Институт экстремальных проблем

— Сереженька, что с тобой?

Томский с трудом открыл глаза и увидел перепуганную Ирину. Боль меньше не стала, но пришло облегчение при мысли о том, что он наконец-то вырвался из паутины кошмара.

Двойная доза найденного в аптечке валокордина успокоила взбудораженные нервы, аспирин и прохлада влажного полотенца на голове немного сняли боль с температурой, и Сергей заснул. Спал он крепко, без снов, но недолго, а проснувшись, сразу же заметил обеспокоенный взгляд Ирины, сидевшей около него.

— Хороша сказка – ночами из-за меня не спать, — Сергей погладил ее руку. — Не волнуйся, малыш, все прошло.

— Сережа, что это было? — Ира прикоснулась губами ко лбу Томского. Ей показалось, что температура упала до нормальной.

— Бывало со мной такое в детстве, редко, но бывало: ночью жар, бред, а утром, всего через несколько часов, будто и не было ничего. И сейчас уже все прошло, только что-то жарко очень. — Сергей сбросил с себя простыню, его тело, действительно, даже в сумраке блестело от обильной испарины. — Наверное, это, как говорится, на нервной почве, от эмоций. Видишь, какая я кисейная барышня. — Он виновато улыбнулся. — Неврастеник…

— Это ты неврастеник?! — возмутилась Ирина. — Да я в жизни не встречала человека с такими здоровыми нервами. Ты просто все накапливаешь в себе, а потом эти твои отложенные эмоции прорываются. Тут, скорее, я виновата: хотела показать тебе и Леше как можно больше и не подумала о том, что впечатлений может оказаться слишком много. Завтра устроим день отдыха, — решила Ира, — а пока спи.

— Ириша, не нужно никакого отдыха, лежать на диване перед телевизором можно дома, а эти две недели, вернее, то, что от них осталось, нужно использовать по полной. Собирались завтра в Петергоф поехать – вот и поедем, нечего из-за меня ломать планы. Когда мы снова сможем сюда приехать? В лучшем случае, через год. А если нет? Я, лично, буду очень жалеть, что мы чего-то не увидим из-за того, что я раскис.

— Ладно, Сережа, — Ирина, чувствуя, как Сергей переживает, не стала настаивать на своем, — утром посмотрим, какими будут погода, самочувствие, настроение и все прочее, и вместе решим, что делать.

У нее появилась идея, как провести день, чтобы хорошо отдохнуть, при этом не слишком перегружая себя впечатлениями, но она решила преподнести ее как сюрприз утром.

Томский повернулся на бок и обнял Ирину.

— Знаешь, малыш, о чем я сейчас подумал? Я ведь почти нигде не был, если не считать, что в детстве с родителями летом ездил на море, да с классом один раз в Москве на зимних каникулах был. Полжизни прожил – и ничего не видел, а в мире столько интересного! Многого, конечно, никогда уже не увижу. Жалко… — вздохнул он. — Надо хотя бы Лехе побольше показать, так ведь этого паршивца, кроме компьютера, чучел и камней, ничего не интересует. У него перед глазами такие шедевры, а он смотрит на них, как на осточертевшую рекламу в автобусе!

— Сережа, — улыбнулась Ира, — а на тебя в тринадцать лет Рембрандт с Рафаэлем произвели бы большое впечатление?

— Не знаю, — честно признался Сергей, — скорей всего – нет.

— Вот видишь… Ты зря ворчишь на Алешку – у него интересы гораздо обширнее, чем у большинства его сверстников. Пускай сейчас он равнодушно смотрит на то, что ему показывают, в памяти это все равно отложится, придет время – может, не в деталях, но Леша вспомнит, что видел.

— Будем надеяться, вроде голова у парня не такая дырявая, как у меня. Я бы очень хотел, как Вадим, суметь впоследствии по памяти воспроизвести хоть что-либо из увиденного за эти дни, но… Во всех отношениях не дано, — слабо усмехнулся Сергей. — Совсем не умею рисовать, не то, что наш командир.

— Вадим хорошо рисует?

— Я мало что видел, но ребята говорят, что он настоящий художник.

— Надо же… — задумчиво протянула Ирина и внезапно предложила: — Насколько я помню, у вашего командира в сентябре день рождения. Давай привезем ему в подарок пару альбомов про Эрмитаж и Русский музей.

— Давай, — подхватил идею Сергей, — только, может, лучше не альбомы, а диски. Мы пока что окончательно не решили, но у ребят есть мысль подарить Вадиму ноутбук.

— Сережа, а это ведь, как говорит Лешка, «самое оно»! — обрадовалась Ирина. — Я через Свету передала Вадиму читалку, она ему очень понравилась, а с ноутбука не только читать можно, но и в Интернет ходить, и кино смотреть, про диски я уже и не говорю.

Дверь комнаты приоткрылась, и в щель заглянул Алешка:

— Пап, тебе плохо? — хрипловатым со сна голосом спросил он.

— Со мной уже все в порядке, — Сергей рывком приподнялся с подушки и повернулся к двери, — а вот ты что по квартире бродишь?

— Ну-у, вы тут… Я слышу, что вы не спите… Может, чего случилось…

— Ничего не случилось, а вот кое-кому предварительно постучать в дверь – не помешало бы, — Сергей, спохватившись, натянул простыню на обнаженное тело и слегка сердито глянул на сына.

— Мы просто обсуждаем, что можно привезти в подарок папиному командиру, — примирительно улыбнулась Ирина.

— А-а, это который позвоночник сломал, — зевнул Лешка.

— Вопросы еще есть? — поинтересовался Сергей. — Если нет, то пошел спать, подъем в восемь. Сам к этому времени не встанешь, я тебя подниму.

За завтраком Лешка клевал носом, несмотря на то, что Ирина разбудила его не в восемь часов, как грозился отец, а в девять, не без труда убедив Сергея, что нарушенное обещание не уронит отцовского авторитета. На самом Сергее тяжелая ночь не оставила видимых следов, но Ира заметила, что зеленый цвет его глаз потускнел, а взгляд был необычно рассеянным.

— А не отправиться ли нам сегодня в музей истории пивоварения на заводе Степана Разина? Можно, конечно, и на «Балтику» съездить, но это далеко, за городом, а музей при заводе – не буду говорить, что в центре, но сравнительно близко, — предложила она.

— Сравнительно близко – это где? — подавив зевок, с легкой опаской поинтересовался Алешка, представив многокилометровый поход.

— Мы можем доехать на метро до Сенной площади, а потом пройти вдоль канала Грибоедова до Фонтанки, потом по Старо-Петергофскому проспекту – до Рижского, а по нему уже до улицы Степана Разина. Если идти не торопясь, то это прогулка часа на полтора, но можно подъехать на транспорте, если устанем.

— Нет, Иришик, давай обойдемся без транспорта, — Сергей поморщился, представив душный автобус, — я в порядке, погода хорошая, так почему бы не прогуляться…

Лешка пожал плечами, но возражать не стал.

— Пусть будет музей пива, я не против, — он вдруг хитро глянул на отца: — А попробовать дадут?

— Конечно, дадут! — кивнул Сергей. — А потом догонят и еще поддадут! Пива ему захотелось! Я в твоем возрасте пепси пил и на большее не замахивался! — ворчливо добавил он.

— Я, как только вижу пепси, сразу думаю о сексе… — ни с того, ни с сего выдал Лешка и, испугавшись остолбеневшего от неожиданности отца, вылетел из кухни.

— Где мой ремень?! — придя в себя, крикнул вдогонку сыну Томский. — Нет, я, похоже, что-то упустил в процессе воспитания, — он растерянно взглянул на Иру. — Не могу себе представить, чтобы я мог что-то подобное сказать… Нет, даже не отцу, а вообще при родителях! А этот?! Что с ним делать? Пороть, наверное, уже поздно…

Ирина рассмеялась, успокаивающе положив руку ему на плечо.

— Не сердись на Алешку. Пойми, что он ревнует, хотя, может быть, сам этого не сознает.

— С чего вдруг? Он же не вчера узнал, что мы с тобой решили пожениться! Что я люблю тебя и что фактически я твой муж уже давно! Не защищай его и не говори, что он не догадывался, чем мы занимаемся по ночам.