Интерпол

Конечно же, есть страны, где к вопросу отмывания денег относятся не столь щепетильно. Есть несколько и таких стран, которые специально создают условия для отмывания «грязных» денег. «Некоторые из них очень хорошо известны, — говорит Геральд Моебус. — Все слышали о Лихтенштейне, Швейцарии [78] и о Каймановых островах. Но есть и другие маленькие страны с незначительным населением. Но в них сосредоточивается множество международных банков и компаний». И он перечислил Люксембург (143 банка на 378 000 жителей), Гибралтар (цифровые данные отсутствуют), острова в Ла-Манше (120 банков на 140 170 жителей [79] ). Багамы (382 международных финансовых института на 175 922 жителя), бывшая нидерландская колония Аруба и в дополнение к Каймановым островам (530 банков на 24 900 жителей) целое созвездие британских колоний и подмандатных территорий в Карибах: среди них Монтсеррат, Британские Виргинские острова, Ангилья (данных по которым нет) и острова Теркс и Кайкос (зарегистрировано 6279 компаний на 3000 человек в основном нищего населения).

78

В противоположность общему мнению Швейцария уже не является лидером в деле отмывания денег. Швейцарские банки уже не предлагают своим клиентам счета, известные только по номеру. Несколько лет назад закон это запретил. А в апреле 1991 года было объявлено, что с сентября 1992 года будут отменены и счета, известные только по имени вкладчика. Но когда закрывается одна дверь, распахивается другая: в январе 1991 года Центральный банк Шри-Ланки объявил, что местные банки начали открывать секретные счета, подобные швейцарским, с анонимностью, гарантированной специальным законом, предназначенным для привлечения иностранного капитала с целью «помочь создать доверие к финансовой системе острова и его экономике».

79

60 Недавно следователи в Великобритании, проверяя один добровольный отчет из лондонского банка о подозрительном вкладе, нашли 14 счетов, которые были открыты на имя компании в Джерси, самом большом острове в Ла-Манше. Вклады были сделаны наличными и доставлены в Лондон курьерами из Канады, где обменены на более крупные купюры. Эти средства затем отправились назад в Северную Америку на фиктивный заем в компанию, занимающуюся собственностью, используя в качестве гарантии вклад в банк Нью-Джерси.

«Типичный пример работы системы таков, — объясняет Моебус. — Мистер Смит из Бристоля, Англия, имеет на руках миллион фунтов «грязных» денег. И он переводит их в банк на Британских Виргинских островах. Оттуда он переводит их в банк на Каймановых островах. Затем он обращается с просьбой о займе в один миллион фунтов в какой-нибудь банк в Лондоне и в качестве гарантии предоставляет свой банковский счет на Каймановых островах. И это всегда срабатывает!»

Панама всегда была среди лидирующих стран в плане отмывания денег, но после того, как войска США вторглись на ее территорию в декабре 1989 года с целью свержения и ареста генерала Мануэля Норьеги, обвиняемого в причастности к наркобизнесу, ее международный авторитет среди всяких проходимцев серьезно пошатнулся. Но лишь на короткое время. К лету 1991 года бизнес в ней обрел прежние черты, и администрации Буша пришлось пригрозить прекращением всякой экономической помощи, пока президент Гильермо Эндара не согласится на новое двустороннее соглашение с Соединенными Штатами в области правоохранения, в котором Эндаре пришлось признать борьбу с отмыванием денег главной задачей.

Панамские политики и банковские деятели громко протестовали. Рубен Карлес, главный контролер Панамы, соглашался: «В общепринятом смысле отмывание приносит наличные, чтобы положить их на банковский счет и таким образом отмыть». Но он упрекает США в том, что они требуют от панамских банков и властей выяснять источники и законность перечислений и чеков, выписанных на банки США для приобретения товаров в Панаме. «Почему эти деньги становятся «грязными» в Панаме, а не в Нью-Йорке или Майами?» — задает он вопрос, и логика на его стороне.

Эдгардо Лассо Вальдес, [80] президент Банковской ассоциации Панамы, был еще более откровенен: «В банковском деле всегда допускалось, что деньги, переведенные из другого банка, можно считать чистыми. А теперь нам заявляют, что перечисления из Соединенных Штатов могут быть «грязными»! Никто не отмывает деньги за бесплатно. Для меня отмывание денег означает, что банкир, делающий это, знает, что делает, и он помогает разделить деньги и пропустить через свой банк. Если я не в курсе, что эти деньги получены от торговли наркотиками, для меня это не преступление».

80

61 Карлес и Вальдес беседовали с Ширли Христиан из «Нью-Йорк тайме сервис» и их цитировали в «Интернэшнл геральд трибьюн» в Париже 7 июня 1991 года.

В странах, подобных Панаме, где существует полная свобода перемещения капитала, где доллар — основа монетарной системы и почти не бывает инфляции, вполне логичным выглядит желание многих перевести туда деньги. Несомненно, среди них есть и наркодоллары.

Во времена диктатуры Норьега и его друзья покрывали торговлю наркотиками и отмывание денег. Не могу сказать, что сейчас отмывание денег прекратилось, но, если оно и есть, то в любом случае не защищается правительством.

А чем же здесь может быть полезен Интерпол? На уровне Генерального секретариата ответили правдиво: немногим.

На Генеральной ассамблее в Каннах в октябре 1983 года после сильного давления со стороны американской делегации, поддерживаемой авторитетом нового вице-президента Джона Симпсона, делегаты приняли резолюцию, требующую от Генерального секретаря — тогда это был Андрэ Боссар — создать подразделение, которое занималось бы только проблемами международного отмывания денег. Поскольку на командном мостике номинально находились французы, этому подразделению было дано название «FOPAC» — от французского «Fonds provenants d’activites criminelles» (средства, полученные от преступной деятельности).

Резолюцией предусматривалось, что Генеральный секретариат должен «отдавать приоритет… комплектованию этой группы специалистами соответствующей квалификации». Как вы думаете, сколько сегодня человек в FOPAC смогут справиться со всеми этими грязными миллиардами фунтов и долларов, затопивших мировую банковскую систему? Двадцать, пятнадцать, десять? Нет. Всего три человека на полной ставке плюс случайная временная помощь. Эта тройка состоит из энергичного Геральда Моебуса и двух американцев — сотрудника IRS Алана Фриланда и работника таможни Тома Винклера.

Моебус, который руководит группой с 1985 года, к настоящему времени уже преодолел смущение по поводу законодательства свой родной страны, не имеющей законов, запрещающих отмывание денег, признается: «Конечно же, мне хотелось бы больше специалистов! Не помешали бы и офицеры связи, разъезжающие по всему миру, как это они делают в подотделе по наркотикам. Но сначала дайте мне кадры».

Он не скрывает, что FOPAC не имеет достаточно средств. «Мы не в состоянии расследовать дела. Мы только можем нарисовать общую картину и попытаться увязать отдельные эпизоды. Если мы замечаем здесь, в Генеральном секретариате, что прослеживаются какие-то связи между различными уголовными делами, сведения о которых к нам поступают, — ну, скажем, появляется дважды один и тот же банковский счет, название компании или такая-то фамилия, тогда мы обрабатываем эти данные и рассылаем в НЦБ, которых это дело касается. Но больше этого мы ничего не можем сделать. Как я вам говорю, дайте мне профессионалов, и я все вам сделаю».

Чем же еще занимается FOPAC? Он выпускает бюллетень, содержащий сообщения об уголовных делах в том виде, в каком они поступают из НЦБ; проводит рабочие совещания с членами Интерпола по вопросам отмывания денег; организует совместные заседания с Таможенным советом по сотрудничеству; его сотрудники посещают столько совещаний и международных семинаров для работников правоохранительных органов по отмыванию денег, сколько могут; он поддерживает связь с Федерацией банков Европейского сообщества; создает базу финансовых данных для того, чтобы снабжать информацией заинтересованные НЦБ, желающие провести проверку подозрительных лиц или компаний и, как мы уже видели, издает и периодически обновляет объемистую «Энциклопедию финансовых активов»…

Все это, конечно же, очень полезно, но впечатления не производит. В нашем мире нереалистично ожидать большего.

Глава 18 Терроризм

В 8 часов 45 минут, в понедельник 7 октября 1985 года, когда в Вашингтоне было только 1 час 45 минут ночи и делегаты Генеральной ассамблеи мирно спали в своих постелях в номерах гостиниц, итальянский морской лайнер «Achil-le Lauro» водоизмещением 25 000 тонн безмятежно скользил по Суэцкому каналу, направляясь из Александрии в Порт-Саид. Внезапно в ресторан, где завтракали пассажиры, ворвались четверо молодых членов ООП. Беспорядочно стреляя из автоматов во все стороны, они ранили двух человек.

Это был первый за 25 лет случай захвата корабля в открытом море. Судно не имело никаких средств обеспечения безопасности пассажиров — не было даже детектора металла.

Боевики быстро взяли в свои руки контроль над кораблем и приказали капитану полным ходом идти в один из портов Сирии, потребовав освобождения 50 палестинских террористов из тюрем Израиля. Какое-то время никто не знал, куда они направляются, и, предупрежденный НЦБ-Рим, Кендалл поручил другим службам Интерпола в этом регионе информировать штаб-квартиру сразу же, если судно окажется в их районе. Террористы угрожали уничтожить всех пассажиров одного за другим, если не будут удовлетворены их требования. И они показали, что не шутят, застрелив 69-летнего Леона Клингофера, прикованного к инвалидной коляске туриста-еврея из США, громко высказывавшего свое недовольство. Пассажирам приказали выбросить его тело за борт.