Инварианты Яна

Доктор занервничал, кое-как покончил с одеванием, побежал к Яну и нашёл его без памяти, а рядом с телом - парализатор и перчатки.

– Понимаете, - с жалким видом оправдывался Синявский.
– Я не знал, что и думать. Катер, беспилотник, Яна кто-то свалил - ведь не мог он сам! Начнут разбираться - точно подумают, что это моих рук дело. Отпечатки пальцев мои повсюду. Я заметался, стал переодевать Яна, чтобы выглядело, будто бы он затеял над собой очередной опыт, потом мне пришло в голову глянуть лог.

– Что?

– Ну, протокол системы излучателей, это в моей компетенции, видите ли. Я должен был понять, что тут Ян... То есть, что сделали с Яном и в чём могут обвинить меня.

– И что было в логе?
– поинтересовался Володя, пристально глядя психофизику прямо в глаза.

– Полный обратный перенос памяти, - без задержки ответил тот.
– Длился примерно пять минут, старт был дан в шестнадцать часов пять минут с секундами.

– То есть, тогда, когда вы плавали, я правильно понял?

– Да, - ответил психофизик.
– Но кто бы мне поверил? Не зря ведь кто-то украл анестезатор и усыпил Яна, - злой умысел налицо. А отвечать-то мне! После того, что случилось в Церне...

– Оставим это, - поспешно перебил Володя.
– Лучше скажите вот что: вы надели на Горина пижаму, а в чём он был до того?

– Как в чём? В брюках своих, в сви... Нет, он был в майке, свитер рядом валялся.

– Понятно. И куда потом всё это делось?

– Я спрятал в шкафчик, - потупив взор, молвил душка доктор.
– Чтобы выглядело, будто он сам... Глупо, я понимаю, но в голове у меня образовался кавардак. Мысли я привёл в порядок только после того, как закурил в лифте.

– А почему не закурили раньше?
– удивился Володя.

– Чтобы в Пещере Духов не пахло табаком, - едва слышно проговорил Синявский.

– Детективов начитались, - буркнул инспектор.
– А почему вообще решили, что пора сматывать удочки? Тот, кто вас видел возле лифта, сказал: неслись на всех парах.

– Я возился с логом, а тут как раз пришло от Горина письмо, что в институте происшествие и всех немедленно просят собраться в холле Галилео.

– Как от Горина? Он же лежал без памяти!

– Вот и мне показалось странным. Но это, видимо, Света прислала от его имени. Она все его пароли знает.

– Когда пришло письмо?

– Ровно в шесть.

Володя задумался. Синявский возился с логом в шесть, потом пришло письмо, а после...

– Дмитрий Станиславович, а могу я сейчас просмотреть лог?

– Так всё ведь стёрто!
– не задумываясь, ответил Синявский.

– Это вы сделали?
– быстро осведомился инспектор, наблюдая за реакцией. Она была бурной и последовала мгновенно:

– Нет! Что вы опять... Конечно, не я! Да у меня и доступа на запись к массивам нет! Я работаю только с интерфейсом моей аппаратуры! Сто раз вам говорил, что ничего не понимаю в расшифровке памяти! Я не лингвист и не математик, моя часть работы - аппаратное обеспечение, больше ни-че-го! Чистая физика!

– Успокойтесь, я вам верю, - рассеянно проговорил инспектор.

Картина прояснялась, но по-прежнему не хватало данных. Четырёхмерная схема происшествия стала проще, однако всё ещё оставались альтернативные версии, и не выстраивалось строгое доказательство. 'Катины показания я проверил, всё совпадает. Может, не возиться с доказательством, а просто взять на пушку, чтобы они проявили себя? Но пистолет у них. Мда-а. У кого? За Яном надо следить, чтобы не наломал дров. Вспыльчивый очень. Странно. Доктор прав, сомнительно, чтобы они довели его до отчаяния и он добровольно захотел забыть... Стоп! А что если не до отчаяния, а наоборот?'

В душевой выключили воду. Инспектор услышал, как там зашлёпали по мокрому полу босые ноги, за дверью откашлялись, помолчали, потом голос Яна неуверенно проговорил:

– Э-э... Как вас?.. Митя! А есть здесь где-нибудь полотенце? И... Э-э... есть, что надеть, кроме пижамы? Прохладно!

– В шкафу!
– крикнул доктор.

– Э-э... Там всё женское.

– В левом крайнем! Все ваши вещи там!

– А-а!
– за дверью снова прошлёпали босые ноги.

Володя спросил вполголоса:

– Это вы их туда положили? Его вещи.

– Да, - коротко ответил доктор.

В душевой некоторое время было тихо, только вода капала.

Инспектор покосился на Синявского. Тот тихонько насвистывал - похоже, рассказав правду, испытал облегчение. Но всю ли правду?

В новой схеме преступления было несколько белых пятен. Первый невыясненный вопрос - как злоумышленник собирался использовать информацию, полученную от Яна? Одно из двух: или ему нужно было заручиться поддержкой душки доктора или заставить его молчать. 'Нет, не всю правду рассказал Синявский, кое о чём умолчал. Сейчас на него давить нельзя, пусть занимается Яном, память важнее'.

Открылась дверь.

Одевшись, Ян стал меньше походить на душевнобольного и вёл себя увереннее. Он заметно сутулился, серый свитер грубой вязки с растянутым горлом болтался на нём, как на вешалке, мешковатые брюки тоже, - вид залихватский, можно даже сказать - хулиганский, вдобавок руки Горин сунул в карманы. Щурился, переводя взгляд с доктора на инспектора и обратно.

– Я не помню, - начал он.
– Что вам от меня нужно? Зачем держите в бункере?

– Ян Алексеевич, мы вас не держим...
– начал оправдываться Синявский.

– Нам нужно кое-что выяснить, задать пару вопросов, - перебил Володя, а сам подумал: 'Не хватало, чтобы Митя ему рассказал. С Яна станется заняться поиском виноватых, а у них пистолет. Пусть лучше меня и доктора считает тюремщиками'.

– Так спрашивайте!
– раздражённо сказал Горин.
– Только я ничего не помню.

– Вот мы и хотим, чтобы вы вспомнили, - доктор старался говорить как можно мягче.
– Пойдёмте, Ян Алексеевич, в Пещеру Духов, там вам будет удобнее.

***

Инна с закрытыми глазами полулежала в шезлонге, зная, что Сухарев рядом. Слышно было, как под его подошвами поскрипывает галька.

Прибой хрипло вздыхал где-то у ног, шипел пеной.

Было жарко. Инна давно сняла свитер и прикрыла им голову, кисти её рук безвольно свисали с подлокотников, но она не спала - слушала. С оправданиями было покончено давно, и всё-таки Андрей не успел вернуться к обычному своему командному тону, нужно было дать ему выговориться, изредка вставляя замечания, чтобы направить разговор в нужное русло.