Интеграция

Шаг вперёд. Второй. Вскинув обрез, нацеливаю его на середину тела змея. Разряжаю оба ствола, заставляя его взвиться вверх. Сразу же бросаюсь назад, укрываясь за массивной металлической хреновиной, которую тут видимо оставили шахтёры.

Вовремя — огонь бьёт по моему прикрытию, раскаляя воздух вокруг. Правда, на этот раз атаку куда более слабая. Возможно мне кажется, но вроде бы температура ниже. Да и иссякает струя пламени намного быстрее.

Перезарядить револьвер я всё равно не успеваю, так что сразу готовлю третью гранату. Когда змей прекращает плавить металл, вытаскиваю чеку и отступив на пару шагов назад, просто перебрасываю её над своим прикрытием, не желая высоваться.

Вернувшись на место, достаю обрез. Снова открываю рот. Взрыв. На пол с влажным хлюпаньем приземляются ошмётки, а я заменяю гильзы двумя картечными патронами.

Сначала собираюсь выскочить с другой стороны конструкции, но потом меняю решение — снова огибаю её справа.

Этот взрыв достал пустотника куда серьёзнее. Передняя треть тела практически полностью оторвана от остальной части — держится буквально на каких-то ниточках плоти. Языков пламени, что вырываются из осколочных ран, тоже стало намного больше. Да и в целом, он не проявляет высокой активности. Лишь бессильно подёргивается, пытаясь сдвинуться с места.

Стрелять в ту часть змея, что прямо передо мной, нет никакого смысла. Это кусок монстра, фактически уже не связан с его черепом. Тот даже боли не почувствует.

Доли секунды раздумываю, принимая решение. А потом срываюсь с места, бросаясь к его передней части. Всё, что нужно — быстро добраться до нужной точки, после чего разрядить обрез ему в голову. И поставить наконец точку в этой странной схватке.

Как становится ясно через пару мгновений, какие-то силы у пустотника остались. Он ловко поворачивает голову налево и что-то разъярённо шипит.

Увидев, как разом становится сильнее вырывающиеся из его ран клочья пламени, бросаюсь вправо. Прыгаю, перемахиваю через ту часть его туши, что больше не соединена с головой.

За спиной проносится струя огня, а я пробегаю ещё несколько метров, приближаясь к голове змея. Сам он уже прекратил извержение и теперь разворачивается череп в другую сторону, видимо желая снова попытать счастья.

Но я уже близко. Затормозив, нацеливаю стволы обреза прямо в голову монстра и жму на оба спусковых крючка. Отдача подбрасывает оружие вверх, а я пытаюсь оценить результаты своего выстрела.

Вроде бы всё. Бирюзовые треугольники быстро тухнут, а добрая половина черепной коробки попросту снесена картечью. Несколько секунд стою на месте, не веря собственным глазами. Потом поворачиваюсь к выходу, чтобы крикнуть и позвать Вэнра.

Заметив краем глаза движение, кручусь на месте, машинально поднимаю пустой обрез. И сразу же чувствую, как удивлённо расширяются глаза. Это ещё что такое?

Замерев, наблюдаю за телом только что убитого монстра, которое медленно подрагивая поднимается в воздух, начиная тускло светиться.

Глава XI

Оставаясь на месте, рассматриваю части тела монстра, которые поднимаются наверх, заливая неярким светом зал. Что происходит? Ни с одним убитым пустотником, такого раньше не случалось.

Слышу, как что-то кричит Вэнр, остающийся в коридоре, но уши всё ещё не отошли — разобрать слова не получается. А в следующий момент свечение внезапно усиливается. Ещё секунда и меня пронизывает мощный поток амвы. Настолько сильный, что я кажется сам немного отрываюсь от пола.

Картинка перед глазами размывается, превращаясь в сплошное белое пятно. Сразу вслед за этим приходит ещё один поток амвы. За ним следующий. Чувствую, как мелко дрожат всем мышцы тела. Пожалуй, сейчас я даже сдвинуться с места не смогу.

Волны накатывают одна за другой. А в какой-то момент я внезапно чувствую касание чужого сознания. Внутренний параноик немедленно выдвигает версию, что разум змея жив и сейчас пустотник нанесёт свой посмертный удар, прикончив меня. Теория смотрится настолько убедительно, что на несколько мгновений меня охватывает самый настоящий ужас — как защититься от подобной атаки я попросту не представляю.

Успокоение приходит чуть позже, когда понимаю, что всего лишь чувствую обрывки мыслей противника и касаюсь кусочков его памяти. Не сказать, что это слишком приятно, но явно не смертельно.

Следующая мысль — попытаться извлечь из ситуации какую-то пользу. Например, разобраться, насколько большой была доля правды в его словах.

Идея кажется достаточно хорошей, чтобы попробовать, но воодушевление быстро сменяется разочарованием. Всё происходит слишком быстро. Я попросту не успеваю зацепиться за какой-то отдельный фрагмент, чтобы изучить его.

По сути, у меня выходит лишь понять, что у этого парня было немало боли в прошлом. И на самом деле имелась партнёрша, которую он сильно любил. Что и двигало пустотника вперёд, заставляя развиваться.

Чувствую и те эмоции, что обуревали его разум после того, как змей оказался запертым на дне шахты. Ярость, боль, разочарование, ненависть, страх. И лютая тоска по старой жизни.

Настолько концентрируюсь на восприятии осколков чужого сознания, что пропускаю момент, когда всё заканчивается. Только что через меня текла амва и воспоминания пустотника, а сейчас я выгибаюсь дугой на каменном полу, распахнув рот в беззвучном крике. Никогда не думал, что человеку может быть настолько больно.

Через какое-то время меня отпускает. Не настолько, чтобы подняться на ноги, вернувшись к полноценному функционированию, но достаточно для того, чтобы перевалиться на бок и попытаться восстановить дыхание.

Когда это наконец получается, несколько раз моргаю, приводя в порядок зрение. Свечение от трупа пустотника исчезло, но в зале есть ещё какой-то источник тусклого света — это позволяет рассмотреть общие очертания предметов.

Чёрт. Вэнр. Он ведь тоже попал под удар. Мысль о форинге заставляет меня попробовать встать, но попытка завершается после первого же движения. Вспышка боли в мышцах настолько мощная, что моё желание подняться на ноги, моментально улетучивается.

Лежу, пялясь в стену. Пытаюсь понять, что именно сейчас произошло? С амвой всё укладывается в логическую схему. Убил пустотника — получил порцию энергии. В данном случае, вопрос возникает только по поводу её объёма. Но вот воспоминания змея, это уже куда более странно.

Хм. А ведь он не врал, когда говорил, что обитал где-то в межмировом пространстве с такими же, как он сам. Пусть, деталей я разобрать не успел, но его эмоции прочувствовал. Как и ощущение пустотником своего собственного тела. Не знаю, какой формы оно было в междумирье, но с человеческим организмом, у него ничего схожего точно не было.