Инволюция

Разумное замечание приходится не по вкусу мужчине. Зато персики из банки разлетаются очень быстро. Вытянув когтём несколько, коты первым делом относят их серой толстушке Шанель, величественно лежащей в корзине. Только преподнеся дар довольной красавице, они сами принимаются есть.

— Ливингстон Бэй жил и дышал силами сэра Джедедии. После его ухода всё пошло наперекосяк. Начиная от расторжения контракта с глубоководными, помогающими нам в рыболовстве, заканчивая рухнувшими заклинаниями, которые погубили лес и даже людей. Фабрика какое—то время поддерживала город на плаву, но потом… — Деливеренс отводит взгляд. — Я её проиграл. Хотел выбить условия получше, но в итоге лишился последнего. Та немногая часть, что отходит с неё, я трачу на обеспечение комфортной жизни людей. А сам… живу здесь. Совесть. Обратите внимание на это слово. Совесть не позволила мне распоряжаться последними деньгами во благо своего положения.

— А как же остальные родственники? Другие Ван дер Брумы.

Мужчина горько усмехается.

— Интересно знать— кто. Я бы с удовольствием познакомился с ними.

— То есть…

— Я единственный и последний представитель этой почтенной семьи.

«Ага, как же». В голове всплывает улыбающееся личико с жёлтыми, как лимоны. глазами. Фыркающий смех слетает с губ Агаты.

— Ты что—то сказала? — Деливеренс даже закаркал по—птичьи. Встрепенувшись от унизительного смешка, он обидчиво поджимает губы, недовольно косясь на Агату.

— Да. Вы кое—кого забыли. Терри.

— Мать моего племянника приняла на себя обязанность нести почётный титул чистой крови Брумов и Кэмпэбеллов. Если ты заметила, мой клык практически не видно, из—за смешения моих родичей с другими нелюдями. Эта женщина же была обязана сохранить генетический изъян и непогрешимую линию Ван дер Брумов. Отказавшись от Даров Тьмы, она стала скоросмертной, перерождаясь каждый раз после смерти и забывая всё, что было в прошлой жизни. Так было столетиями, — Деливеренс скрещивает руки на груди. Даже в такой обстановке он сохраняет надменный вид. — Пока однажды ей не пришло в голову влюбиться в какого—то скоросмертного паренька О’Малли и родить от него. Круг перерождений нарушился и хоть Терри обрел утраченные матерью Дары Тьмы долголетия и Девяти Жизней, линия чистой крови оказалась безвозвратно испорчена. Непростительный проступок!

— Но Терри всего лишь ребёнок. Он не должен нести ответственность за ошибки взрослых. Даже если это такой огро—о—омный грех, как вы говорите, то откуда ему было это знать? Единственный близкий человек обвинил его, не пойми в чем, и выбросил на край мира. Подобные вещи детям нужно узнавать, лишь взрослея, а у Терри даже детства толком не было.

Вспыхнувшая ярость расплетает язык. Агата не может остановиться. Несправедливость ситуации сводит её с ума.

— Вы видели, как он живёт? Точнее, выживает. На что ему приходится идти? Вы сделали из беззаботного ребёнка зверёныша. Когда даже родные отворачиваются от тебя, как тут не изменишься и не возненавидишь всех вокруг. Неудивительно, что он нашел компанию Мор подходящей. Единственный взрослый, не повернувшийся к нему спиной. Но да, простите, я забыла. Вы и это у него отобрали.

Агата переводит дух. Деливеренс молчит. Опустив голову, он скручивает из вылезающих ниток пледа косички. Прямо, как и его племянник.

— Язык у Морги подвешен даже лучше, чем я думал.

Агата окидывает взглядом скрюченную фигуру. Весь пафос Деливеренса мигом улетучился. Куда подевался тщеславный мэр города? Почему она видит перед собой уставшего и отягощённого ношей человека?

— Куда бы я его привел, Агата? Скажи мне, — Деливеренс поднимает глаза. Голос у него тихий. — Что бы показал? Какое наследство передал бы? Разрушенную усадьбу и тонну задолженностей по фабрике? Признаю. Я ревновал Терри к Морге. И боялся, что она заберёт его с собой. Можете не верить мне, но я люблю его.

— Если бы вы дали Терри шанс или хотя бы подружились с Моргой, то восстановить город было бы больше шансов. Трудно идти против судьбы без поддержки. Даже если ваша вера крепка, а руки сильны. Если вы сорвётесь в пропасть, кто будет ловить вас? Отрастите крылья и взлетите? Но до того момента вас встретит беспощадная твердь земли. Никому не выжить в одиночку.

В печке трещат угли. Мурлыкающие четвероногие дремлют в своих лежанках. Агата теребит оберег на ружье. В почти каждом жителе города она встречает хотя бы частичку себя. И все они стараются выкарабкаться своими силами. Борются с жизнью, отрицая любую помощь. Раньше Агата могла бы сравнить их собой, пока, оказавшись в настоящем одиночестве, не поняла, что всё это время за её спиной были надёжные руки, всегда готовые помочь. Уильям и родители.

— Ты пришла сюда только ради этих вопросов?

Вздрогнув, Агата возвращается к реальности.

— Я ищу посылку. Металлический ящик. Его сбросили с самолёта. Он должен был упасть где—то в этом месте. Я обыскала часть Проклятого Леса и дом Джедедии. Но так и не нашла его.

Деливеренс присвистывает от удивления.

— Джедедия разрешил тебе войти в дом? Во, дела. Старик, видать, совсем умом тронулся. Одно дело позволить разграбить имение на нужды города. Другое — пускать незнакомца в свои покои, — покачав головой, Деливеренс заворачивается в ещё один плед. Агате он напоминает нахохлившегося воробья. — Видел я твою коробку. Грохот был такой, что и мёртвый проснётся.

— Что вы сделали с ней? — Агата подскакивает со скамейки.

— Вскрыл и проверил содержимое, — безапелляционно отчеканивает мужчина. — И не надо на меня так смотреть. Тебе бы в дом упала какая—то штука с небес, залатала бы крышу и оставила её там дальше лежать?

— И где она сейчас? — Агата подавляет возмущённый порыв. Сейчас главное забрать содержимое.

— Отправил на адрес твоего особняка. Хотя вряд ли это теперь можно назвать домом. Скорее развалины. На дрова и то не разберёшь. Всё сгорело.

Агата медленно закрывает глаза. Глубокий вздох. Дышать. Не нервничать. Руки до бледноты сжимают ружьё. Сердце бьётся судорожными ударам.

— Что. С. Моим. Домом.

— А ты не знаешь? — Деливеренс вскидывает бровь. — Сгорел твой Клок-Холл. Проводку замкнуло прошлой ночью.

Крик отчаянья заставляет подпрыгнуть даже Деливеренса. Ружьё выпадает из ослабевших рук. Схватившись за голову, Агата падает на колени. Ногти царапают кожу. Эхо собственного голоса носится в мозгу. Она видела его на болоте. Огненное зарево над лесом. Как она могла забыть об этом? Как могла принять за рассветные облака? Дура! Дура!

— Эй, успокойся. Всех котов мне перепугаешь.

Деливеренс присаживается на корточки рядом с Агатой. Он явно не ожидал такой реакции.

— Мы попросили шаманов племени Крика вознести молитвы дождю. Пожар не успел перекинуться на другие здания, но от дома осталось только печная труба и груда сгоревшей древесины.

— Почему я… как… не понимаю, — глаза безумно мечутся по часовне.

— За это следовало бы сказать спасибо именно мне. Да—да. Мне.

Подняв Агату, он усаживает её обратно на скамейку.

— Весь наш мир пронизывает невидимая общая нить. Элементарный, на первый взгляд результат, нередко является следствием переплетения множества других судеб.

Деливеренс заботливо накрывает Агату одним из пледов. Его рука неловко поглаживает её по плечу.

— Я управляю всеми нежилыми домами Ливингстон Бэй. Когда твоя мать попросила меня подыскать уединенный дом на отшибе, я сразу предложил Клок—Холл. Видела пентаграмму на полу зала? Это охранное заклинание. Стоило окнам затрещать от огня, как стая котов прискакала с Луны и перенесла тебя подальше на своих мохнатых шкурках. Жаль, ты крепко спала и не смогла увидеть это своими глазами. Я даже послал Шанель попросить Терри от имени Джедедии встретить тебя. Так что заслугу вашего знакомства можно приписать и мне.