Интриги двуликих

Магия существует с начала времен, она развивается стихийно, иногда пробуждая такие силы, что джедаям и не снились. Она опасна.

Сидиус не медлил. Молния сорвалась с его рук, хищными змеями устремилась к новому противнику. И разбилась.

Алые гвардейцы, приведшие лже-Райо выступили вперед и поглотили воплощенную ярость ситха. Палпатин распознал технику Тутаминиса.

— Я не такой большой любитель пьес, как вы, ваше высокопревосходительство, — медленно сказал Ханн. — Однако из уважения к вам, да и из соображений банальной безопасности, решил собрать побольше массовки. Нам бы не хотелось, чтоб столь долгожданная встреча прервалась бегством.

Красные плащи стянули шлемы, в которых из-за ДНК-сенсоров им наверняка не было ничего видно. Потому что алая броня была создана для темнокожих эчани-тирсиан, а не для напяливших ее белокожих, абсолютно одинаковых блондинок. Колебания в Силе подсказали, что на широкий карниз за разбитым окном приземлилось еще несколько существ. За спиной негромко, но четко скользнул металл о металл — кто-то вынул клинок их ножен.

— Полагаю, ваше мнение такое, что пытаться бежать должен я? — сухо засмеявшись, спросил Сидиус.

Через мгновение Сила вскипела. Кабинет затянул плотный черный дым. Материальная тьма завихрилась, сплетаясь в невообразимые чудовища, набросившиеся на незваных гостей. Демоны Темной стороны, вызванные заклинанием Dwomutsiqsa с нечеловеческой яростью набросились на живых, желая их крови и страха. Панические крики за спиной, словно музыка для ушей. Кто-то вовсе сорвался с карниза и упал в бездну Корусанта, как Мейс Винду несколькими минутами ранее.

Спрятавшиеся за личинами Алых гвардейцев девушки с безумной яростью набросились друг на друга. Не чувствуя боли, они протыкали световыми пиками своих сестер. Подчиненный Вейдеру разум желал убивать.

В кабинете их осталось четверо.

— К нашей встрече я был давно готов, — зло прошипел Палпатин. — Tsaiwinokka Hoyakut.

Свет померк. Рассветные лучи тусклыми линиями пробивались сквозь тень в кабинете канцлера, не освещая ровным счетом ничего. Световые панели на потолке казались лишь белыми пятнами.

— Хсиессс… — просипел гортанью встающий труп магистра Тийна.

Голова его лежала в стороне, но это нисколько не мешало зомби. Пять мертвых тел чернильными тенями встали в наполненном материализовавшейся тенью Дымного демона воздухе. Обезглавленные Тийн и Чой, относительно целые Чой, Ранцизис и Мунди. Тьму разрезали зеленые и синие лучи чистой энергии, запели клинки световых мечей.

На мгновение мир замер, затих в страхе перед вновь пришедшим в мир древним и темным колдовством, чтоб обрушиться в хаос схватки. Ученик Сидиуса схлестнулся со стремительной тенью, набросившейся на него сзади. Багряное лезвие оружия сидха встретился с горящими мертвенным лунным светом стальными изогнутыми, словно серпы, клинками. Тишину разбил треск Молний и надсадный рев терзаемого мечами воздуха.

Сам темный лорд не спешил сближаться с противником. Сидиус недолюбливал фехтование, считая его уделом недалеких джедаев. Стоящий напротив него чародей не тот враг, с кем можно схватиться нелюбимым оружием.

Демон и нежить стремительными тенями кинулись на Ханна, чтобы бесславно упасть, врезавшись во вспыхнувшую живым золотым пламенем незримую стену перед чиссом. Заклинание лишило поднявшей их силы в одно мгновение. Пространство взрезали белые лучи пламени, слетевшие с рук чародея, и растворились в волнах Тьмы. Пламенеющая зеленью паутина Odojinya, посланная ситхом, оказалась разрублена. Вместо того чтоб повиснуть в заклинании и лишиться контакта с Силой, противник резко взмахнул рукой, разрезая воздух. Вслед за его движением раскрошился потолок, на Палпатина посыпались дюрасталевые балки перекрытий.

Подхватив валившийся на голову мусор Телекинезом, Палпатин метнул его в чисса, одновременно посылая вперед копья мрака. Волна яростного пламени испепелила сталь балок и тьму копий, оставляя после себя лишь пепел. Укрепленные на случай орбитальных бомбардировок потолочные перекрытия осыпались от жара огня, грозясь обрушиться вниз. Но разрушительное пламя бессильно опало у ног ситха, впитавшись в засиявшие алым защитные руны. Незримое поле воплощенного уничтожения метнулось от Сидиуса к Ханну, с жутким воем аннигилируя материю, попавшую в него. Однако Разрушение Силы врезалось в чернильное пятно защиты и, искажая пространство, раздалось в стороны.

Чисс перешел к более могущественным техникам, не став более мелочиться. В Палпатина устремился вихрь воздуха, полный незримых лезвий, которые рассекали бетон и сталь, оставляя за собой взрытую борозду в многострадальном мраморном полу. Ситх легким движением отправил смерч вверх. Потолок и крыша не выдержали издевательств и взмыли вверх, расцветая пыльным бутоном. Мальстрим укрывает Палпатина от камней, веер молний мчится к противнику. Море синего огня течет от Темного лорда в сторону Ханна. Жадные языки огня лижут остатки каменного покрытия пола, материализуются и копьями пронзают все, что встретят на своем пути.

Словно цунами, огонь обрушивается на чисса, проламывая пол. Вдавить! Растерзать! Испепелить! Не выходит. Незримые лезвия разметали пламя и камни. Огненный вихрь, врезается в Sutta Chwituskak, копья ненависти. Заклинания взрываются, заполняя разрушительной энергией пространство. Луч смерти взмывает вверх.

Уже не помогут никакие отключение охранных систем и камер наблюдения. Все желающие могли собственными глазами увидеть, что в Офисе Верховного канцлера происходит что-то неладное. Что-то абсолютно ужасное. Даже нечувствительные к Силе существа могли на подсознательном уровне ощутить выплеснувшуюся на свободу мощь. Сырую, яростную, всесокрушающую. Темная ли сторона, или Светлая — обе с одинаковым успехом убивают.

Здание Сената сотрясалось от бьющих в него молний Шторма Силы, оно разрывалось изнутри от пространственных искажений. Огонь пожирал дюрабетон и сталь.

Ситх и чародей схлестнулись в ближнем бою. Темный лорд объятый Щитом Молний едва различимой тенью вился в яростной схватке. Световой меч, наполненный всей Яростью Тьмы, насыщенный техниками Силы безжалостно сминал саму ткань реальности, но металл вражеского оружия с честью встречал сокрушительную мощь. Мелодичный звон оружия чисса наполнял воздух чарующей и опасной песней.

Из-за немыслимой скорости казалось, что противники телепортируются. Иногда так и было. Сворачивалось пространство, твердел воздух. Чисс возникал из пустоты, ситх ступал по воздуху.

Палпатин уже не был похож на человека. Воплощенная тень, почти нематериальная, почти незримая, почти неуязвимая. Плоть Ханна пропитана пламенем, от которого стонет воздух и горит земля. Давно провалился пол в кабинете канцлера. Противники проламывали все новые и новые уровни, вбивая друг друга в бетон, аннигилируя его разрушительными техниками и заклинаниями, разрывая его мановением руки или движением мысли.