Инженер и дела

— Слава, на этой неделе меня вызывали на комиссии в партком завода и комитет комсомола, и там обязали далее согласовывать все номера строго с ними. Так что, извини, пока принимать от тебя новые песни не могу.

Ну, раз такое дело, то я и сам ВИА ничего передавать не буду. Если что, то только для Ирмы и Инессы! Хотя, ясно, что начальство решило убрать из репертуара ВИА как бы мою музыку. Но пока мало чего добились. И ведь маэстро, и сам большой человек в Союзе, никак не смог нас защитить.

— Ничего страшного, Савелий. Пока у меня и нет новых песен. Сам знаешь, что мне не до музыки было.

Ирма выступила не с «Ожившей куклой», а «Пусть всегда будет солнце», ещё и в составе хора. Да, тоже неплохо получилось. Как я понял, начальству первая песня не понравилась. Перестраховщики! Ничего ведь там нет! Хотя, мне было без разницы. Если честно, лишь бесплатную рекламу сделали. Теперь простую песню о куклах будут исполнять все, кому не лень, и я, и Ирма лишь больше прославимся. У Наташи Соколовой заменили «Звёздное лето», уже на «Надежду». Ну, тут я и сам не против был. А то с самого начала исполнялась. «Белые кораблики» Инессы не тронули, всё же Шаинский член Союза композиторов, но «Крылатые качели» Ирмы исключили, и ей новую песню не дали. Как бы по рекомендации комиссии решили слегка укоротить концерт. Конечно, надо было, но имелись и другие номера, давно исполнявшиеся, правда, уже других авторов. Конечно, девочка обиделась, и мы все были с ней солидарны. Комиссия не тронула и «Песню мамонтёнка» Инессы, но сейчас прежнего восторга не было, и никто не встречал бедного мамонтёнка в конце выступления. Жаль, но начальство решило убрать эту сцену. Савелий, даже без моей подачи, заикнулся, что надо бы хоть кого угодно, и даже в костюме взрослого мамонта, но поддержки не встретил. Хотя, Игорь Оттович и Анна Васильевна на концерт для поддержки дочерей явились. К счастью, в последнюю неделю тесть с тёщей показывали пример дружной семьи. Инга даже радостно мне сообщила, что все прежние любовницы и любовники ими были посланы лесом. Хотя, скорее, как я подозревал, те сами же отвернулись. Лишь недавно Игорь Оттович и Анна Васильевна являлись весьма большими начальниками, а теперь оба попали в немилость и сильно потеряли в положении и весе. Ясно, что и прежние связи все разрушились. Кто-то их порвал сам. Хотя, так всегда и бывает. Но всё было даже к лучшему!

А так, и Инга трогательно спела свою «Черёмуху». Её попросили и на «бис», и она исполнила уже «Прекрасное Далёко». После неё зал выкрикнул уже меня, то и мне пришлось выйти. Сначала мы с Ингой, уже при поддержке всего ВИА, исполнили «Прощальный вальс», кстати, и в сопровождении вальсирующих пар в школьной форме. Многие в зале даже прослезилась. Ну а далее я спел под гитару, ага, «Мою гитару». Ну, да, уговорили.

А далее были показаны прежние номера. Хотя, их менять и не требовалось. Как и в прошлые разы, концерт завершился групповым исполнением «Мой адрес Советский Союз». Мы с Ингой тоже встали в этот небольшой хор. Красиво получилось. А за нашими детьми пока присмотрели свободные участницы. Хотя, у девочек это уже в крови. Им только дай детей, и они найдут, чем там с ними заняться… Правда, Никита с Наташей ни разу не возмутились. Они лишь довольно угукали. Им явно всё понравилось…

* * *

Да, и сейчас концерт ВИА получился интересным. Хотя, пока в основном всё-таки выступили ученики и ученицы Савелия. Ясно, что для подготовки новых номеров ему и его помощникам не хватало времени, так и инструментов, и, главное, их, наставников, мало было. Много новых участников, и похуже уровнем, чем первый состав, набрали. И новую музыку учить пришлось. Раньше своему другу я много помогал, а теперь почти отстранился. А Игорь Аркадьевич больше времени проводил в своём институте. Хоть он и оказывал Савелию сильную поддержку, но заводское начальство давило сильнее. И комиссия Союза композиторов явно была намерена и далее сильно убавить количество как бы моей музыки. Но меня это не волновало. ВИА «Ласковый май» уже встал на ноги, прежние музыка и песни ушли в народ, и такими мелкими ущемлениями можно лишь растерять появившуюся популярность. Святое место, как в поговорке, пусто не бывает. Надо работать аккуратнее. А что там появится в репертуаре ВИА, для меня уже не имело значения. Для мне главное, что и Савелий, и его друзья нехило отметились. Попросят, буду давать им понемножку песни прежней группы. Так и другие пути найду, чтобы выпустить их в свет. Своих друзей я в любом случае поддержу, и им уже есть куда переметнуться. Хотя бы в недавно зарегистрированную, лишь неделю назад, «Синюю птицу». Костя, раз ставший в этом ВИА руководителем, и Фёдор, его, ага, заместитель, просто не посмеют мне отказать. Так им и хорошие музыканты лишними не будут.

Вообще, мне пока остаётся лишь обеспечивать Ирму и Инессу хорошими песнями. И для них, и своей жены её у меня найдётся в достатке. А на весь ансамбль я работать уже не буду. Мы и дома могли неплохо музицировать. Пианино, хоть и «Красный Октябрь», у нас имелся. Гитара тоже осталась ещё от Вячеслава. Мы купили для себя и гармонь «Саратов». И, главное, у нас имелся синтезатор «Minimoog». Так что, жить и, ага, «творить» было можно.

Воскресенье мы уже полностью отдыхали и дружно собирались в дорогу. Всё-таки едем с детьми. Тем не менее, после полудня к нам заглянули и Савелий с женой Ольгой, и другие крёстные наших детей — Алина, одна из близких подруг Инги, ранее Вьюгина, с её Семёном Дугиным из их прежней тусовки, и Валера Егоров с женой Ларисой, свидетели на нашей свадьбе и соседи моей тёти Светланы. Что ни говори, Никите и Наташе исполнилось по девять месяцев! Милые крошки! Вот мы с Ингой и решили устроить небольшие посиделки как бы перед дальней дорогой, заодно и встретиться с близкими друзьями. Сын и дочь были здоровы и уже неплохо округлились, и пытались делать свои первые шаги и проговорить первые слова. Пока ещё не успели. Ну, времени у них впереди полно…

Алина уже сильно пополнилась — оказалось, срок у неё больше полугода. Муж с жены глаз не спускал и готов был с неё, ну, да, сдувать пылинки. Хотя, с её слов, Алине пока на Семёна жаловаться не приходилось. И явно любил, и постоянно помогал, и вёл себя хорошо. Может, судя по его редким и косым взглядам на меня и жену, и ревновал порой, но придираться ему было ни к чему. У меня с Алиной, хоть она сама как-то, ещё до свадьбы с Ингой, попросилась за меня замуж, ничего не было. Тогда мне не до неё было, а позже я и не думал изменять любимой жене и портить жизнь хорошей девушке. Я ведь не подлец, как прежние хахали Инги! Пусть она меня не любила, но я-то её любил! Семён сам, зная всё об отношениях Алины с подлецом Альбертом, решил жениться на ней. Хотя, она, похоже, уже относилась к мужу с большей симпатией, и любовная ситуация в этой семье была получше, чем у нас с Ингой, даже сейчас. За время после провокации моя жена успокоилась, вернулась к привычной жизни, и мне вдруг открылось, что она всё же слегка продолжала метаться! То её вдруг накрывала волна нежности ко мне, то она на ровном месте, когда нечаянно забывалась, правда, лишь изредка, прямо таки принимала облик холодной блондинки, и это со мной! Если честно, всё-таки влюбившиеся в мужа жёны так себя не ведут! На Ингу, похоже, порой накатывали остатки прежней любви к своему бедному Паше?! Может, я всё же ошибку сделал, когда после её проступков не стал рвать с ней? Как бы ненароком снова не рвануло?! Не хотелось бы продолжать страдать!

Ладно, я пока просто притворился, что купаюсь в нежности жены и никак не показал, что уже заметил её слабые метания. Но и особой причины придраться к ней не было. Раньше Инга вела себя намного хуже. А сейчас всё спокойно можно было списать на разные жизненные неприятности. К примеру, слегка поругалась на улице с разными хамами. Пару дней назад так и было. Несколько алкашей мусорили на детской площадке и слегка нагрубили и Инге, но их тут же прогнали наши знакомые, так ещё и по шее наддали. Сейчас люди теплее относятся друг к другу и помогают, а не замкнулись в полном равнодушии, так и не погрязли в разных пороках, как позже.

Всё хорошо было и у Валеры с Ларисой. Тут уже было видно, что без слов любящие друг друга муж с женой. Я даже позавидовал им белой завистью. И Ларисе до родов оставался лишь месяц.

В общем, хорошо мы посидели, душу отвели. Но теперь именно крёстные наших детей наш ближайший круг общения. Надеюсь, наша дружба продлится очень долго…

Но, с другой стороны, видя счастье других, мне, хоть это я спрятал в глубины своей насчастной души, было немного грустно. Моя птица ко мне явно ещё не прилетела… Разве что обломинго…

А жизнь всё равно продолжалась…

* * *

А вечером и наши гости, и тесть с тёщей дружно посадили нас на Московском вокзале на поезд. Утром мы были уже в Москве и сразу же направились в гостиницу «Москва». А куда же ещё? Деньги позволяли, так и самый центр столицы нашей Родины. И гостиница знакомая. Так и нас персонал там сразу же узнал и без всяких проволочек поселил в прежних номерах. Ну, да, крепко отметились в прошлый раз! Мы с Ингой и детьми в как бы своём, а Ирма и Инесса, и одни, в другом, номере мамы. До полудня мы просто отсыпались, а после дружно вышли на обзорную прогулку вокруг гостиницы. Интересно было, но, правда, больше девочкам. Они с Москвой, в отличие от Инги, были знакомы меньше. Начали мы с площади перед Большим театром, прошли мимо гостиницы «Националь» и высотки «Интуриста» до геологического музея, затем перешли к Манежу и направились в Александровский парк. И уже оттуда девочки потянули нас на Красную площадь. Конечно, было уже холодно, но не очень. Но мы и сами оделись по сезону, и детей приодели. В гостинице персонал нам даже где-то коляски достал! И мы везде вволю фотографировались. Тем более, и фотоаппарат у нас был «Canon FX», считай, один из лучших на это время. Хотя, я таскал с собой и советскую «Смену-8».

Вот вечером я и Инга, оставив детей с девочками, направились в ресторан. Музыканты уже знали о нашем прибытии. Один из них, вместе с официантом, сразу же составил нам плотную опеку. Мы с женой наглеть не стали и сначала скромно посидели за столом, охотно отдав дань ресторанной кухне. И музыку с удовольствием послушали, правда, особо не удивляясь, во многом как бы свою же. Опять «Морячка» и «Чёрные глаза», ещё «Грустный вальс» и «Белый танец»… Раз они уверенно прижились в ресторанах, получается, точно советская знаменитость!

Хотя, нотные листы со своей новой музыкой я сразу же отдал нашему опекуну. Вдруг она и наши скромные пожелания не совсем понравятся местным музыкантам? Хотя, ничего нового я там им не предлагал. Всё то же самое, пусть и с небольшими изменениями, что мы тут показали ещё в августе. Всё-таки после этого у нас с Ингой было и много другой музыки. Но самую интересную мы оставили.

И чуть позже наступила и наша очередь, ага, блеснуть. Да, нас в зале приняли так же тепло, как и в августе! Сначала я сыграл на пианино «К Инге». Прелестная мелодия, исполненная на первой же встрече с Ингой, и посвящённая ей, так и присвоенная самой первой. Грех было забыть про эту милую композицию. После неё, само собой, по настоятельной просьбе «трудящихся», отдыхавших в ресторане, я спел на французском языке «Эммануэль». А далее разгоряченные гости впечатлились знаменитой, хотя, в будущем, и прелестной «Nathaliе» или «Nostalgie», хотя, французского варианта. Нет, не популярной нынче песней французов о девушке-гиде с таким названием, а песенкой одного испанского певца, ага, тамошнего «соловья». Хотя, пока музыканты, конечно, с моим участием как гитариста, исполнили только мелодию в аранжировке не менее знаменитого Francis Goya. А так, наши же «Очи чёрные». Песню, и в обеих вариантах, мне хотелось показать позже, уже в качественном исполнении или, ещё лучше, записи. И второй вариант был сильно желательнее. Мне тоже надо было блеснуть на весь мир!