Институт экстремальных проблем

— Однако, — только и сказал Олег, глядя в лоток, полный крови и гноя. — Еще бы не развиться сепсису.

Игорь без всяких приборов видел, как на их глазах меняется состояние Медведева – замедляется пульс и успокаивается дыхание, разглаживается лицо, с которого исчезает гримаса непереносимого страдания. Светлана продолжала сидеть в той же позе и как будто не замечала ничего вокруг. Олег тихонько тронул ее за плечо. В ответ она только качнула головой – ничего, мол, оставь меня – и вновь застыла.

К утру температура снизилась до тридцати девяти. Вадим спал, Света все так же сидела рядом с ним. Пришел Олег, привел Кленова, по дороге рассказав ему все события прошедших выходных и минувшей ночи.

Евгений Петрович какое-то время внимательно разглядывал Вадима, потом нащупал пульс и удовлетворенно кивнул.

— Если температура начнет падать резко, немедленно зовите меня. И следите за сердцем.

После этого Кленов обратил внимание на странную неподвижность Светы. Она ни разу не пошевелилась за несколько минут и даже не отреагировала на появление врачей. Евгений Петрович тронул Светлану за руку и удивленно вскинул брови – рука была твердой и неподатливой. Он с беспокойством заглянул девушке в полузакрытые глаза, и в тот же самый миг Света вздрогнула и открыла глаза, будто проснулась. С легким удивлением посмотрела вокруг и, как ни в чем не бывало, поздоровалась с Кленовым и Худяковым.

— Светлана! — завотделением погрозил ей пальцем. — Хоть вы не пугайте нас, бога ради. Как простуда, прошла?

— Все в порядке, Евгений Петрович, за меня не беспокойтесь, — вспыхнули улыбкой голубые глаза.

Кленов с некоторым сомнением покачал головой и вышел из бокса.

— Света, ты всю ночь так просидела и дальше собираешься тут торчать? — Олег озабоченно уставился на девушку. — Хочешь, чтобы и у тебя температура до сорока дошла? Пойди отдохни, а еще лучше – поезжай домой, выспись как следует, завтра утром приедешь. У тебя же у самой болезнь еще до конца не прошла!

— Нет, еще сутки я пробуду здесь. Температура не должна снижаться слишком быстро, — в Свете опять проглянула Милица Павловна, и Олег не рискнул настаивать, а девушка опять впала в свое странное оцепенение.

К следующему утру температура стала нормальной; только тогда Света очнулась и позволила отправить себя отдыхать. Игорь ходил с ошарашенным видом и время от времени грозился выбросить на помойку свой диплом и пойти в дворники.

— Ладно, годик-другой поработаешь, а потом, думаю, тебя все-таки возьмут санитаром в холерный барак, — поддразнил его Олег. — Я к тому времени продвинусь там в старшие санитары и составлю тебе протекцию.

Медведев временами ненадолго приходил в себя, обводил окружающих вполне осмысленным взглядом, но, не видя Светланы, засыпал снова. Сон был глубокий, спокойный, без сновидений. Медуза больше не появлялась. Вадим чувствовал, что Света оставалась с ним до тех пор, пока липкая жаркая тяжесть не исчезла окончательно. Теперь можно было спать и отдыхать от боли, которая так долго терзала его.

Сколько времени так прошло, Вадим не знал. Однажды, еще не открыв глаза, он почувствовал, что Света рядом с ним, поднял веки и был на миг ослеплен голубым сиянием. Хотел сказать ей что-нибудь, но из пересохшего горла вырвался только слабый хрип.

— Молчи, не пытайся пока разговаривать, — сразу отреагировала Светлана и через пару секунд поднесла к его губам ложку с беловатой жидкостью. — Проглоти это, тебе станет легче.

Вадим долго держал густую жидкость во рту, проглотить ее почему-то не получалось. Казалось, что внутри все склеилось и не пропускает даже такую малость. Кое-как он справился с этой задачей; мгновенная режущая боль пронзила его, но тут же ушла. Света внимательно следила за ним и налила еще ложку.

— Еще одну. Теперь больно не будет.

С трудом Вадим проглотил и эту порцию, которая хоть и смягчила засохшее горло, но вызвала сильную тошноту.

— Все, милый, не буду больше тебя донимать, сейчас все пройдет.

«Светка», — хотел сказать Вадим, но первая буква не выговорилась совсем, остальные тоже не очень получились, и в результате вышло что-то, отдаленно похожее на «ветка». Она улыбнулась ему одними глазами, присела рядом и взяла за руку. Пальцы Медведева чуть дрогнули в ответном слабом пожатии. Вадим смотрел на нее и думал: «Светка-ветка… Веточка моя хрупкая, соломинка тоненькая, не отпускай мою руку, не отпускай меня… Сколько раз ты удерживала меня на самом краю, вытаскивала из мрака? Откуда столько сил у тебя берется?» У него самого сил хватало только на то, чтобы молча смотреть на Светлану, ни говорить, ни двигаться он не мог.

Света понимала его состояние и ласково приговаривала, гладя руку: «Ну вот, температура нормальная, значит, дело на поправку пошло. Слабость скоро пройдет, силы вернутся и все будет в порядке». Вадим слушал ее и чувствовал, что снова проваливается в сон. «Спи, набирайся сил. Все будет хорошо», — издалека доносился Светин голос и убаюкивал его.

* * *

Силы возвращались слишком медленно, и даже две недели спустя Медведев с трудом мог разговаривать, а при малейшем движении чуть не терял сознание от слабости; в начале марта он и то чувствовал себя лучше. Вадим почти все время дремал, но теперь Светлана то и дело теребила его, разговаривала с ним, пыталась заставить есть.

Однажды утром перед умыванием она критически осмотрела Медведева.

— Побрею тебя завтра, а то уже не столько умываться нужно, сколько причесываться. Настоящая борода отросла.

— Может, так оставим?

— Нет, — отрезала Света, — борода тебе не идет.

— Раз ты так считаешь, давай сбреем, — согласился Вадим.

— Ты чем бреешься? Станком или электробритвой?

— Когда как, но если я здорово зарос, то нужно станком, а еще лучше – опасной бритвой. У меня дома дедушкина где-то лежит, но я ей ни разу не пользовался.

— И я такой не рискну тебя брить, вдруг еще порежу.

Вадим устал от разговора и прикрыл глаза. Света оставила его в покое минут на пятнадцать, потом снова начала тормошить.

— Просыпайся, ты еще не умывался и не ел. Если ночью не заснешь, я тебя усыплять не буду, а укол поставлю.

— Я не сплю, просто лежу. Делай, что нужно, — не открывая глаз, прошептал Вадим.

После продолжительной процедуры утреннего туалета, которая включала в себя не только умывание, Светлана попробовала накормить его.

— Не могу, не лезет, — Вадим после первой же ложки жидкой овсянки отказался есть.

— Дим, так нельзя, нужно есть, хоть понемногу. У тебя желудок скоро атрофируется или сам себя переваривать примется. Ты хочешь, чтобы тебя через зонд кормить стали? — Светлана начала сердиться.

Вадим посмотрел на нее измученными глазами и тихо сказал:

— Я не капризничаю, оно само назад лезет. Мне даже воду сложно проглотить.

Светлана только тяжело вздохнула в ответ:

— Ладно, придумаю что-нибудь. Может, дома какие мысли в голову придут.