Инженер Против III Стальной Рубеж

— Знаю, играл, прикольная! Но почему ты так считаешь?! — выживальщик нахмурился.

— Да хрен его знает. Когда я рассуждаю так, то начинаю понимать логику Зелёного Бешенства.

Парень с прищуром посмотрел на то, как я уменьшил карту до планетных масштабов:

— Пфф, это ж зомбя, какая у них может быть логика?!

Я недобро скосился на собеседника:

— Ты явно фильмов пересмотрел! Говорю тебе, эти бешеные не такие! У них есть разум, искаженный, но есть! Сам же сказал, что они придумывают новые способы атак.

— Ты про Вождей что-ль?! Ну подумаешь несколько особенных, наш снайпер легко упокоит его и делов-то! Вспомни сам, как зомби корчились, когда ты поджег того петуха! Вот же их крючило! — парень рассмеялся, но я увидел, что за улыбкой он прячет испуг от того, что я могу оказаться прав.

Посмотрев на карту я слегка приблизил масштаб и стал рассматривать железные дороги:

— Помню, как почивший боец Уроборос испугался, что если мы его заразим бешенством. Тогда он мне сказал, что не нужно делать ещё больше «проводников». Думаю это как-то связано с геном гиперборейца. А вот, что если эти самые Вожди, на самом деле лишь проводники? И ими тоже управляют как они ордой?!

Лицо Вольдемара помрачнело, опустив плечи, он посмотрел на практически готовый костюм:

— Если ими руководит единая воля, тогда нам всем точно понадобятся доспехи! У тебя случайно не завалялся десяток другой костюмов? — он скептически хмыкнул.

— Нам понадобятся не только костюмы! — я подбадривающе улыбнулся и хлопнул его по плечу. — Рад, кстати, что ты о них спросил! Загляни за ширму! — я подмигнул.

Вольдемар нахмурился. Поднявшись с места он прошёлся по мастерской прямо к верстаку, аккуратно лавируя между сварочным аппаратом и компрессором. Одернув штору, он застыл с открытым ртом.

За ней на втором верстаке висел ещё один скелет костюма, над которым сейчас трудился Немой. Электрик вздрогнул от неожиданности. Приветственно кивнув ошалелому выживальщику, он вернулся к сборке.

— Это ж! Эт, как, что?! — парень с восторгом повернулся ко мне. — Второй?!!

Я подмигнул программисту:

— У меня хватало деталей на два костюма. Решил не оставлять запасные части, а удвоить количество стальных болванчиков. Этот прототип конечно не такой крутой, как мой. Более грубый, так как я собирал его на базе строительного экзоскелета, но точно лучше предыдущей моей версии. Ты парень не маленький, думаю справишься с мышечным управлением. Так что я рад, что ты зашёл. Сейчас наша молчаливая крестная фея снимет с тебя мерки и продолжит трудиться над бальным платьем.

Немой хмыкнул, не сильно оценив мою шутку. Он кивнул выживальщику на вешалку для курток и взял в руки рулетку.

— Ахереть!!! — завизжал от восторга Вольдемар.

Сорвавшись с места он бросился ко мне, буквально перелетев через компрессор и чуть ли не скинул меня с кресла своими объятьями.

— Спасибо! Рэм! Это же пушка! Я так даже первой машине не радовался! — он наконец выпустил меня и сделав шаг назад, улыбаясь спросил, — Но почему я? Наш подполковник, к примеру, лучше бы подошёл на роль второго обладателя костюма?

Я улыбнулся в ответ:

— В тот день, когда в наших гаражах мог случиться бунт, ты единственный, кто встал щитом за общее дело. Я ценю это, правда. И вот моя благодарность!

— Рэм! За тобой я пойду хоть в пекло!

Я отмахнулся рукой и тихо рассмеялся:

— Иди примеряйся!

Вольдемар убежал обратно, подпрыгивая как ребёнок. Я радовался глядя на его реакцию, однако улыбка сошла с лица, когда я увидел мрачное лицо подошедшей ко мне Николь. Девушка молча протянула мне спутниковый телефон.

На экране было: «Пал Петрович».

Глава 12

Шоссе, когда-то пульсирующее жизнью, теперь напоминало высохшую артерию. Асфальт покрылся небольшим слоем занесенной пыли. На обочине, будто кости доисторического зверя, лежал остов сгоревшего грузовика с проржавевшим кузовом, его фары пустыми глазницами, устремили взгляд в свинцовое небо. Рядом, словно страж апокалипсиса, возвышалась брошенная заправка.

Ее некогда яркие, подсвечиваемые вывески казались грязными. Нефтяные колонки в вечернем свете напоминали силуэты призраков, что навсегда прикованы к своему месту, пока их корпуса не рассыпятся в прах. Шланги валялись на красной тротуарной плитке, как отрубленные щупальца монстров.

Огромные стёкла минимаркета заправки были разбиты. Ветер гудел в проломах, выводя жутковатую мелодию — реквием по лучшим временам. Раздвижные двери магазина давно превратились в осколки, рассыпанные по порогу вороньим стеклярусом.

Внутри здания, среди разграбленных полок, еще угадывались следы былого изобилия: смятая пачка сигарет под прилавком, пузырек с застывшим кетчупом, детская соска, закатившаяся под холодильник с распахнутой дверцей. Над всем этим витал запах — затхлый коктейль из прогорклого масла, плесени и чего-то металлического, будто сама смерть оставила здесь свой шлейф.

Глядя на эту разруху, Таня не решилась войти внутрь. Вместо заправки она направилась к следующим зданиям. Рядом с заправкой, будто прижавшись друг к другу в последнем усилии выстоять, ютились три магазинчика. «Продукты Круглосуточно» с вывернутой арматурой вместо двери, следами от выстрелов, где на полу, среди битого стекла, валялись консервные банки с распухшими боками. Аптека с пустыми стеллажами, на которых лишь кое-где белели пустые упаковки от антибиотиков, похожие на сброшенные экзоскелеты цикад. И крохотная шиномонтажка, для легковых автомобилей с наглухо закрытым боксом.

Гостиница «Странник» завершала этот мрачный ансамбль. Двухэтажное здание со следами пожара на втором этаже, от фасада которого уже отваливалась штукатурка цвета грязного снега. Таня решила, что владельцы этой гостишки пытались спасти здание, потушив пожар, дабы сохранить источник своего дохода, но увы в своей погоне за сохранением бизнеса они потеряли нечто куда более дорогое.

Вывеска под самой крышей, когда-то мигающая неоновым зеленым, теперь висела криво, буква «н» погасла навсегда, превратив название в зловещее «Стра ик». На балконах второго этажа висели на ржавых цепях обгорелые горшки с пеплом мертвых растений, качаясь на ветру, они напомнили девушке церковные кадила, что продолжали служить панихиду даже без молящихся.

Перехватив автомат, Таня решила не надолго заглянуть внутрь. Вестибюль встречал развороченным ресепшеном — ящики выдвинуты, бумаги разметаны ураганом хаоса. На стене старомодный календарь с ярким пейзажем октября, застрявший на дате, когда мир еще дышал жизнью. Коридоры, освещенные лучами заходящего солнца, вели в номера с распахнутыми дверьми. В одном — перевернутая кровать с окровавленным матрасом, из которого торчали пружины, словно рёбра гигантской рыбы. Видимо постоялец сопротивлялся неминуемому. В другом — чемодан на подоконнике разбитого окна, раскрытый как раковина дохлого малюска, с мокрой, от постоянных дождей, одеждой внутри.