Институт экстремальных проблем

— Знаешь, какой отдых она себе устроит? С пылесосом и тряпкой! Будет весь день по квартире за каждой пылинкой гоняться, в лучшем случае – книжки в сотый раз с места на место переставлять. — Медведев осторожно прижал к себе девушку. — Я, когда дома, не очень-то даю развернуться, а в мое отсутствие представляю, что будет!

* * *

Светлана стояла у окна и грустно рассматривала подаренную ей бегонию, потерявшую едва ли не все листья. На оставшихся пестрые крапины и концентрические полосы побледнели и почти слились с зеленым фоном. «Ей бы солнышка побольше, — вздохнула девушка и глянула на небо, затянутое плотными тучами, — а тут вот-вот снег пойдет». Света никак не могла прийти в себя после вчерашней поездки в онкологический диспансер, хотя Вадим, не захотевший возвращаться в клинику, весь вечер старался успокоить любимую, так переживавшую из-за болезни Антона. Олег, заехавший утром за Медведевым, велел Светлане сходить в кино, в картинную галерею, в музей для того, чтобы отвлечься от печальных мыслей. Она согласно кивала головой, но так и не нашла в себе сил для того, чтобы выйти из дома.

Света бродила по своей квартире, и в глаза ей бросалось многое из того, на что она обычно почти не обращала внимания: бумажные обои, наклеенные больше десяти лет назад, требовавший циклевки паркет со стершимся кое-где лаком, разномастная старая мебель. Родители никогда не гнались за модой, не имея ни времени, ни особого желания стоять в очередях ради современной обстановки, один лишь раз ввязавшись в эпопею с покупкой кухонного гарнитура, который дедушке как ветерану войны выделили через военкомат. Через двадцать лет этот гарнитур приобрел довольно плачевный вид – пластик во многих местах потрескался, кое-где на углах и вовсе облез, а прессованные опилки без защитного покрытия разбухли от постоянно попадавшей на них влаги. Впрочем, шкаф-купе, заказанный для прихожей всего три года назад, выглядел немногим лучше – современные материалы не выдерживали конкуренции с натуральным деревом.

Светлана вспомнила Ирину квартиру, по площади почти в два раза меньше ее «хором». Она была маленькой, но очень уютной, и в ней не ощущалось тесноты, даже когда там находились чуть ли не десять человек. «А у меня что? Во всех комнатах одни книги от пола до потолка», — Света оглядела полки. На них рядами стояли дедушкины технические справочники и энциклопедии, книги по медицине, принадлежавшие бабушке и отцу, их теснили тома юридической литературы, растрепанные от постоянного использования. Некоторые из них были в двух экземплярах – мама часто покупала две одинаковых книги, чтобы у каждого была своя. Сейчас эти издания стояли ненужные, никто к ним не прикасался уже много лет, но у Светы не поднималась рука выбросить что-то из книг. «Ира говорила, что ее брат учится в юридическом, — вдруг вспомнила она, — нужно пригласить его, пусть посмотрит, может, что-нибудь из книг ему и пригодится». Сама она, как очень часто бывало, вытащила первую попавшуюся ей на глаза книжку и погрузилась в чтение, забыв обо всем вокруг.

Светлана оторвалась от книги только потому, что в комнате стало совсем темно. Она посмотрела на часы, с ужасом решив, что уже вечер, но время еще только приближалось к полудню. За окном стояла такая буранная круговерть, что не было видно соседнего дома. На несчастную бегонию, стоявшую прямо под открытой форточкой, нанесло немало снега, и нежные листья привыкшего к теплу тропического растения сморщились от холода. «Хороша хозяйка! У меня даже самый живучий кактус загнется! — Свете настолько стало жалко и без того полуживой цветок, что она чуть не заплакала. — Я не гожусь ни на что! За что ни возьмусь – любой сделает это лучше меня! Илья никогда не оставил бы своего питомца на сквозняке, а я…»

Света стояла у окна, обнимала ладонями горшок с бегонией и смотрела, как город заносит снегом. Это не был неспешный мирный предновогодний снегопад, навевавший ощущение праздника, за окном бушевала самая настоящая буря, ураганные порывы ветра трепали рекламные растяжки с такой силой, что, казалось, фонарные столбы, к которым они крепились, могут, не выдержав нагрузки, или сломаться, или вывернуться с корнем из асфальта. На разгулявшуюся стихию было жутковато смотреть, находясь под защитой толстых кирпичных стен, а каково приходилось людям, врасплох застигнутым непогодой – накануне прогнозы синоптиков обещали «переменную облачность без существенных осадков» и вполне приличные для начала марта пять градусов тепла!

После обеда позвонил Медведев и категорически запретил Светлане вечером приезжать к нему в клинику.

— Не вздумай сегодня садиться за руль! Даже не глядя за окно, по беготне в отделениях можно понять, что на улице творится нечто невообразимое. Андрюшка примчался ко мне на несколько секунд и на полном серьезе пообещал, что завтра обязательно принесет на работу ролики, потому что иначе он везде не поспевает. Женька Белов позвонил и сказал, что все группы подняты и отправлены по вызовам, а его посадили в диспетчерскую.

— Дим, неужели ты останешься в клинике на выходные? — Света расстроилась еще больше.

— Нет, Светлаша. Максим пообещал Сергею, что заедет за Ирой, заодно заберет меня в качестве бесплатного приложения и доставит домой, — утешил ее Вадим. — Ира мне только что звонила и велела быть готовым к пяти часам.

— Какой Максим славный! — обрадовалась Светлана, но тут же испугалась: — А если его по работе куда-нибудь вызовут, и он не сможет за вами приехать?

— Детка, ты разве не знаешь Макса? — рассмеялся Медведев. — Он ради сестры горы свернет. Если сам не сможет приехать, то обязательно кого-нибудь вместо себя пришлет.

Вадим по Светиному голосу чувствовал ее настроение. Он понял, что ее что-то тревожит, и думал, что это связано со вчерашней поездкой и, может быть, с сегодняшней непогодой. Девушку, действительно, мучило какое-то гнетущее предчувствие, которое не смогли развеять ни приехавшие Максим с Ириной, ни даже Вадим.

— С Антошкой, может, все и обойдется, ты же видела, каким он держится молодцом, — уговаривал Свету Вадим. — Олег, в конце концов, не специалист в этой области медицины, а даже специалисты иногда ошибаются. Перестань терзаться из-за этого, милая.

— Ты знаешь, я сейчас даже не об Антоне думаю, — призналась Светлана, — просто весь день неспокойно на сердце, все время какая-то тревога, наверное, из-за ребят. Как они там? Мне кажется, ветер такой, что с ног сбивает.

— Ничего, Светлаша, парни крепкие, их никакой ураган не возьмет, не волнуйся за них.

Медведев обнимал прижавшуюся к нему девушку, гладил ее волосы, но при этом думал, что у него самого муторно на душе оттого, что он хочет быть рядом со своими ребятами, разгребать глубокий снег, чувствуя его липкую тяжесть, ощущать всем телом порывы бешеного ветра, бросающего в лицо ледяную крупу.

Света прикорнула рядом с Вадимом и сквозь полудрему слушала его утешения. Он говорил ей, что Антон поправится, он тоже встанет на ноги, что бегония оживет и станет краше, чем раньше, что они сделают в квартире роскошный ремонт и купят хорошую новую мебель, а в детской комнате он распишет стены, нарисует на них героев добрых сказок. Света улыбалась сквозь сон, чувствуя прикосновения ласковых пальцев, нежно гладивших ее. Вадим держал ее в своих объятиях и боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть сон любимой. Он мечтал о том, как Света каждый вечер будет вот так же засыпать, положив свою голову ему на грудь или на плечо, и сам задремал, убаюканный этими сладкими мыслями. Вдруг девушка вздрогнула и слабо вскрикнула.

— Светонька, что с тобой? — Медведев мгновенно очнулся.

Светины глаза были широко раскрыты, в них был испуг, который постепенно проходил и сменялся недоумением.

— Что приснилось тебе, Светлаша? Плохой сон?

— Не знаю… Нет, что-то произошло там, — она посмотрела в окно, за которым продолжалась метель.

— Я закемарил и ничего не слышал, — пожал плечами Вадим. — Может, снег с крыши на балкон свалился.

— Нет, мне показалось, что я слышу какой-то разговор, и вдруг он оборвался на полуслове, — Света вскочила и подбежала к окну, но ничего не увидела.