Инженер и дела

В эти дни я вёл себя тихо и осторожно. И в своём отделе, и других цехах на посторонние разговоры вообще не отвлекался. Не хотелось привлекать к себе внимания, так и надо было как бы прийти в себя, слегка отдохнуть и обдумать свои дальнейшие шаги. Хотя, и ничего не надо было делать. Пока можно было просто плыть по течению, колебаться вместе с линией партии и правительства, и всё. В ближайшее время мне ничего такого не грозило.

Как ни странно, в эти дни меня ни в милицию не вызвали, ни КГБ не тревожило. И начальство на заводе никуда не дёргало. Пока было тихо, словно ничего со мной и в нашем ВИА не случилось. Все явно ждали шагов своего руководства. Ну, пусть хотя бы сволочи поволнуются! Не знаю, что решат в Ленинградском управлении КГБ и выше? Но теперь в любом случае и Збарскому надо выкручиваться, и его начальству, так и КГБ с милицией надо как-то решить свои, ага, «разногласия». Конечно, меж собой они немного полаются, а потом всё равно полюбовно договорятся. Может, уже что-то и надумали насчёт меня? Но меня пока не трогали.

Я тоже терпеливо ждал. Правда, хотел, было, обратиться ещё и в прокуратуру, так и самому Генеральному секретарю ЦК КПСС дорогому Леониду Ильичу Брежневу жалобу написать, но наш, считай, почти семейный адвокат Соломон Юрьевич, и мудрый еврей, уже во вторник настойчиво отсоветовал. Он позвонил и предупредил, что пока надо дождаться дальнейших шагов милиции. Как бы что мне там и милиция, и КГБ предложат? Хотя, мне и самому было понятно, что, если и продаться, то подороже. А то органы ещё какую-нибудь пакость устроят, и тогда мне придёт конец печальный? На этот случай я написал пару писем и вручил их Володе Петрову и Стасу Николаеву, своим друзьям с нашего завода и участникам ВИА, с просьбой, если что со мной случится, просто кинуть их в почтовый ящик. Адреса там были указаны как бы простых людей. Вот такая, хоть и ненадёжная, страховка. Ну, не в бега же податься!

Конечно, мне не очень хотелось навлекать на парней лишних неприятностей. Всё-таки жена Володи Вера скоро должна была, в конце октября, рожать. И Агнессе, жене Стаса, до родов оставалось как бы лишь месяц. Но пока у меня и не было других доверенных лиц, так я и надеялся, что на них подозрение не падёт. Я в последнее время и общение с ними, предупредив их самих, свёл к минимуму.

Хотя, и письма как бы простым людям, и в них ничего такого. Просто истории уголовных дел, связанных со мной. Само собой, и краткое описание последнего случая. Если всё дойдёт куда надо, всё равно шума будет много! Если что, то и Инга ещё не раз взвоет! Решится изменить мужу с наглым первым возлюбленным, так пусть будет готова и к неприятностям! Я уже стал осторожно собирать о нём сведения. Хотя, мой друг Петя и так рассказал мне по телефону много чего интересного об отношениях Инги и Вадима.

И, конечно, пока мы с ней и на репетиции как бы своего ВИА в среду и пятницу не пошли, и ничего меж собой ни насчёт них, ни дел там не обсуждали. Словно у нас ничего такого и не было.

Но по виду жены было трудно понять её чувства. Вроде, она нисколько не рарасстроилась. Нет, во вторник и четверг вечерами, немного задержавшись на работе, я всё равно встречал Ирму и Инессу у Дома культуры. Они стали популярными, и приходилось оберегать девочек от слишком назойливых поклонников. Мало ли что? Хотя, слава богу, они всё понимали и меня слушались. Особенно Инесса. Вот она теперь воспринимала меня, наравне с родителями и сёстрами, как одного из самих близких ей людей. Хотя, так и было. Хорошая девочка и очень способная, и пока и характер, как у Ирмы и особенно Инги, не испорченный. Придётся мне за ней приглядывать и по возможности помогать. Большой знаменитостью может стать.

Глава 6 Все музыка, музыка, музыка…

Как говорится в народной пословице, друг познаётся в беде. Конечно, внимание коллег и прочих знакомых как по работе, так и вне её, я привлёк. Всё же громкий случай получился. Хоть у всех участников ансамбля и прочих свидетелей милицией были взяты подписки о неразглашении, слухи насчёт подброса валюты мне по заводу, наверное, уже и по городу, всё равно пошли. Сам я никому ничего не рассказывал, но свидетелей полно было. Считай, весь наш ВИА на репетиции присутствовал, так и гостей разных хватало. Сам случай, правда, при мне никто открыто не обсуждал. Но вот то, что я опять бросил свой ВИА, было на виду! То ли меня отстранили, то ли я сам ушёл, об этом начальство Кировского завода пока официально не обьявило ни широкой общественности, ни даже участникам самого ВИА. Слухи и шёпот, так и косые взгляды уже пошли. Похоже, кто-то нехороший и из начальства начал их распространять, явно с целью моей дискредитации. Ладно, что пока открытых приставаний ко мне не было. А то ведь мог и сорваться.

Наверное, опасаясь быть неправильно понятым начальством, за эти дни со мной не встретились, так и не позвонили ко мне ни Пётр Глухов, ни Самсон Приведин, как бы и мои хорошие приятели. Хотя, им пока вообще не до меня было. Жена первого Полина три недели назад, первого октября, родила сына. Вроде, назвали Павлом. И, конечно, у Пети сейчас забот было через край. А вот жена второго Анфиса лишь три дня назад родила дочь и пока находилась в роддоме. И выпишут их, как минимум, только дней через четыре. Хотя, я не обижался, что Самсон не позвонил. Так и сам, чтобы не привлекать внимания КГБ к нашим отношениям, не стал. Уж нас с Ингой, думаю, однозначно подслушивали. Следили, ну, да, как бы и охраняли, почти открыто. Лишь передал другу поздравления через общих знакомых. И ещё просьбу, конечно, необязательную, назвать дочь Аэлитой. Вот нравилось мне это имя! Явно тлетворное влияние фантастической повести, ну, да, графа Алексея Толстого!

Так что, парням и в ближайшее время было не до моих проблем, к счастью, уже не семейных. Я и не думал на них обижаться. Пётр с Самсоном и их жёны Полина с Анфисой как бы ситались журналистами Ленинградских редакций «Комсомольской правды» и «Труда», но, на самом деле, служили в том же КГБ и, конечно, не могли открыто встать на мою сторону. Да, Самсон всё видел сам и явно уже доложил о происшествии своему начальству, но это мне не поможет. Может, позже мои друзья как-нибудь сольют мне сведения, ставшие им известными? Они ранее, раз проучились пять лет в одном институте, близко дружили и с Ингой, и часто, ага, тусовались вместе с ней и её компанией. Теперь, конечно, уже отошли, может, и не полностью. Вот Вячеслав, ясно, из-за бедности и происхождения, туда не входил. Не признала «высокая» кодла его своим. Он изредка привлекался новоявленными советскими «мажорами» в качестве обслуживающего эти тусовки музыканта. Ну, да, им же нужен был свой скоморох. Но сейчас компания почти полностью распалась, так я послал большинство прежних «друзей» и «подруг» жены лесом и осторожно вынудил и её прервать с ними отношения. Вдруг ещё и отступится? Остались лишь безвредные, более-менее приемлимые. Правда, Инга относилась к прежним приятелям, переметнувшимся ко мне, с сильной насторожённостью, но ради меня терпела.

Вот с Сашей Крутиным, сослуживцем и другом Вячеслава ещё со времён службы на китайской границы, теперь и моим, я в четверг ненадолго пересёкся после работы, и то соблюдая, ага, настоящую конспирацию. Хотя, теперь и ему было не до меня. И его жена Юля пару дней назад родила сына и пока находилась в роддоме. Мне всё равно надо было дождаться Ирму и Инессу, оттого я как бы решил немного прогуляться по округе пешком и прикупить в магазинах еду. Вот по пути меж двух магазинов мы с ним и встретились, и слегка поговорили о моих печальных делах.

— Знаешь, Слава, мне удалось, хоть и с трудом, кое-что узнать насчёт подброса валюты тебе. Хотя, многие у нас возмущены. Там не всё чисто оказалось. Збарский не один действовал, но, похоже, уже не узнать? Он как бы сразу, ещё ночью в пятницу, ударился в бега, и теперь его местонахождение неизвестно. Может быть, его больше никогда и не найдут? Лившиц на время как бы отстранён от работы и даёт показания, но лишь насчёт отдельных упущений в своей работе. Они со Слоновым как бы и непричастны. И, скорее, им ничего не будет. Получат лёгкие взыскания, может, понизят в званиях, и всё! — Друг посмотрел на меня виновато. Но, что делать, так и бывает. Я прекрасно знал о таких вещах. Честь мундира, не выносить сор из избы и тому подобное… Так и наплевательское отношение верхов и начальников разного уровня к простым людям никуда не исчезло и с гибелью царского режима. В новые буржуйские времена в России станет ещё хуже! Бюрократия вечна и неистребима! А сейчас меня сольют, и лютое прегрешение стражей порядка замнут. — Лившиц, конечно, должен был сразу же задержать Збарского, но почему-то ничего не сделал. Скорее, его начальство ему так и приказало. Я не знаю, что там у тебя в Доме культуры конкретно произошло, но, вроде, в КГБ ничего такого против тебя не имеется.

Я таиться не стал и рассказал Саше как бы всё. Само собой, пусть и он хоть что подозревает, но не стоит ему знать, что это я сам вернул Видову валюту. Всё согласно версии, что всё явилось для меня полной неожиданностью. Он и не стал мне ничего предъявлять. Хотя, это и не должно было его интересовать.

— Можешь не беспокоиться, Слава. Пока шум стоит большой. Никто к тебе лезть не будет. Хотя, особого интереса к тебе и нет. Не знаю, с чего это комитетчики решили подбросить тебе валюту? От тебя же в деле Паши Зацепина ничего не зависит. Что задержал, так они сами собирались на тебя напасть. Похоже, что какой-то твой тайный враг Збарского попросил? Для чего, неясно. Кстати, и капитан Миронов отстранён от работы. Слишком засветился связью со старшим Зацепиным и, скорее, в КГБ работать больше не будет…

Ну, ладно, успокоил меня Саша. Хотя, друг и есть. Правда, пока я, чтобы нигде его не светить, ни в гости к себе не пригласил, ни на концерты не позвал. Тем более, уже и не имел такой возможности… Само собой, поздравил от души с рождением сына и передал ему от нашей семьи скромные подарки — ну, его жене Юле красивое и довольно дорогое украшение, и им всем на семейные нужды конверт с небольшой суммой в тысячу рублей. Наша семья теперь не особо нуждалась, а им она будет в самый раз. Ещё и напомнил Саше, что мы с Ингой желаем стать крёстными их сына, пусть даже без крещения в церкви. Хотя, это ему, в отличие от нас, могло сильно повредить в карьере. Друг сразу же согласился. Они с Вячеславом сильно сблизились ещё на китайской границе, и грех было с моей стороны рвать такую верную дружбу. Ведь парни не просто вместе служили и делили всё, что у них было, пополам, но и воевали. А это свято. Кстати, и Саша был награждён медалью «За отвагу».