Инверсия
Шрифт:
Ферос кивнул. Он не сомневался в своём выборе, мнение обо всех beaux voyous он составил давно.
— Я бы хотел Louveteau, Сalibre, Сri и Soulier[1]. Я думаю, эти ребята справятся лучше всего.
— Как скажешь, Ферос, — развел руками мэтр.
Фролло поморщился, но ничего не сказал. Немо же, напротив, начал дружески улыбаться Феросу, вот только улыбка не затронула его глаз. Чёртов подхалим. Ферос терпеть их не мог. Всех троих вместе и каждого — в отдельности. Они улыбались ему и друг другу, скалили дорогие фарфоровые зубы, расшаркивались, но Ферос знал — любой из них без раздумий ударит в спину
Фролло быстро записал клички ребят, отобранных для поездки, и продолжил неспешную беседу с мэтром. От Фероса больше ничего особенно не требовалось, и он позволил себе немного уйти в себя.
При упоминании Москвы Фероса немного передернуло. Память его взбурлила чёрным потоком, силясь вытолкнуть на поверхность то, что Ферос запер в себе уже давно. То, о чём он запретил себе вспоминать. Его разум под этим давлением натягивался, как болотный пузырь, грозя прорваться, как гнойный нарыв, выпустив на волю зловоние и яд.
Мысли об этом городе навевали Феросу воспоминания. Очень давние воспоминания из того момента его юности, когда он только выбрался из голодной уличной трясины и начинал жить по-новому. Времён, когда в его жизни была Она. Очень недолго, но очень ярко. С тех пор в нём развилась стойкая ненависть ко всему русскому. Ему бы промолчать, избегнуть этой темы, чтобы сдержать рвущуюся наружу ярость, или хотя бы успеть сбежать и сломаться там, где его никто не увидит, но…
— Могу я посмотреть, к кому мы едем? Хотелось бы немного узнать этого человека до того, как мы увидимся с ним лицом к лицу, — ровным голосом попросил Ферос.
— Не проблема, — ответил мэтр. — Этого человека зовут Alexandre Kozlov.
Мэтр включил висевший на стене огромный телевизор и потом пощёлкал что-то на своём ноутбуке. На телевизоре появилась фотография, и Феросу стоило огромных усилий не изменится в лице.
На этой фотографии был изображён мужчина, довольно симпатичный, надо сказать, мужчина лет сорока. Статный, с седыми висками, очень представительный. Он был одет в костюм, сидевший на его подтянутой фигуре очень ладно. Мужчина не смотрел в камеру, он не знал, что его снимают.
На фото он был не один. Рядом с ним, вцепившись в его локоть, шла женщина. Невероятно красивая. Безумно красивая женщина, похожая на эльфа. Точно такая же, какой она была десять лет назад, только на этой фотографии у неё были длинные волосы.
Ферос знал, каковы эти волосы на ощупь. Он знал, каковы эти пухлые губы на вкус. Он знал, как эти голубые глаза могут закатываться от удовольствия. Рядом с российским магнатом, с преступником, контрагентом его мэтра стояла его Клер[2].
Ферос не очень хорошо помнил, как он выбрался из клуба. Наверное, он сказал, что-то вежливое, как-то попрощался. Скорее всего, он отговорился тем, что ему нужно немедленно приступить к выполнению собственных обязанностей. Он вывалился из клуба в парижскую ночь с ощущением тягостной дурноты, только что съеденный гратен был готов извергнуться на мостовую. Его голова шла кругом, в глазах темнело от нехватки воздуха.
Клер! Это была она! Женщина, которая появилась в его жизни внезапно и так же внезапно исчезла. Женщина, которую он помнил
последние десять лет, которую тщетно пытался забыть. Он вытравливал её образ из своей памяти, пытался стереть все её следы. Он зарекался даже думать о ней. Но вот он увидел её, и всё пошло прахом.Она была с каким-то мужиком. Это его, она предпочла? Его? А черт! Феросу было худо. Он остановился посреди улицы, вызвав недовольное ворчание прохожих, поднял голову к небу и глубоко вздохнул.
Воспоминания, от которых он с огромным трудом отделался, те чувства, которые задавил когда-то давно в себе, снова всколыхнулись и резанули по его сердцу. Оказалось, что оно совсем не зажила, как ему думалось раньше. Образ его Клер всё ещё вызывал в нём слишком много эмоций.
Боль, непонимание… И что-то ещё, слишком сильное, слишком уязвимое и жалящее, о чём он не хотел думать. В душе Фероса поднялась ярость. Он приветствовал её, он раздувал её. Она была гораздо приятнее, привычнее и надёжнее, чем то, что показало свою голову из самых глубин его сознания.
Ферос, нарушая все правила, погнал свой Ситроен к своему дому. Как там его? Александр Козлов? Ферос, не разуваясь, прошёл к своему ноутбуку, быстро вбил это имя в поисковик и без всяких проблем нашел кипу фотографий этого мужика и его Клер. Его жены.
Светлана Суздалева. Черт бы её побрал, её зовут Светлана Суздалева! Она назвалась ему другим именем! Спустя столько лет он, наконец, узнал, как на самом деле её зовут! Ферос отклонился от экрана компьютера и вцепился пальцами в свои волосы.
Мерзавка. Чертовка! Он провёл несколько месяцев, пытаясь найти её хоть как-то, хоть где-то, но Клер просто исчезла. Она не существовала! Её не было ни в социальных сетях, ни в почте, ни в телефонном справочнике. Её не было нигде. Всё по одной простой причине — это имя было ненастоящим.
Его Клэр сбежала от него, а Ферос несколько месяцев мучился в жалких попытках найти её и узнать, почему. Что случилось? Что произошло в тот момент, когда она решила убежать из Парижа, не обмолвившись с ним и словом? И было ли теперь ему это интересно?
Его сердце тогда разлетелось на куски. Она разбила его безо всякой жалости. Он любил её с отчаянием юности, страстно, нежно, самозабвенно. Он тогда был уверен, что это навсегда. Он и сейчас до конца не отделался от этой мысли. Они пробыли вместе всего ничего — чуть меньше месяца, но боль от утраты этой женщины мучила Фероса долгие годы. Он давил её в себе, как только мог, но всё-таки, как оказалось, не смог окончательно победить.
Он до сих пор не понимал, за что она так обошлась с ним. Она обманула его, а потом сбежала, чтобы выйти замуж за этого богатенького мужика. Интересно, почему она вообще тогда обратила внимание на Фероса? У него тогда не было ни копейки.
Он снова посмотрел на фотографию. Девушка со светлой кожей, светлыми волосами, лучистыми глазами, она выглядела до невозможности чистой. Ферос во всём чёрном казался себе грязным по сравнению с ней. Он невольно потёр руки о пальто, будто пытался их вытереть. Даже теперь она казалась ему эфемерной и невинной, такой, какой он её запомнил. Ферос несколько часов сидел за компьютером в пальто и неотрывно смотрел на фотографию чуть смущённой, застенчиво улыбающейся прекрасной женщины. Чужой жены.