Инварианты Яна

– Сейчас наша очередь. Мы стояли.

– Стрелять надо было, а не стоять, - отвечает он и чем-то вонючим на меня дышит. Здоровенный. Пульку вкладывает и мне опять:

– Пока ты по полу ползаешь, я стрелять буду.

– Сейчас наша очередь, - отец ему.
– Верните, пожалуйста, ружьё мальчику.

– Пошёл ты вместе с мальчиком, не бухти под руку, - отозвался тот и: 'Танк!' - выстрелил. Промазал.

– Пожалуйста, верните ружьё, - отец ему.

– Слышь, ты не понял? Пошёл ты...
– и прибавил что-то, я не разобрал, что. И смотрю, опять разламывает ружьё.

'Ах Арлекино, Арлекино!..' - опять кто-то попал в музыку, а я от этой музыки ещё больше разозлился, и ка-ак толкну этого! Но ему хоть бы хны, выпучился на меня:

– Слышь, ты чего, мелкий? Я ж сейчас тебя...

Отец меня за руку оттащил, за собой поставил и говорит этому:

– Милицию вызвать?

– Какую милицию?!
– тот в ответ ревёт.
– Слышь, козёл, пойдём со мной выйдем!

И вижу, дядька, который пульки в тире продаёт, из-за загородки своей вылез: 'Что ты скандалишь? Напился что ли?'

'И вправду пьяный, - подумал я, - вон шатается. Сейчас, отец ему набьёт морду, чтоб не лез без очереди'.

– Кто пьяный?!
– спрашивает у продавца пулек пьяный дядька и в лицо ему - ху!
– дышит.
– Это они пьяные оба. Я пульки у тебя купил, теперь буду стрелять. А они пусть ползают, подбирают.

И смотрю, он опять к стойке полез, а отец и не думает бить ему морду. Тут я не выдержал. Если папа забоялся... Я вырвался у отца, подбежал, схватил коробку с пульками у того пьянчуги и - шурх!
– на пол их все.

И говорю:

– Это ты ползай, подбирай. А мы будем стрелять. Наша очередь.

Он только рот раззявил. Стоит, качается, на меня гадостно дышит и пучит глаза.

Тут меня кто-то опять за руку. Отец. Схватил крепко - не вырваться, потом берёт со стойки нашу коробку с пульками, суёт пьяному и говорит: 'Вот, возьмите'. А потом без слов меня из тира утаскивает. И в спину нам музыка: 'Аха-ха, ха-ха-ха, ах-ха-ха, ха!' - как будто надо мной смеётся.

Обидно мне стало: наши пульки этому отдал, морду бить забоялся, уток пострелять не дал... Чуть слёзы у меня от злости не брызнули, но я прикусил губу. Теперь, думаю, не на кого больше надеяться, раз он не самый сильный.

Он шёл и что-то говорил, мол, кулаками ничего не решишь, надо головой думать и с людьми разговаривать, а не пульки по полу разбрасывать, но я нарочно не слушал. Потому что, если он не самый сильный, значит, и не самый умный. Выходит, не на кого больше надеяться, думать надо самому.

Зажглись фонари, вокруг них закрутилась мошкара.

Длинный парень в морской форме, когда мы шли мимо, чиркнул спичкой. Лицо его на миг осветилось, взлетело облачко дыма. Запахло куревом.

'Стать бы сразу взрослым, - с тоскою подумал я.
– Тогда можно было бы...'

***

Горина получилось спровадить в душевую легко. Он кивнул, когда Синявский сказал, что сам соберёт пульки, и без слов скрылся за дверью. Володя отметил, что после происшествия со спичечным коробком с координацией движений у больного стало значительно лучше. Вдобавок, перед тем как закрыть за собой дверь, Горин спросил психофизика: 'Митя, то место, где я спал, это Пещера Духов? Правильно? А тоннель... этого, как его?.. Нет, не помню'. Он махнул рукой и скрылся за дверью.

– Вы видели?!
– громким шёпотом спросил Синявский.
– Он вспомнил!

– Ну, не совсем ещё, - рассеянно ответил инспектор, думая: 'Кое-что вспомнил, это правда. И заметно повзрослел, увидев... Интересно, откуда у него в кармане спичечный коробок? Тот самый, со стойки тира. Кто-то всё время подсовывает Яну, чтобы тот вспомнил. Когда же...'

– Дайте срок!
– пыхтел доктор, кланяясь каждой пульке.
– Это как горная цепь, залитая водой до самой вершины. Когда вода постепенно спадает... Уф-ф! Вершины выглядят сначала как острова, потом их берега сближаются, и - бац! Он вдруг всё помнит.

– А вы помните?

– Что именно? Уф-ф!
– Синявский выпрямился, отирая лоб.

– Вы обещали мне описание вчерашнего дня без купюр и дополнений.

Доктор погрустнел, потом вздохнул, задвинул крышку спичечного коробка и стал рассказывать.

Накануне после обеда, чтобы избавиться от желания закурить, Дмитрий Станиславович погулял с полчасика и забрёл в библиотеку, где застал Катю Василевскую. Приглашал её на пляж, но она отказалась, потому что вода холодная и ветер. В пятнадцать часов пятнадцать минут Синявский покинул библиотеку и направился к себе домой, за полотенцем, поскольку действительно вода холодная была, и не мешало обтереться после купания.

– Минутку, - перебил инспектор.
– В прошлый раз вы говорили, что встретили возле корпуса Энрико Ферми Берсеньеву. Это правда?

– Чистая правда, - подтвердил психофизик.
– Ровно в пятнадцать минут четвёртого по электронным часам, которые над входом.

– Они точные?

– Это дисплей хронометра 'Аристо', я по нему всегда часы сверяю. И тогда проверил, - без задержки ответил Синявский и стал рассказывать дальше.

Он встретил Берсеньеву, но она была погружена в себя, психофизика, скорее всего, не заметила, потому что не ответила на приветствие. Они разминулись, Света стала неспешно подниматься к парку Мирамаре, а доктор заскочил домой, прихватил полотенце, трубку и кисет...

– Вы же собирались бросать!

Доктор с безнадёжным видом махнул рукой, пробормотал: 'Ну, собирался. Взял на всякий случай. Думал, если совсем невмоготу станет на пляже...'

Прихватив всё это, Дмитрий Станиславович быстрым шагом направился вниз, чуть раньше половины четвёртого увидел на обзорной площадке Сухарева с Инной и остановился поболтать. Когда узнал от них о размолвке между Светой и Яном, решил отложить один важный разговор, который затевался довольно давно, и поэтому к Горину перед купанием не заходил.

В лифт вошёл ровно в половине четвёртого, а в пятнадцать часов сорок минут был в воде. Проплавал около часа, когда возвращался к берегу, заметил в море катер. Позже, обтираясь, увидел, как с катера стартовал беспилотный самолёт-шпион. Было шестнадцать часов сорок пять минут.

Всё это: и появление катера, и запуск беспилотника, - показалось Дмитрию Станиславовичу подозрительным, он заторопился, чтобы предупредить Горина, но вдруг заметил, что из кармана пиджака исчезли анестезатор и перчатки. Сначала думал - просто обронил, раздеваясь, но оказалось - нет.