Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью
Шрифт:
Алексей. Хабаровск, Россия — 09.04.01
Я с Вами согласен абсолютно: Пушкин — прозаик гениальный, уникальный, создавший, по сути, прозу 19-го века — предтеча и Лермонтова, и Гоголя, и Тургенева, и Чехова, в конце концов. Повести его я перечитываю регулярно и каждый раз наслаждаюсь ими по-новому. Письма перечитываю тоже, но значительно реже и, как правило, по делу. Не люблю читать чужие письма.
Как Вы относитесь к антисемитизму Гоголя и Достоевского?
Рома. Киев, Украина — 31.05.04
Также примерно, как к алкоголизму Есенина, бретерству Пушкина, картежничеству Некрасова… Бытовые, «житейские» дефекты, которые могли бы быть (и
Как давно Вы перечитывали А. Толстого? Я недавно перечитал. Никак не мог понять, что находил в нем раньше? Последняя часть «Хождения по мукам» — контрольный выстрел.
Юрий. Аннаба, Алжир — 15.03.99
В «Хождении» надо читать только первые две части, причем желательно в ранних изданиях — до начала 30-х годов. В «Петре» — то же самое. Вообще не следует читать никакие книги А. Толстого, изданные после войны. К этому времени он полностью скурвился позволял себе уродовать ранние тексты в угоду моменту и самым безобразным способом.
Вы говорили, что разочаровались в творчестве А. Грина. Не могли бы Вы развить эту тему? Что именно заставило разочароваться, и почему раньше этого разочарования не было?
andry. СПб, Россия — 15.10.03
Грин — это все-таки автор романтический. Что само по себе, между прочим, удивительно, если учитывать, какую тяжелую и горькую жизнь он прожил. Впрочем, может быть, он как раз спасался от тягот своей жизни на улицах Лисса и в бухтах Зурбагана. Пока меня тянуло к романтике, я Грина любил, но с возрастом, когда я научился помаленьку находить свою сумрачную прелесть в каменных джунглях реализма, когда главным для меня стала достоверность текста, Грин сделался в моем представлении излишне легким, простоватым, слишком уж далеким от реальности. Процесс вполне распространенный — возрастная смена литературных кусов. В 40 уже не видишь прелести литературы, предназначенной для тинейджеров, а в 60 — вообще ничего, кроме, «фактической» литературы читать не тянет.
Расскажите, пожалуйста, в чем, на Ваш взгляд, состоят достоинства и недостатки Трилогии о д'Артаньяне Дюма? Почему она Вам нравится? Почему нравилась раньше? Изменилось ли Ваше мнение о ней за последние десять, двадцать, сорок лет? Как часто менялось мнение? Ну, не обязательно это, а вообще любые Ваши мысли об этой вещи?
Владимир Романовский. Нью-Йорк, США — 18.07.01
Трилогия Дюма — одна из самых любимых моих книг. Достоинства ее очевидны, я подчеркну только, что для меня это — прежде всего роман о друзьях и дружбе, равного которому в мировой литературе поискать. О любви вот написано много и сильно, о смерти, об одиночестве… А вот о дружбе? «Три товарища» Ремарка, и все, пожалуй. Больше ничего в голову не приходит из классики. Да вот еще и трилогия Дюма-пера. Что касается недостатков, то они чудовищны: безудержное чисто французское словоблудие — прежде всего. Чего стоит только вся история любовных приключений молодого Людовика вперемежку с интригами, интрижками и прочей разменной дребеденью придворного бытия. Бр-р-р! Впрочем, при перечитывании всю эту лабуду можно пропускать. Что я обычно и делаю. Говорят, что трилогия не избежала судьбы многих и многих романов Дюма, которые он отдавал на поток и разграбление своим «белым рабам». Очень похоже. Причем, сильнее всего это видно в последней книге («Десять лет спустя»). Но зато какова концовка! За эти последние слова д'Артаньяна («Атос, Портос, до скорой встречи. Арамис, прощай навсегда!») можно простить автору все. И я прощаю. С нежностью и восхищением.
«М&М» (Мастер и Маргарита) — одно из Ваших любимых произведений. Было бы интересно знать, как Вы трактуете это произведение? Что для Вас самое ценное в нем? И какая, по-Вашему, его главная идея.
Вашкевич Максим. Минск, Беларусия — 15.10.03
Ни за что не взялся бы определять «главную идею» МиМ! Это — история о творчестве, любви и судьбе добра в мире злой силы и бездарности. И еще о многом. Не менее важном.
В нескольких ваших книгах упоминалось имя Хемингуэя. Скажите, а повлияли ли его книги на ваше мировоззрение? Его «трагический стоицизм» и т. д.
Илья. Благовещенск, Россия — 09.01.00
Хемингуэй оказал на наше творчество самое решительное влияние. Он учил нас лаконизму, благодаря ему мы поняли, какую огромную роль играет в художественной литературе подтекст, «недосказанное». Помните его «теорию верхушки айсберга»? Что же касается «трагического стоицизма» и вообще его отношения к жизни, как к «балансированию на краю», то это нас, разумеется, впечатляло поначалу, но с годами восторги наши по этому поводу в значительной мере поутихли. Хэм был замечательным художником, но ни мыслителем, ни, тем более, «учителем жизни» он отнюдь не был. Да и не стремился он к этому никогда. Он был безусловно одним из величайших индивидуалистов XX века и способен был вызвать — да! — уважение, но никак не преклонение.
Как Вы относитесь к творчеству Джека Лондона? И какое произведение считаете наиболее удачным у этого писателя?
Горбунов Сергей. Санкт-Петербург, Россия — 17.06.00
Замечательный писатель! Лет 20–30 назад я считал его среди любимейших. Из романов чаще всего перечитывал «Майкл, брат Джерри» и «Бунт на „Эльсиноре“» (хотя явный расистский душок и раздражал меня, помнится). Но лучше всего у него, конечно, были рассказы — и «северные», и «южные». Они, по-моему, и сегодня читаются, как новые, с иголочки — не скажешь, что им без малого 100 лет.
Солженицын «Архипелаг Гулаг». Когда Вы ее впервые прочли и какое впечатление она произвела?
Пачкова Наталия. Алчевск, Украина — 17.06.05
Будто весь мир обрушился. Невозможно было знать все это, — и жить как прежде.
Как бы вы могли охарактеризовать современный этап в развитии русской литературы; например, как вы относитесь к творчеству Набокова, Довлатова и Пелевина (и относите ли первого вообще к русской литературе)?
Дмитрий. Хайфа, Израиль — 20.09.00
Набоков — замечательный писатель, безусловно глубоко и по-настоящему русский (даром что всю жизнь прожил вне России). Довлатов — вообще явление в нашей литературе уникальное. По чистоте и прозрачности языка, по умению строить сюжет буквально из ничего, по способности своей увлечь, развлечь и вообще покорить читателя у него почти нет равных в современной литературе. А Пелевин… Он очень талантлив, хорошо работающее воображение, тонкое чувство языка и современности. Философия его мне чужда, вот что. Эти унылые идеи о том, что мир кем-то придуман или, хуже того, мира вообще нет, а есть некие вариации Пустоты, берклеанство это доморощенное пополам с дзен-буддизмом…
Нет, это не для меня. А вот «Генерация П» — это хорошо. Это про нас. Что и тр.
Знакомы ли Вы с творчеством Пелевина, и если да, то как Вы к нему относитесь?
Vlad. СПб, Россия — 28.08.98
Знаком. Считаю его одним из интереснейших писателей новой России. Правда, больше всего мне нравится ранний его роман «Омон Ра» и некоторые рассказы. Более поздние вещи — не мои. Они, в общем, оставили меня равнодушным, хотя написаны — чисто стилистически — безукоризненно.