сравнивать, благодаря ему я поняла, что значит быть женщиной. Ты знаешь, это счастье – проснуться утром и увидеть рядом с собой любимого человека, прикоснуться к его волосам, очень-очень осторожно, стараясь не разбудить его. Но у меня это почти никогда не получается, — призналась она со смехом, — стоит мне только пошевелиться, как Сережа сразу просыпается, и вид у него при этом такой, будто он не спит давным-давно, глаза совсем не сонные. А иногда он меня будит, но это в том случае, если я сама почти уже проснулась. Сначала губами чуть прикоснется. Я делаю вид, что ничего не слышу и сплю. Тогда он сильнее меня поцелует, может слегка за ухо куснуть, скажет что-нибудь тихонько. После этого я прячусь с головой под одеяло, а Сережка ныряет вслед за мной и начинает целовать, куда дотянется. Поцелуи у него потрясающие – горячие и сухие, а не слюнявые, как у некоторых. — Ира вспомнила бывшего мужа, ее передернуло, но тут же она вернулась мыслями к Томскому и счастливо улыбнулась. — Так хорошо в выходной, когда не нужно вскакивать и мчаться на работу, поваляться в кровати, поговорить о чем-нибудь… А иногда, под утро, толком не проснувшись, можно заняться любовью, в полусне до полуобморока – так это сладко! — и снова отключиться, а потом, окончательно придя в себя, гадать: на самом деле это было или только приснилось. Сережка в таких случаях долго раздумывать не любит и предлагает повторить, чтобы не оставалось никаких сомнений. — Ирина рассмеялась. — Давай-ка спать, подруга, а то мы с тобой заболтались за полночь. Завтра будем интенсивно лечиться, послезавтра приходить в себя, а в понедельник – снова в бой, — спохватилась она, взглянув на блестевшие от любопытства и температуры глаза девушки, — хватит болтать, пора спать. Спи спокойно, ни о чем не думай и просыпайся завтра здоровой.

Ирина закутала Светлану в одеяло точно так же, как ее совсем недавно закутывал Сергей, подоткнула его со всех сторон и ушла в соседнюю комнату. Света заснула не сразу, она сначала думала о том, что рассказала ей Ира, а после представила себя на ее месте, только вместо Сергея был, естественно, Вадим. Ей приснилось, как они вместе шли по берегу моря, о чем-то говорили, смеялись, теплая волна время от времени обнимала их за ноги, а горячее солнце обжигало обнаженные тела. Потом Вадим взял ее на руки и понес в воду, там отпустил, и они поплыли к скале, которая возвышалась над поверхностью.