Интро Канарейки

Сейчас моё желание уже не сдержать… Расстегиваю ширинку, достаю изнывающий, каменный член, и вхожу в неё, утопая в волнах наслаждения. Проскальзываю внутрь, в узкую влажную щелку, и, о чёрт, эти невероятные ощущения уносят… Кажется, дальше, чем можно осознать ограниченным видом с земли. Наши голоса сливаются в унисон, испарина на телах обдает невыносимым жаром…

Тоненькие пальчики впиваются в кожу через тонкую ткань рубашки. Наверное, останутся следы. Чувствуя эту граничащую с дикостью страсть, отпускаю звериное рычание, и довожу темп до предела… Двигаюсь в ней, неистово, бесконтрольно, пока стоны не переходят в один сплошной протяжный крик… Тогда она снова начинает пульсировать, и ствол обдает обилием горячих выделений. И я улетаю, вместе с ней, ловя один из самых невероятных оргазмов, каждый из которых дарила мне лишь эта певчая птичка… Любимая, сладкая птичка…

Прежде, чем оказаться в моих руках, Канарейка снова задевает клавиши фортепиано щиколоткой… Томное эхо продлевает неуклюжее звучание. И даже этот случайный звук сливается в консонанс с её частотами, создавая представление о некой мелодии, живущей внутри Канарейки… Подумалось, что она — это сама музыка. Даже грустно стало. Сколько людей пытались удержать в руках власть над столь абстрактным волшебством, а я вот, держу. Интересно, на долго ли?

Подхватил малышку на руки, и отнес в кровать, шепча по дороге, насколько она для меня важна… Девочка, и миг, который хочется продлить на вечность…

— Здравствуйте. Хочу забронировать два билета на завтрашний рейс до Италии… Да, на 18:00 вполне подходит. Спасибо…

Неужели, завтра и правда наступит новая жизнь?

Небо, предрекающее счастье

Канарейка

Впопыхах собирая вещи, я думала… Неужели на самом деле сегодня для нас всё станет иначе? Я буду с ним? Мы уедем? Воодушевленная предстоящим перелётом, порхала по комнате, ставшей для меня временным, но незабываемым пристанищем… Эти стены помнят столь многое! Первые страхи, радости и разочарования, связавшие нас с Никитой… С мужчиной, занявшим статус смысла моей жизни! Когда он спросил, готова ли я пожертвовать всем ради того, чтобы остаться рядом, мне даже смешно стало… Разве не видно, что он и есть это самое всё?!

Эти вещи… Ещё тогда казалось удивительным, с какой заботой они подобраны! Не для того, чтобы оголить как можно больший участок тела, не для того, чтобы подчеркнуть выигрышные участки, и скрыть недостатки. Лишь чтобы согреть, создать уют, удобства… И, среди прочих нарядов, в углу верхней полки, до теперь покоилась Его рубашка, которую он дал мне в первый раз, вместо ночной сорочки.

Бережно снимаю самую значимую деталь гардероба… Прижимаю мягкую ткань к груди, улыбаясь сама себе. Провожу накрахмаленным воротом рукава по щеке, вдыхаю еле уловимый аромат сигарет, парфюма и самого Никиты… Самая яркая ассоциация. Самые желанные ощущения. Теперь, когда я знаю точно, что мне не придется довольствоваться лишь отголосками его присутствия, облегчённо вздыхаю, и пакую сплетение льна и атласа в чемодан…

— Канарейка, господин уже ожидает вас в вестибюле. — после привычно размеренного стука радостно воскликнула Лиза по ту сторону двери. Мы не были близкими подругами, от части потому, что я не особо хотела с кем либо сближаться. Теперь жалею… Девушка искренне радовалась и за меня, и за хозяина, который, по её мнению, наконец обрёл счастье…

— Уже иду! — последние штрихи, в виде поглаживаний расчёской копны распущенных локонов, и лёгких касаний тушью к ресницам. И всё, я готова сделать первый шаг навстречу нашего с ним счастливого будущего…

Быстро сбежала вниз по ступеням, и замедлила шаг, когда увидела Никиту, допивавшего свой эспрессо у барной стойки. Наши взгляды столкнулись, и я решила дать себе мгновение, чтобы насладиться небесными бликами, игравшими солнечными зайчиками в ярком дневном освещении. Кажется, даже дыхание оборвалось, пока мы безмолвно приветствовали друг-друга.

— Здравствуй… — нежно проговорил любимый, впиваясь в меня глазами. Я медленно, чуть ступая, сокращала между нами расстояние. Казалось, стоит сделать одно неосторожное движение, и эта сказка рассыпется, как повреждённый хрусталь, на мелкие осколки… И тем слаще оказались его теплые объятия, когда наконец их достигла.

— Привет… — Никита оставил меня одиноко нежится в кровати, только окон коснулись первые лучи рассвета. И даже за эти пол дня я невероятно по нему соскучилась! Накрыла ладошками крепкие плечи, прижалась к твердой груди, скрытой за мягким кашемировым свитером. По телу пробежали мурашки… Это привычный разряд, сопутствующий каждой нашей встрече. Я никогда к нему не привыкну, и никогда от него не устану…

— Можем ехать? — переспросила с надеждой, ведь ещё не знала, уладил ли он все свои вопросы. Ответом стала лучезарная улыбка и одобрительный кивок… А большего и не нужно! Значит, всё будет хорошо!

Даже воздух предрекал надвигающееся счастье! Прохлада зимнего мороза оказалась как никогда щадящей, и ласковые лучи, рассекающие вчерашние тучи, мягко поглаживали лицо и пощипывали роговицу. Этот день запомниться на всю жизнь… На долгую, счастливую жизнь.

Сегодня Никита взял водителя, а сам разместился со мной на заднем сидении той самой машины, на которой забирал меня с "Реверанса". С тех пор столькое произошло… Кутаясь в пуховик, посмотрела в окно, прощаясь с террасой любимой виллы. Перед отлётом заедем на кладбище. Там Одиннадцатая… И Надежда Ларина — мать самого дорогого мне человека. Хочу проститься с подругой, и отдать дань уважения женщине, подарившей жизнь моему мужчине.

Он попросил Сергея притормозить у цветочного. С небольшого придорожного ларька, от которого веяло сладким ароматом самых разнообразных бутонов, Никита вышел, унося два роскошных букета. Возможно, это знак, что он отпустил покойной матери её грехи. А, значит, отпустил их и себе. Это правильно. Новую жизнь стоит начать с чистого листа.

На кладбище тихо, спокойно… Нет ни единой души, лишь многочисленные одинокие могилы. Каждая из них таит историю людей, которым больше не посчастливится разделить с миром ни радость, ни печаль. Это грустно, но, нужно продолжать жить, несмотря ни на что! Я знаю только, что существует лишь один человек, смерть которого стала бы финалом и для меня. Пока этот человек рядом, дышит и обнимает, я смогу бороться! Какие-бы препятствия не стали на пути.

За многолетней берёзой большой гранитный памятник с портретом худощавой женщины, имевшей нездоровый вид. Улыбка на её лице безжизненная, явно поддельная… Она не была счастливой. И потому, возможно, оступилась. Конечно, Никита не заслуживал того, как с ним поступали родители, но, несмотря на это, он попытался изобразить на надгробии самую лучшую сторону матери. Не только это… Вокруг аккуратная плитка, место её захоронения выглядит старательно обустроенным. Лишь поросли высокой травы вокруг говорят, что моему мужчине было сложно сюда приходить. Или так он выражал месть, за то, что его бросили однажды.

В любом случае, если сейчас он здесь- всё изменилось. Подошла ближе… Никита сложил у подножия охапку белых роз, и встал рядом на колени. Я приобняла его, пытаясь разделись с любимым человеком страдания, которые он испытывает в этот момент. Подняла взгляд… Встретилась глазами с опустошенным выражением, увековеченным в черно-белом портрете.

— Спасибо Вам, за то, что подарили мне такого замечательного мужчину! Спасибо, что, несмотря ни на что, позволили ему дышать! — веки стали влажными, и соленые капельки заскользили к губам, оставляя характерный привкус. Никита широко распахнул глаза, с благодарностью прижал к своему лицу мою ладонь.