Иные

Вдруг совсем близко вскрикнул козодой, и Макс испуганно отскочил в сторону. Аня прыснула. Макс, шумно выдохнув, тоже рассмеялся.

— Ну вот, — сказал он сквозь смех. — Теперь ты знаешь, что я не такой уж и храбрый.

Вскоре они и впрямь вышли к небольшой, но быстрой реке. Вода сбегала вниз по камням, бормоча и пенясь, закручиваясь мелкими бурунами, несла опавшие листья. Длинная сочная трава вдоль берегов полоскала в реке свои зеленые косы.

На противоположный берег вел старинный мост. Потемневший от времени и сырости, с изумрудным мшистым брюхом, он изгибался над рекой каменной аркой. Аня остановилась, чтобы полюбоваться и перевести дыхание.

— Устала? — спросил ее Макс. — Осталось немного.

Аня присела на берегу, коснулась пальцами студеной воды.

— Совсем нет, — призналась она. — Наоборот, в лесу я будто набираюсь сил. Здесь мне спокойнее, чем в замке. Я чувствую себя как дома.

— Это странно… То есть я хотел сказать — удивительно.

Макс взошел на мост и, остановившись, протянул Ане руку:

— Идем?

Стряхнув воду с пальцев, Аня поднялась и последовала за ним на ту сторону. Камень моста был гладкий и странно теплый, прямо как рука Макса. Дойдя до середины, Аня остановилась.

— Кажется, здесь хорошее место. Чтобы попробовать…

— Попробовать?

Она поймала на себе странный взгляд Макса и совсем смутилась.

— Я хотела сказать, потренироваться. С даром. Тут я никому не причиню вреда.

Макс огляделся. Конечно, местность и так была безлюдной, но в лесу обитали звери и птицы — им тоже не хотелось вредить.

— Хорошо, — кивнул он, отступив на шаг. — У тебя получится.

Аня глубоко вдохнула и медленно выдохнула, закрыла глаза.

Марево снова уснуло где-то внутри нее, свернувшись кольцами, как огромный дракон, но она его чувствовала. Этот дракон всегда был с ней. Дышал в унисон, смотрел на мир ее глазами. Нужно только разбудить его и выпустить на свободу — но держать крепко, на короткой привязи.

Прошла минута, затем еще одна. Ничего не происходило. Макс не торопил ее, никак не вмешивался и даже почти не дышал, но Аня все равно ощущала его присутствие всей кожей.

В конце концов она сдалась. Макс увез ее в глушь, подальше от людей, в безопасное место — но для дракона здесь было слишком безопасно.

Аня выдохнула, открыла глаза. В отчаянии оглянулась на Макса:

— Что мне сделать?

Он задумался, а потом предложил:

— Вспомни брата.

— Вспоминаю каждую минуту.

— Конечно. Но сейчас сосредоточься только на нем. Вспомни его лицо. Вспомни, каким он был.

Аня снова закрыла глаза, и Пекка встал перед ней таким, каким она сохранила его в памяти: с мягкой улыбкой — одним уголком рта, блестящими темными глазами, широкоплечий, крепкий, дурашливый в хорошем настроении. Потом взрослый Пекка сменился маленьким — в тулупе и валенках, с красными от мороза щеками и инеем на ресницах, с мокрым носом и облачком пара изо рта. Без переднего зуба, конечно же. Он так смеялся, когда молочный зуб выпал, а Анники расплакалась от жалости…

— Вспомни его взгляд. — Голос Макса, тихий и вкрадчивый, звучал совсем близко. — Каким он был, когда ты видела его в последний раз?

Лицо Пекки вновь изменилось — повзрослело, осунулось, потемнело от грязи. Пекка смотрел исподлобья глазами побитой собаки.

— Представь, где он был… Совсем один, без твоих писем.

Губа разбита, руки связаны за спиной. Какие-то темные застенки. Ох, милый, милый Пекка…

— Его расстреляли, Аня, — жестко сказал Макс, и где-то вдали хрустнула ветка. Аня вздрогнула. — Он не был виновен ни в чем, но его расстреляли.

— Из-за меня, — прошептала Аня.

— Да, из-за тебя, — надавил беспощадный голос. — Но разве ты этого хотела? Нет. Это сделали другие люди. Они отдали приказ…

Что-то изменилось. Аня почувствовала, как внутри нее подняло голову нечто большое, горячее, как опалило огнем живот, раздвинуло ребра — а потом все заполнил едва слышный, тонкий звон.

— Вот так, Аня, собери эти чувства, — возбужденно говорил Макс у самого ее уха. — Этих людей нужно победить. Они заслужили твой гнев.

Все другие звуки утонули в звоне, только голос Макса оставался с ней. Он шептал прямо в голове: «Твоя ярость праведна. Твой дар прекрасен. Нет ничего плохого в том, чтобы с его помощью защищать любимых людей».

Аня вдохнула — и иссушающая, гулкая волна раздалась во все стороны. Поднялся ветер, вода на реке пошла рябью, деревья зашумели, теряя желтые листья. Сила толчками выходила с каждым выдохом, стекала с пальцев, обжигала горло. Закричи она сейчас — и деревья вокруг снесет, будто ураганом. Взмахни рукой — и камни вывернет из земли, раскидает по округе.

Казалось, она поднялась выше самых высоких сосен, стала горячей, как солнце, и неколебимой, как земная твердь. Она могла бы объять весь мир и сберечь его в своих ладонях. Дракон глядел сквозь ее глаза, и Аня знала: она и есть дракон. И всегда им была.

Камни моста под ее ногами задрожали, в ушах засвистело, и тут она услышала громкое, испуганное:

— Анники!

Марево схлынуло. Выдохнув, Аня открыла глаза. Одновременно с этим с неба рухнула вода — это река поднялась из русла, послушная силе. Вода окатила Аню с головы до ног, и она, взвизгнув, отскочила — прямо в руки к Максу. Он тоже был весь мокрый, но смеялся громко и счастливо.

— Аня! — Он крепко обнял ее и, не удержавшись, расцеловал в щеки. — Das ist grossartig! [3] Ты великолепна!

— Спасибо, — пробормотала Аня, ужасно смущенная его радостью. Макс был первым, кто искренне восхищался ею. Хотелось закрыть лицо, спрятать глаза, но Макс не позволил. Поймав ее подбородок, он серьезно взглянул в ее лицо и сказал:

— Вот настоящая ты. Вот твоя сила. Можешь пользоваться, когда тебе нужно.

Он наклонился к ней совсем близко, коснулся кончиком носа. Его губы оказались мягкими и горячими, а поцелуй — настойчивым и сладким. Он опалял почти до боли.

1. Добрый день, фройляйн Анна! (нем.)

2. И будет ждать гостей. Надеюсь, мы еще увидимся (нем.).

3. Это великолепно! (нем.)

2. И будет ждать гостей. Надеюсь, мы еще увидимся (нем.).

3. Это великолепно! (нем.)

1. Добрый день, фройляйн Анна! (нем.)

Лихолетов

Шли целый день — вдоль реки, затем через болото, из которого эта река вытекала. Без Егеря отряд «М» вряд ли бы смог преодолеть топкое место в полном составе. Медведь шагал, не разбирая дороги, то и дело проваливаясь в трясину. Один раз его даже пришлось вытягивать жердью. За Волком тоже нужен был глаз да глаз. Последние километры Лихолетов снова тащил его на себе.