Interzone

И он начинается. Открыв глаза, я осознаю, что сегодня день икс, что этот странный сон про вторую жизнь даже не дал мне отдохнуть — такое впервые. Обычно таблетки не дают сновидений. Я смотрю на пульсирующее время на экране телефона и понимаю, что оно играет против меня. Всё слишком быстро. Всё резко. Будто кто-то взорвал динамит в основании моего привычного уклада жизни. Снова спешка. Сегодня решающая ночь. Джеймс заезжает за мной, как и вчера, отчего мне становится неуютно и напоминает сон. Всю дорогу я дергаюсь и посматриваю в его сторону, гадая и прислушиваясь к себе — нравится мне он или нет, и что означает этот сон.

Но все эти метания и мысли прекращаются, стоит оказаться на объекте за оградительным забором. Там идет подготовка: удаление лишнего, добавление нужного, установка фонарей на указанном мной расстоянии. Провода, проверка, обнесение забором то, что не обнесено, вывеска знаков, срез проводов. Скучно, пыльно, суетливо и шумно!

Я снова обхожу метки и даю указания о том, чтобы начали выбивать для закладки ниши. Гарри показывает мне распечатанные чертежи, которые я высылала вчера Кристине, жалуется, что до приезда динамита, команда будет без дела — слишком большой перерыв. Может сделать отстрел вечером? Но Джеймс даже слышать не хочет, его лицо приобретает каменное страшное выражение лица, глаза внезапно становятся жестокими и осуждающими. Джеймс уже не мило чуть наклоняется ко мне, будто ему важно и приятно мое внимание, а наоборот выпрямляется и смотрит с высоты своего роста, что я пасую, как девчонка.

— У вас есть должностная инструкция, делайте по ней.

— Но почему именно ночью? Зачем? Мы можем освободиться уже к вечеру… — Начинаю я оправдываться, но этот взгляд меня останавливает.

Не взгляд, а замашка для пощечины. На мгновение в голове проносится мысль, что Джеймс действительно способен ударить или оттолкнуть.

— Нет. — Коротко обрывает без объяснений.

Повисает неприятная пауза. Я смотрю в его глаза, будто в бездну. Он же, не моргая, смотрит сверху, поджав губы и не считая нужным что-либо объяснять. Гарри стоит рядом и переводит взгляд то на меня, то на него. Мне неловко. Неприятно. Заставляет меня чувствовать огромную долю вины, что не понимаю, почему так категорично нельзя. «Не поддавайся! Это всё психологическое давление!» — Пытаюсь уговорить саму себя. Затем набираюсь храбрости, и призываю к ответу:

— И всё же? Объясните.

— У вас договор. — Отрезает снова он.

Не понимаю, что он хочет этим сказать. Я не умею читать мысли.

— Договор, и что? Мы можем закончить раньше. Там говорилось о штрафе, если не успеем.

— Но местное население получило предупреждение о ночном подрыве, а не о дневном. Штраф за это тоже вы будете платить?

Меня отчитали, как маленькую. Как я могла забыть про этот пункт? Обычно назначался день и прописывался в строке, притом назначался нами, а не заказчиком. Здесь же были другие условия работы. И да, местных жителей предупредили по телевизору. А это значит, что, возможно, будут зеваки. Всегда найдется парочка людей, которые узнают о сносе и придут поглазеть. Помнится, я как-то сносила многоэтажный старый отель, по типу того, в котором меня поселили, так пришла целая толпа наблюдателей.

Мы расходимся. Я, Дауд и Гарри проверяем все напоследок, ожидая темноты. Динамит еще не подсоединен.

— Странный этот чувак, — вместе с сигаретный дымом выдыхает Гарри. Я в руках держу горячие хотдоги. На капоте в бумажным стаканчиках стынет кофе. На небе разлился коралловый закатный свет.

— Ты о ком?

— О твоем заказчике.

Я на секунду замираю, поняв, кого имеет в виду Гарри.

— Заказчик не обязан нравиться, на то он и заказчик. — Снова оживаю и откусываю кусок хотдога.

Гарри следует моему примеру и забирает свой с картонной тарелки.

— А что это ты вдруг стал заказчиков рассматривать? Не похоже на тебя!

Горячая сосиска обжигает нёбо. Кетчуп с карри обостряют рецепторы и зверский аппетит. С ума сойти как вкусно!

— Просто, не нравится мне он! Кажется отличным парнем, своим, мягкий такой, а на деле… Взгляд у него нехороший.

Я делаю вид, что безразлично жму плечами, хотя по поясничному столбу проносится волна мурашек, а перед глазами вспыхивает картинка из сна, где Джеймс давит на педаль газа, а ветровое стекло залито дождем, что не разглядеть дороги — скорость и страх.

— А куда старого дели-то? — Не унимается Гарри.

— Кого?

— Ну… Этот. Экегерг… Нет! Эберг?

— Кто? — Я не понимаю его.

— Ну, тот мужик, с которым я переговоры вел по поводу машин и ограждения? Представитель от компании.

— Это и есть — Джеймс Монтгомери!

— Какой к черту Монтгомери? Все бумаги подписаны… Экр… Эрг… брг…

Он начинает издавать звуки, похожие на глохнущий мотор. Выплёвывая «брг — грб», он лезет в ящик за папкой документов, зажатой мотком тонкого провода с медной жилой.

— На! Смотри! Эрбергер!

Он с громким шлепком ладони кладет какую-то бумагу на капот своей машины. Гарри своим толстым коротким пальцем держит лист и одновременно указывает, куда смотреть. Я подхожу, сразу увидев логотип DRK в углу документа.

Действительно, Эрбергер. И роспись кружевной закорючкой под фамилией.

Теперь моя очередь проверять документы. Я откладываю хот-дог и лезу в папку.

Моему удивлению нет предела: везде стоит Эрбергер. И ни разу Монтгомери. Последней каплей оказывается собственноручно записанный телефон Эрбергера.

— Твою мать…

А кто же тогда Монтгомери? Я начинаю копаться в своей памяти, но ничего не выдает неправды со стороны Джеймса. У него всегда всё было с собой.

— Опять бессонница, Китти? — Хмурится Гарри.

— Да нет… В том-то и дело, что я сегодня спала…

«Хотя не должна была», — почему-то мысленно добавляю, вспоминая, как чувствовала перед отъездом накатывающие симптомы приступа бессонницы.

— Тогда кто же Монтгомери?

— А это ты у него спроси. — Хитро кивает Гарри в сторону, дожевывая свой хот-дог и смачно отхлебывая кофе.

К нам в оранжевой каске, с маской и очками в руке идет сам Джеймс, его уже улыбка не кажется милой.

— Привет! Вы готовы к подрыву?

Джеймс будто счастлив видеть меня. Он смотрит на меня, не замечая Гарри. Я отмечаю странный клубок чувств внутри себя, который пытаюсь размотать и осознать. Я смотрю на его статную высокую фигуру, как лучиками расходятся морщинки возле глаз от улыбки, на немного непослушные брови вразлет.

а) Мне нравится этот теплый, жаждущий видеть меня, взгляд.

b) Это всё иллюзия. Он не мой друг.

c) Джеймс привлекает меня как женщину.

d) Но я его не знаю, и это пугает меня.

— У нас все готово, вы рано к нам приехали. — Гарри недоволен. — Нам еще ждать два часа.

Я киваю и мило улыбаюсь Джеймсу, а затем, как бы невзначай, спрашиваю:

— А почему на объект не приехал Эрбергер? Он же ответственное лицо за снос здания.

— Шутите? Он не сможет быть здесь физически.

Мы с Гарри уставились на него.

— Он инвалид. — Поясняет чуть изменившимся голосом Джеймс, показывая, что озвучивать этот факт ему неприятно.