Инвиктум

ударяет, и я открываю глаза. Странно, но я помню все подробности этого сна. Меня не

покидает ощущение, что все было взаправду. Так реально, я почти могла ощущать это.

Голова гудит. Внезапный звук, заглушающий все вокруг.

Морщусь, хватаясь за виски. Чувствую легкое покалывание, тихое жужжание. Пытаюсь

отмахнуться от этого шума, но ничего не выходит. Он лишь становится хуже, громче и, наконец, переходит в нечто, больше напоминающее шипение змеи. Но это не змея. Это

человеческий голос. Тихий, с помехами, будто сломанное радио.

«К-кса-на»

Думаю, что схожу с ума. Точнее, знаю. Так и есть. Иначе откуда в моей голове голоса?

«Ты слы-ы-ши-шь?»

22

1

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Моргаю, оглядываясь по сторонам, затем подбегаю к окну – вдруг кто-то зовет меня

оттуда? Нет, никого. Только шагающие мимо домов солдаты. Откуда чертов голос? Замираю

на несколько секунд, почти не дышу. И снова слышу:

«Это Р-е-м-и»

Изо рта вырывается пораженный возглас. Это и в самом деле правда! Реми в моей

голове. Это не было сном.

Подхожу к зеркалу, пристально смотрюсь в него, будто ожидаю увидеть в отражении

сестру. Но она не здесь, совсем не здесь. Она где-то далеко, и проникла в мою голову

вероятно с помощью своей новой способности.

Реми молчит. Может, ждет ответа. Я понятия не имею, как работает эта связь. Что я

должна сделать? Ответить вслух? Или проговорить каким-то образом в своей голове? Решаю

дождаться, когда она снова что-то скажет. Вдруг мне мерещится? Из-за такого стресса вполне

возможны слуховые галлюцинации, особенно учитывая тот факт, что о сестре я думаю чаще

всего.

В голове тишина. Никаких звуков, мыслей, слов. Абсолютная пустота, ожидающая,

когда же ее заполнят. Я жду и жду, долго, терпеливо, когда, наконец, слышу новые

прерывистые шептания:

«Ты в по-ряд-ке?»

Меня окутывают мурашки – они несутся по всему телу, забирая остатки обиды с собой

далеко-далеко. Слова сестры задевают за живое. Она беспокоится обо мне. Она обо мне

думает, так же, как и я о ней.

– Где ты? – спрашиваю я вслух. Шипение становится громче, помехи напоминают

змеиные науськивания. Реми продолжает все глубже проникать в мою голову. Ее слова я

слышу фоном, далеким и будто незнакомым.

«Ты должна помочь нам»

И снова эта фраза из сна. Но тогда я не смогла помочь ей.

Кручу головой, трясу ею, часто моргаю. Мне нужно сосредоточиться, настроиться на ее

волну, поймать ее голос. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю воздух в легкие. Освобождаю

голову от мыслей, прокладываю ментальный мост между собой и сестрой. Она должна

услышать меня. Сообщение должно дойти.

Собираю всю силу в кулак и резко направляю эмоции в обратном направлении. Через

мое тело проходит наэлектризованная волна – она эхом бьет по сердцу, внутренним органам.

Я слегка пошатываюсь, но мне думается, что это хороший знак. Значит, все получилось. Сама

не знаю, как так вышло, ведь я ни разу не пробовала связываться с кем-то вот так, сквозь

пространство. Меня одновременно удивляет и ужасает такое открытие. Не значит ли это, что

мы с сестрой можем быть связаны? Хорошо ли это?

«Ксана, мне нужна твоя помощь»

Помехи уменьшаются. Провожу влажными руками по лицу, мечусь из одного конца

комнаты в другой. Я в раздумьях. Помогать ли сестре, которая запросто убила человека, а

потом сбежала с совершенным психопатом? Что сказала бы мать на это? А отец? Он бы, 22

2

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

конечно, тут же заставил меня связаться с сестрой. Но его больше нет. А я здесь одна, наедине с матерью, которая помогает ужасному президенту Нойру ловить Инсолитусов.

Мои метания ощущаются почти физически – все тело болит, непривычно ломит от

усталости, словно я думаю конечностями, а не головой. Мать не одобрила бы, что я общаюсь

с сестрой. Ведь теперь она считается беглой преступницей. Но чувство, которое сидит где-то

глубоко внутри меня, не дает мне полностью подчиниться воле матери. Поэтому я говорю:

– Что я должна делать?

Сначала слышится лишь тишина, но потом, очень четко до меня доходят слова Реми:

«Выясни, где безопасно. Назови место. Мы встретимся там и сбежим. Вместе»

Пауза. Я замираю, прикусывая губу почти до крови. Вот оно, снова. Она просит об этом

в реальности, здесь, сейчас. Щипаю кожу на руке, проверяя, не сплю ли. Нет. Это на самом

деле. Она просит предать мать и бежать с ней. Но куда? Как мы сбежим? И главное – что

станем делать дальше?

Не могу решить, что ответить. Пауза затягивается. А затем я слышу:

«Хорошо?»

Не знаю. Не хочу знать. Как решить, кто тебе дороже: мать или сестра? Чью сторону

занять в этой непростой ситуации? Моя голова вот-вот взорвется от напора мыслей. Мне не

решить. Выбор кажется слишком сложным. Но вновь слыша жалобный голос сестры,

вспоминая события из сна, я все же решаюсь сказать то, что она хочет услышать:

– Я все сделаю. Свяжись со мной через три часа.

(С)

Я марионетка.

В моих глазах мутно, в мыслях сумятица. Не могу понять, как избавиться от этого

чувства, как побороть контроль, который осуществляет надо мной отец. Он, словно большая

склизкая змея, науськивает меня, шепчет, заставляет делать то, чего я не хочу. Мои руки в

крови. Они запятнаны ею, пропитаны. Я чувствую соленый, острый металлический запах в

носу, и он не уходит. Он там постоянно, как и отец в моей чертовой голове. Укол, как он

объяснил, был для того, чтобы я почувствовал себя лучше, но черта с два, если это правда. С