Интерпол
Шрифт:
Это, несомненно, похвала в адрес французского правительства, но едва ли делает честь самой организации.
Глава 11
Как обстоят дела с преступностью?
Мы уделили много внимания политике и организации Интерпола в течение этих двадцати пяти лет. Конечно, были и борьба за «теплые» места, и закулисные интриги. Но было и действительно существенное улучшение услуг, предлагавшихся Интерполом. Каковы же реальные успехи организации в борьбе с международной преступностью?
Немного статистики. В 1947 году МККП, насчитывая в своем составе 24 страны-члена, расследовала 280 уголовных дел и разослала 67 красных, синих и зеленых извещений (международных
Что же касается типа преступлений, совершенных за эту четверть столетия, и категорий преступников, то, кроме расплодившихся за последние годы наркомафиози, было заметно превышение «личностных» преступлений над анонимными. Стали процветать корпоративные, групповые преступления. Комментируя этот факт в своих мемуарах, Харри Зодерман пишет, что в первые послевоенные годы «многие старые знакомые вернулись к своим прежним, довоенным делам, к своим старым аферам. И мошенничали не менее и не более искусно, чем перед войной. Единственным различием было то, что сейчас у них поседели виски и стало труднее узнать их по довоенным фотографиям в восстановленных анкетах».
Вскоре появились новые «трюки» и новые лица, но еще долгое время довоенные международные преступники переживали «период подъема». Вот несколько примеров из личных воспоминаний и официальных документов самого Интерпола, а также из ежегодных отчетов, представлявшихся Генеральным ассамблеям. Ниже они приводятся без редакционной правки с целью сохранить их характерную профессиональную фразеологию.
Преступность в 40-х годах
В январе 1949 года Полиция метрополии обнаружила на одном из лондонских вокзалов чемодан с двойным дном, в котором были спрятаны 8000 фальшивых фунтов стерлингов. Расследованием установлено, что чемодан был отправлен из Парижа неким Г…фельдером. Связавшись с полицией Парижа и Лондона, Международное бюро (довоенное название Генерального секретариата, тогда еще бывшее в употреблении) установило, что в действительности отправителя чемодана зовут Г…бергер, что это закоренелый вор и мошенник, ранее несколько раз судимый в Швейцарии, Германии и в Венгрии. Он снова был арестован в Париже за использование подложного паспорта и передан правительству Швейцарии по запросу об экстрадиции.
В сентябре 1949 года канадская полиция арестовала в Монреале за торговлю наркотиками в крупных размерах некоего Майкла С., родившегося в Британской Колумбии. Канадцы отослали в Международное бюро его отпечатки пальцев и некоторые данные, изъятые из записной книжки, принадлежавшей обвиняемому.
Ознакомившись с уголовным делом, марокканская полиция установила, что на самом деле это некий А., пять раз судимый во Франции и в Алжире. Прежде он пользовался поддельным паспортом на имя Луи Ф., а Международное бюро выяснило, что под этим именем он разыскивается итальянской полицией по обвинению в изготовлении фальшивых денег в Сан-Ремо.
С этого момента полиция и Министерства юстиции Канады, Марокко, Алжира, Италии и Франции имели четкое представление о личности А., он же Ф., он же С.
В июле 1949 года некие С., Б. и Кл. преднамеренно обманули одного лиссабонского ювелира на $ 25 000. Международное бюро, извещенное португальской полицией, установило, что последние двое —
британские граждане, имевшие несколько судимостей. Б. обнаружили в Швейцарии, а Кл. — в Аргентине. Что касается С., то он был арестован в октябре того же года в Тель-Авиве под именем Ш. Он также имел несколько судимостей и разыскивается в Аргентине. Все трое закоренелые международные преступники, работающие группой. Заинтересованные полицейские службы и судебные органы отныне полностью проинформированы об этих лицах.Преступность в 50-х годах
Это вымышленное имя русского мошенника, специализировавшегося по художественным ценностям, художника, выдающего себя за коллекционера. Он уговорил смотрителя муниципальной художественной галереи маленького провинциального городка в Южной Франции разрешить ему приходить в зал в любое время. Выждав момент, когда там никого не было, он вырезал из рамы единственную картину Гойи, имевшуюся в галерее. Несколько недель спустя в антикварном магазине в Венеции появился «граф Люденбек». Его знания в области искусств были столь обширны, что вскоре он подружился с владельцем магазина. Однажды он выразил вслух свои сомнения по поводу достоверности двух последних приобретений хозяина: «А вот эти картины Гуарди и Мане… Вы уверены, что они подлинные? Ведь сейчас так много на рынке всяких подделок!» «Граф Люденбек» предложил показать их его другу, всемирно известному эксперту, на чье мнение о подлинности полагаются самые знаменитые галереи мира. Наивный хозяин согласился, и через несколько дней его друг возвратился с новостью, что они, к сожалению, оказались хорошо выполненными подделками. Больше он не появлялся, а когда хозяин рассмотрел картины поближе, то обнаружил подмену. Картины оказались не те, что «граф» забирал с собой.
Эти две криминальные истории стали известны в Интерполе через французское и итальянское НЦБ. Обнаружилось, что «князь» и «граф» имеют несколько сходных деталей: оба выдают себя за русских белоэмигрантов, бежавших от репрессий Советской власти, оба разъезжают по Европе в сопровождении старушки-матери и оба очень похожи на человека, известного французской полиции еще 15 лет назад. Он тоже представлялся беженцем из России и пытался сбыть несколько картин, которые ему якобы удалось спасти из отцовского дворца. Позже выяснилось, что они были украдены из частной коллекции в Париже.
Исходя из этих фактов его не стали сразу задерживать, а были направлены синие извещения во все НЦБ Европы, предлагающие собрать более полную информацию о нем. Оказалось, что «князь Вронский» под тридцатью (не менее) вымышленными именами воровал и продавал картины по всему континенту, часто покидал гостиницы, забыв расплатиться; его всегда сопровождала престарелая мать. На этот раз было разослано красное извещение, и его задержали в Швейцарии, откуда возвратили под охраной во Францию — в тюремную камеру на 10 лет. История не содержит сведений о том, что случались с его старушкой-матерью, столь неожиданно оставшейся в одиночестве.
Лингвист высокой квалификации, выдающий себя за религиозного беженца из-за «железного занавеса», несколько лет прожил на пожертвования различных организаций римско-католической церкви. Предъявляя поддельную рекомендацию на безупречном церковно-латинском языке, якобы полученную им от аббата Бенедиктинского монастыря в Венгрии, он собирал деньги для поездки в Австралию с целью якобы получить какую-нибудь церковную должность. Он собрал денег, по-видимому, в несколько раз больше, чем нужно, пока Интерпол в конце концов не задержал его в Алжире. На синее извещение, отправленное в Венгрию, не пришло ничего существенного, зато чехословацкое НЦБ сообщило, что этот человек был им хорошо известен до войны. Позже он выдавал себя за представителей старой аристократии, но в более свободном в классовом отношении послевоенном обществе решил переквалифицироваться в псевдосвятошу и пожить за счет церковных пожертвований.