Инженер и дела

— Вы понимаете, Иван Тимофеевич, что это чрезвычайное происшествие, и сильно неприятное для нас, в том числе и лично для Вас? Как такое могло произойти, и с членами ансамбля, в котором Вы являетесь одним из руководителей? Вы понимаете, что оно для Вас без последствий не останется? Хотя, и для самого Репнина!

— Но, вообще-то, Леонид Самуилович, для меня самого всё это явилось сильной неожиданностью. Тем более, трудно было ожидать таких, мягко выражаясь, нехороших действий от сотрудников КГБ! Ведь, оказалось, этот Видов был завербован именно после записи в наш ансамбль. Пусть и ничего такого, но я считаю это недоверием к себе. К тому же, несмотря на разные недоразумения, Репнин пока не давал поводов для подозрений в антисоветской деятельности. Да, музыка у него немного своеобразная, но она хорошего уровня, и в ней ничего антисоветского не наблюдается. К тому же, все его работы проверены и зарегистрированы в нашем Ленинградском Союзе композиторов. И, сами знаете, что эта музыка пользуется большой популярностью и у нас в стране, и за рубежом. Парень, несомненно, талантлив, и его музыкальная деятельность требует поддержки, а не травли!

— А это, Иван Тимофеевич, не Вам решать, и парня пока никто не травит. Кстати, и в нашем Союзе композиторов, и Министерстве культуры в Москве преобладают иные мнения, и там многие важные товарищи больше склоняются к мысли, что она прозападная. Просто пока решено, раз действуют эти валютные контракты с немцами, не трогать парня. Но его выходки уже многим надоели!

— Не знаю, что Вы имеете в виду, Леонид Самуилович, но Репнин пока ничего такого противозаконного не совершал. И на этот раз тоже нет никаких оснований подозревать его в чём-то.

— Ладно, Иван Тимофеевич, пока не стоит делать поспешных выводов и заранее так рьяно защищать своего подопечного. Пусть наши доблестные милиция и КГБ разберутся с этим происшествием, и уже тогда будет видно, что нам делать с Вашим Репниным.

* * *

В субботу нас с Ингой, вроде, никто открыто не беспокоил… Но вокруг нашего дома на Тракторной улице явно что-то происходило. Раньше обычно ничего такого не наблюдалось… Хотя, ещё год назад о нас никто и не знал. А теперь, да, мы на виду, и слишком…

Вот и в этот день власти явно обратили на меня внимание. И милицейские патрули из нашего Кировского районного отдела внутренних дел несколько раз мимо проехали, и какие-то типы в штатском вдали всё время мелькали.

Но я не сильно расстроился. Как ни удивительно, было уже тринадцатого октября тысяча девятьсот семьдесят третьего года, и он являлся не самым худшим днём в моей жизни. За предыдущие полтора года мне пришлось много чего перенести и повидать. Хотя, мы с женой во время коротких прогулок с нашими детьми — сыном Никитой и дочкой Наташей, далеко от дома и не отходили. Мало ли что? И в небольшом уютном дворе, образованным несколькими многоэтажными домами, мест для наших прогулок хватало. Так и погода сегодня не совсем подходящая. С утра хмуро и пасмурно, и очень ветренно. Прямо как у меня с настроением — плохим и злым! Днём температура держалась лишь около пяти градусов выше нуля, а ночью наблюдались и слабые заморозки. И далее, согласно прогнозу погоды, ожидалось и постепенное похолодание.

Так что, нам однозначно придётся беречься. Дети у нас ещё маленькие, им лишь по восемь с половиной месяцев, и, конечно, пока они смотрят на окружающий их мир с колясок. И нас всё время сопровождали и младшие сёстры Инги — Ирма и Инесса. Девочки уже большие — им четырнадцать и десять лет, и они успешно учились в седьмом и третьем классах, и с начала сентября и нового учебного года обе почти постоянно жили у нас. Им так было интереснее, ещё и полезнее. Вообще-то, хорошенькие и хорошие помощницы! Неплохо нас выручали. Я и сам без них, если честно, скучал.

И дома, и на прогулке мы все о вчерашнем вечернем и весьма неприятном и досадном происшествии старались не вспоминать. Сволочи взяли и сорвали очередную репетицию нашего заводского самодеятельного вокально-инструментального ансамбля «Май»! Да, неприятно, но пока для меня всё чудесно обошлось. Но это из-за некоторых подлых «оборотней в погонах» из нашего Ленинградского управления Комитета государственной безопасности, попытавшихся вчера нагло подбросить мне валюту, сегодня нас настойчиво пасли и милиция, и «кровавая гебня». И то, ведь, сволочи, пожадничали! Надо же, решили подбросить лишь какие-то жалкие пятьсот долларов, ещё и мелкими купюрами из десятка забугорных стран! Явно посчитали, что так для нашего советского суда, и самого справедливого в мире, убедительнее будет? Дёшево, козлы, меня оценили! Тем не менее, я запросто мог получить лет десять тюрьмы за незаконные валютные операции и лишиться всего! И, главное, детей! Но, к счастью, у старшего лейтенанта Рината Збарского, надо же, даже кадрового сотрудника, и его тайного внештатника или «стукача» Олега Видова, и вполне солиста нашего ансамбля, ничего не получилось. Хотя, как случайно и зло вырвалось во время предварительного следствия у раздосадованного капитана Рощина из нашего Кировского РОВД, чего можно было ожидать от наглого западноукраинского еврея, ещё и с крымскотатарскими корнями? Капитан явно недолюбливал зарвавшегося «чекиста». Но «неплохо» отметился в этой странной истории и скромный русский парень из эстонской Нарвы. Это уже Видов. Тоже не лучше своего куратора оказался. Теперь явно сами и пострадают! Я и капитана Владимира Лившица, вроде, тоже хитрого еврея откуда-то из-под Кривого Рога, и лейтенанта Константина Слонова, пусть и русского, но, как оказалось, и потомственного чекиста из Ленинграда, явившихся вместе с Збарским арестовать меня, выгнал бы из КГБ. В назидание другим! Если даже сами не причастны к этой подлой провокации, всё равно до последнего вместе с «оборотнями» работали и им откровенно потворствовали. Наверняка знали, с кем работали и что намечалось! Сволочи!

Да, настроение у меня никуда! И мои близкие ко мне с лишними распросами не лезли. Я бы им всё равно не ответил. Зачем трепать себе и им нервы? Главным — самым важным и приятным для меня, являлось заявление Инги, сделанное ей прошлой ночью:

— Слава, я ничего лишнего не хочу знать, но ты у меня точно молодец! — А потом она нежданно, на радость мне, ещё и добавила! — Я никогда себя так нервно не чувствовала и за тебя не переживала! Поверь, не вру! Точно в тебя влюбилась!

Что же, давно я ждал этого признания в любви! Получается, хоть и через год с лишним совместной жизни, раз мы поженились семнадцатого июля прошлого года, мне всё же удалось добиться расположения жены! Но пока мы с ней об этом и нашей дальнейшей жизни ничего не обсуждали. Просто наслаждались семейным уютом и переваривали всё внутри себя. Уж я её однозначно полюбил с первого дня нашего знакомства, ещё первого мая прошлого года.

Зато мы все вместе до полудня охотно и дружно предались сочинительству. Уже дошли до восьмой части милой и поучительной сказки о добром коте Леопольде Тимофеевиче, где он как бы лихо выступает на новогоднем «Голубом огоньке» и поёт там пару неплохих песен, как бы сочинённых мной. Вообще-то, тридцать первого декабря прошлого года «Звездочёт» как раз и исполнялся там, на настоящем концерте, Эдуардом Хилем. Вот «Комарово», в его же исполнении, показали по телевидению первого января этого года, уже на «Песне года». Больше старались Ирма и Инесса. Я сделал девочкам лишь краткий пересказ серий одного знаменитого мультфильма, хотя, ещё не снятого, и сюжет наметил. Заодно мы взялись и за сказку о несчастном, но храбром мамонтёнке, лихо плывущем через бурный Атлантический океан на большом айсберге в поисках своей матери. Так-то, он смог доплыть до Африки и встретиться со слонихой, признавшей его своим дитё. Но у нас сказка пока должна была закончиться плаванием в середине океана. Вот если попросят, тогда, да, возможно и продолжение…

В общем, мы были заняты. Тексты сочиняли обе девочки и Инга. Сам я лишь правил ошибки в разных местах. И их мать, Анна Васильевна Лацис, хотя, в девичестве Кузнецова, даже ночевавшая у нас, за них, конечно, сильно порадовалась. На её глазах все три дочки резко стали знаменитостями и теперь и далее укрепляли своё положение. Она прямо при мне созвонилась с мужем, Игорем Оттовичем, и похвасталась нашей очередной сказкой.

Обе девочки были сильно похожи на мать. И моя Инга, почти её копия, тоже являлась высокой и стройной, яркой и как бы холодной блондинкой. Мне всегда очень нравились женщины с длинными и роскошными волосами. Чем длиньше, тем больше. А тут все четверо красавиц имели светлые волосы чуть ли не до тугих и округлых ягодиц. И глаза у них — большие и сине-голубые, притягивали к себе словно в глубокий омут. Точно не вырваться из их ласкового плена! Про девочек и речи нет, но и их мать, и моя жена, хоть и рожали, выглядели стройными и подтянутыми. И живот у них почти не наблюдался. Явно природа такая! К тому же, Инга сразу же после рождения детей усиленно занялась под музыку гимнастикой и танцами, ну, да, аэробикой. Я сам часто и охотно подыгрывал ей на пианино «Красный Октябрь» и синтезаторе «Minimoog». Имелись у нас и магнитофон, и проигрыватель марки «Филиппс», которые нам подарили немцы из фирмы звукозаписи «PolyGram Records» при последней, третьей записи в начале июня.

У жены имелся и младший брат Вальдис, сильно похожий на их отца. Сейчас он, после школы, учился на втором курсе юридического факультета Ленинградского государственного университета имени А. А. Жданова. Вот он не особо меня любил и сближаться не стремился, так и парень уже взрослый, и у него своя жизнь…

Судя по тёплому разговору тестя и тёщи, у них отношения вновь начали налаживаться. До полного согласия явно было далеко, но многое осталось позади. И жена мне радостно потвердила, что её родители, собравшиеся до этого как бы разводиться, перестали об этом думать и сейчас пытались как-то сохранить свою семью. И я тоже был рад за них. Мне, точнее, моим детям, были нужны хорошие дед с бабкой, а не непонятно кто! Ага, злые друг на друга, а больше на меня, жестокий Кощей, пусть и не бессмертный, и коварная Баба Яга, но симпатичная. Высокий и худощавый, и высокомерный Игорь Оттович таким уж красавчиком не был. Правда, в последнее время он присмирел, и голова его поникла, и прежняя властность померкла. Всё-таки его недавно, в конце сентября, за немалые прегрешения на работе, из заместителя председателя Московского райисполкома понизили до начальника одного из отделов. Вот Анна Васильевна и сейчас выглядела очень достойно. Хотя, и она слегка пострадала, слетев с должности заместителя директора общепита Фрунзенского района до директора универбазы. Если честно, и заслуженно! А так, оба родителя моей жены ещё легко отделались. Их могли запросто и посадить в тюрьму на мелкие срока. И, без ложной скромности, как сообщил мне по телефону в конце сентября мой приятель и земляк из Кириши Пётр Глухов, учившийся вместе с Ингой в Ленинградском институте иностранных языков имени А. И. Герцена, и теперь тоже служивший в Ленинградском управлении КГБ, там как бы учли, что один странный, но способный инженер, ещё и всемирно известный композитор, являлся их зятем. Но такой уж искренней любовью к родителям своей жены я не пылал. И не стоило. Пока я от них ничего хорошего не видел. С самого начала наших отношений с Ингой, с их стороны на меня сыпались одни лишь пакости. Они оба были сильно настроены против меня и лишь в последнее время неохотно начали считаться со мной. И до нормальных родственных отношений у нас было очень далеко. Хотя, меня это не сильно волновало.

Вот что было очень плохо, так это и у меня аж до этого времени постоянно наблюдались большие проблемы и со своей женой. Но, вроде, пока я, хоть и с большим трудом, свою семью как бы смог сохранить? Несмотря на все выпавшие на мою долю испытания и страдания, мне удалось удержать Ингу с собой. Такого нежного и призывного взгляда от жены, как сегодня, я до этого ни разу не видел. Сама в любви призналась! Не знаю, что на неё нашло? Вроде, и нисколько не притворялась? Похоже, сильно перепугалась из-за провокации «оборотней»? Инге явно не хотелось терять на ровном месте мужа и именно сейчас лишиться спокойной, уже почти устоявшейся, жизни, так и, скорее, она и на самом деле начала испытывать ко мне какие-то чувства. Я прямо купался в исходящих от неё тепле и нежности. Хотя, чего уж жалеть, очень хорошая у меня жена! И красивая, и образованная, и ума хватает. А ещё и хорошие хозяйка и мать. Так и в постели, пусть у меня мало опыта по этой части, лучше неё мне не найти.