Интернет-издание авторов рунета «Портал»

Чудовище! Кейлот думал, что имеет дело со зверем. В крайнем случае, с одичавшим лесным жителем. Но внешний облик ночного гостя оказался просто невообразим, и не внушал ничего кроме ужаса и отвращения.

Все, дальше медлить не имело смысла. А возможно, было даже опасно. Кейлот с силой оттолкнулся и бросился на врага. Он ударил наотмашь, целясь на пару-тройку дюймов ниже горящих в темноте глаз. Так Кейлот имел все шансы отрубить ночному визитеру голову и избавить себя от дальнейшей мороки. Лезвие грозно засвистело. Но прежде чем оно, не поразив цели, врезалось в ствол дерева, воин увидел, как четыре сверкающих треугольника разрослись, превратившись в два круглых желтых глаза, вполне обычных, если не считать черных вертикальных зрачков. Уже потом Кейлот догадался, что именно зрачки делили прищуренные глаза ночного гостя на желтые треугольники. Но это уже не имело никакого значения.

Черное существо пронзительно взвизгнуло и шарахнулось в сторону. Одна его нога зацепилась за лямку вещевого мешка, и незнакомец со стоном повалился наземь. Кейлот быстро перехватил меч и, молниеносно развернувшись, всадил его в землю в то место, где, по его разумению, должен был распластаться пришелец. Но снова промахнулся, и лезвие меча на добрый фут ушло в почву. Незваный гость тем временем откатился в сторону. Суча ногой, он пытался сбросить с нее лямку вещевого мешка. Наконец, ему это удалось, и желтоглазое существо в мгновение ока снова оказалось на ногах. Но Кейлот уже вытащил меч из земли и предпринял новый выпад. Меч описал в воздухе кривую дугу и неминуемо снес бы ночному посетителю макушку, если бы существо не пригнулось. А когда воин разогнул руку и прошелся мечом в обратном направлении, ночной гость избежал удара благодаря тому, что, подпрыгнув, взмыл высоко в воздух и с легкостью мотылька перемахнул человеку через голову.

Кейлот просчитался — существо не было настроено враждебно. Возможно, в его повадках и была заложена известная доля агрессии, да только основывалась она на эффекте неожиданности, который черное существо безнадежно утратило, нарвавшись на поединок. Да, тварь оказалась ловкой и проворной, а тело ее было гибким, как шпагат. Но утратив преимущество, пришелец пытался быстрее скрыться. Одним прыжком он перемахнул через всю поляну, нырнул в кусты и был таков. Кейлот не обладал подобной быстротой. А потому подскочил к еще колышущимся ветвям кустарника и пару раз наобум ударил по ним мечом. Однако обоюдоострое лезвие не перерубило ничего, кроме нескольких особо толстых ветвей.

Вспыхнул яркий свет. Ватто проснулся, применил свою магию и поджег пару сухих поленьев, тем самым дав вторую жизнь погасшему костру. Однако его магия была чересчур слаба, чтобы южанин только лишь с ее помощью мог поддерживать горение.

— Что случилось? — воскликнул он, увидев свой распотрошенный вещевой мешок. Чугунки и кастрюльки, которые южанин нес с собой, валялись вокруг мешка. Тут же лежал порванный кисет с нюхательной солью — была у южан к ней известная слабость.

— Ты заснул на посту — вот, что случилось! — жестко растолковал ему Кейлот.

Лютто открыл глаза и теперь сидел, сонно озираясь по сторонам.

— Где твой кинжал? — сурово спросил Кейлот, усаживаясь на корточки перед Ватто. Южанин с растерянным видом перебирал свои пожитки, пытаясь определить, все ли из них на месте. Походную посуду он сложил в одну сторону, съестное — в другую, остальные вещи вывалил посередине. Кейлот облегченно вздохнул, когда обнаружил там, среди всего прочего, изогнутый кинжал в кожаных ножнах. Но тут взгляд воина упал на разорванный кисет с солью. Грубая ткань мешочка была даже не распорота, а рассечена каким-то очень острым предметом. Кейлот не думал, что ночной гость воспользовался подручными средствами, чем-то вроде осколка стекла или заточенной монетки. Ни то, ни другое не смогло бы так безупречно разрезать ткань. Наверняка, у пришельца имелось нечто такое, что вкупе с быстротой и прыжками могло сделать его очень опасным противником.

— Почему ты носишь кинжал в своем вещевом мешке? — сухо вопросил Кейлот.

Ватто не нашелся с ответом. Да и разве можно дать объяснение обыкновенной небрежности? Кейлота разозлила подобная беспечность. Он привык иметь дело с людьми, которым не надо объяснять, что оружие должно находиться в пределах непосредственной досягаемости, ибо в экстремальных условиях потребность в нем может возникнуть внезапно, а любое промедление будет стоить жизни. Ватто, судя по всему, подобной науке никто не обучал.

Южанин открыл было рот, но Кейлот не дал ему ничего сказать:

— Пристегни его к ремню, и быстро!

Ватто подчинился. Его поступок заставил Кейлота стиснуть зубы.

— Ты левша? — сдержанно спросил он.

— Нет.

— Тогда почему цепляешь ножны с кинжалом справа?

— Потому что вы приказали его пристегнуть, вот я и…

Кейлот глубоко вдохнул. Успокаивал себя тем, что Ватто — маг, а магу простительно быть неосведомленным по части холодного оружия. Но, насколько он знал, даже в магическом поединке бывают случаи, когда противники оказываются на столь близком расстоянии друг от друга, что куда проще пустить в ход кинжал или стилет, чем сотворить очередное заклинание.

— Ладно, — сказал он. — Перемести его влево. Так тебе не придется сгибать правую руку и откидывать полу плаща, чтобы быстро вооружиться.

Ватто исполнил поручение Кейлота, и они продолжили изучать вещи, разложенные на земле.

— Не могу понять, — промолвил Ватто, отправляя обратно в мешок пакет с сухарями, несколько пресных лепешек, завернутых в вощеную бумагу, и пучок корней лакричника, что являлись походной аналогией тростникового сахара. — Из съестного ничего не тронуто. Значит, это был не зверь.

— Ничего не пропало? — удивился Кейлот. Он был близок к тому, чтобы махнуть на ночное происшествие рукой. И если бы его меч все-таки настиг беглеца и снес ему макушку, то Кейлот бы уже горько сожалел об этом.

— Нет, — медленно проговорил Ватто. — Топорика нет.

— Что? — изумился Кейлот, почувствовав, как внутренности покрываются инеем.

— Да. Оно унесло только топорик.

— Только топорик! — в сердцах воскликнул Кейлот. Он едва не стукнул себя ладонью по лбу. Ну, конечно. Топорики южан были идеально острыми, недаром же и Ватто, и Лютто, так старательно затачивали их каждый вечер. Кейлот не сомневался, что разрез на кисете был оставлен именно им. Разве ночной гость наведывался в их лагерь, чтобы разжиться чем-то съестным? Нет. Он шел за путниками и прятался, когда привлекал к себе их внимание, потому что был безоружен. Теперь он заполучил замечательное оружие — серебряный топорик с достаточно длинной рукояткой, чтобы вонзить его кому-нибудь в голову, оставаясь при этом незаметным.

— Прекрасно! — Кейлот обрушил ладонь на колено, и прокатившийся громкий хлопок спугнул птиц в кронах ближайших деревьев. — Как можно быть таким беспечным и безответственным, Ватто?

— Извините, господин! Сам не знаю, как это произошло! Изви…

— Нет, Ватто, я не могу тебя простить! Только не в этот раз! Это не пустяк. Благодаря тебе наш враг разжился отличным оружием, и в будущем оно может оборвать жизнь кому-нибудь из нас. Молодец, Ватто! Теперь я никогда не оставлю тебя на дежурство. Никогда! Радуйся, ибо отныне ты всегда будешь спать по ночам. Но не надейся на безмятежные сны, потому что в любой момент можешь проснуться и обнаружить меня, своего брата, а то и нас обоих — мертвыми.

Ватто смотрел на Кейлота невероятно огромными глазами. Кейлот не знал, стояли ли в них слезы, или это был всего лишь отсвет костра. Да ему было все равно — в военное время за такие оплошности расплачивались жизнями. Еще неизвестно, каким боком выйдет им эта.

Он встал, отряхнул колени от налипших травинок и вернулся к своему вещевому мешку.

— Собирайтесь. Отдых окончен. Отправляемся прямо сейчас. Не хочу рисковать, оставаясь здесь после всего случившегося.

— Господин Кейлот, смотрите-ка! — позвал его Лютто. Он стоял возле кустов, верхушка которых была аккуратно и ровно ссечена мечом его командира.