Инженер Против III Стальной Рубеж

Обсуждение новости в миг стало жарким. Кто-то призывал укреплять оборону здесь и запасаться всем, что только можно, кто-то предлагал сваливать и как можно дальше. Подстегиваемые нависшей опасностью, каждый начинал спорить и доказывать свою точку зрения. Так уже через несколько минут, вместо здравых суждений о дальнейших действиях я в итоге получил лишь перепуганное блеяние, но никак не хоть какой-то мало-мальский план действий и единую точку зрения. Каждый пытался тянуть одеяло в свою сторону и вся эта картина напомнила мне басню про лебедя рака и щуку.

Погрузившись в раздумья, я облокотил голову о кулак. Сквозь шум и гам до меня порой долетали обрывки толковых слов и призывов, но они тут же перебивались другими суждениями, что к удивлению были гораздо лучше предыдущих, но всё это было лишено порядка и не имело структуры. Крики людей стали для меня напоминать мусорный код с бесконечными переменными и единственное, что мне сейчас хотелось сделать, это выключить этот спор, как заглючивший компьютер.

— Тишина!!! — рявкнул я во всё горло, решив больше не мириться с происходящим.

Люди стали смолкать, продолжавших спорить успокаивали другие, кто успел заметить моё недовольство. Уже через минуту в мастерской воцарилась звенящая, напряженная тишина. Все с ожиданием ждали, что я одним своим словом смогу решить их споры.

Но увы, я этого не мог…

После такой перепалки из толковых и не очень советов, мне захотелось побыть одному. Подняв взгляд на людей, я осознал, что именно я являюсь причиной, почему они все здесь собрались, я причина тому, почему эти люди вообще живы и на меня ляжет полная ответственность за дальнейшие действия.

На плечи придавил тяжелый груз. Каждый направленный в мою сторону взгляд, полный надежд или непонимания прижимал меня к креслу сильнее, чем гравитация. Я вдруг осознал, что не чувствую земли под ногами и не потому, что у меня их нет, а потому, что я не знал на что опереться.

Посмотрев в лица людей, я сказал лишь одну фразу:

— Вышли все… — тихо произнёс я.

Народ стал с непониманием переглядываться между собой, пытаясь понять, верно ли они меня поняли и дабы добавить ясности, я указал на дверь.

Прешептываясь между собой, один за другим они вышли из мастерской. Я не стал встречаться с ними взглядом, продолжив смотреть перед собой. Когда дверь за последним человеком закрылась, я тяжело вздохнул и потянулся к спасительной камере:

— Привет, народ, на связи Рэм и это бункер Теслы. Сегодня двадцать пятое ноября или двадцать шестой день новой эры. Ситуация аховая, в нашу сторону прут тысячи заражённых, а мы не можем решить, что делать дальше, — я потрепал отросшие волосы на голове.

У меня есть кое-какие соображения на этот счёт, да и народ пару трезвых мыслей накинул, но демократия умерла в самом зародыше. Тут был такой скандал, что я не смог выдержать перепалки и выгнал всех из мастерской. Похоже нам всём еще сложно объединиться и спокойно обсуждать будущие планы, раз нависшая угроза даже не помогает в этом.

Потому я считаю, что разводить демагогию и принимать решение всем коллективом, это пустая и не жизнеспособная затея. Выходит так, что мне придется и дальше управлять всем самолично и лишь прислушиваться к советам. Однако я сейчас чувствую себя разбитым и всё потому, что мне нужна опора. То, отчего я буду исходить и действовать. Своего рода кредо, что будет определять даже ход мыслей иначе нас всех сожрут… — я откинулся в кресле, щелкнув на кнопку кофемашины.

Я залип на то, как она весело перемалывает зёрна, чтобы приготовить мой любимый напиток. Обжаренные бобовые шоколадного цвета один за другим исчезали в вечно голодной воронке. Я закрыл глаза под этот жужжащий звук и представил, как каждый из них попадает на быстро вращающиеся лезвия и превращается в порошок.

— Иначе нас всех сожрут… — снова повторил я конец своей фразы и тут же открыл глаза, по новой уставившись на кофеварку.

Крохотный аппарат продолжал работу и я увидел, как тонкие струйки горячего кофе потекли в мою кружку.

— Точно! Нужно стать кофемашиной… — с широко распахнутыми глазами прошептал я, но осознав, что ляпнул фигню, повернулся к камере.

— Вот оно! Моё управление коллективом должно стать машиной, что будет не по зубам никому, машиной, способной сожрать всех, кто решиться встать у нас на пути! Война против всех и всеми доступными методами! Вот, что будет моим кредо!

Такой подход действительно рабочий и имеет перспективы. Слабых мы привлечем своей силой. Они будут искать у нас энергии для существования, а сильных мы сотрём в порошок и приготовим из них кофе! Да! Теперь эта игра выходит на новый уровень! Она перестает быть выживалкой со сбором лута. Теперь пора двигаться дальше и уже играть в стратегию!

Поселение в гаражах должно стать лишь разминкой, нужно мыслить гораздо шире и дальше. Сожри сам или сожрут тебя! — я подумал о том, что быть может зомби рассуждают так же, но решил не заострять сейчас на этом внимания.

— Эта превращается в долгую игру, ведь я не собираюсь помирать завтра! Значит пора мыслить не только как инженер с наполеоновскими замашками, но и как гроссмейстер, да! — я взял в руки горячую кружку, а затем посмотрел на своё изображение.

— Блин, мне кажется с таким уровнем стресса и ответственностью у меня может сорвать резьбу, — я опустил голову, — да и пускай! Пускай я буду безумцем, что будет делать хоть что-то, нежели умником, что будет сидеть сложа руки. Итак отныне новое кредо Цитадели — это война со всеми и всеми доступными методами! Пускай меня осудят потомки, но по крайней мере у нас будут эти самые потомки и будет будущее, где они смогут рассуждать о правильности или неправильности моих действий. Понимаю, для современного человеку это звучит дико, но мне кажется у такой агрессивной стратегии больше шансов на выживание, ведь она не противоречит законам эволюции.

Вот только вопрос, с чего же начать? — я откинулся в кресле и сделал очередной глоток, окидывая взглядом свою мастерскую. — Как говориться, война покажет план.

Я посмотрел на диодное освещение, имитировавшее дневной свет в соответствии с временем суток, затем обратил внимание на костюм, что был уже готов и мне не хватало лишь времени, дабы его покрасить, затем перевел взгляд на полки с оставшимися запчастями и наконец увидел включённую радиостанцию, которую оставила Николь, когда вместе со всеми выходила из мастерской.

Несколько диодов на её корпусе моргало, подавая сигнал о том, что радио продолжает подслушивать волну, на которой сейчас велась трансляция. Я допил кофе и решил самолично прослушать улавливаемый эфир.

Подкатившись к ней, я нацепил наушники. Сквозь шипение помех я услышал потухший и слабый голос мужчины:

'Говорит капитан третьей роты, Соколов Андрей. Хотя какой на хрен роты, из ста человек нас осталось дай бог три десятка солдат, — он обреченно вздохнул, — с нами тут выжившие: старики, два десятка молодых ребят из рабочих и женщины из областной поликлиники, да студенты аграрного. Если меня кто-нибудь слышит, пожалуйста, ответьте! Мы заперты в цеху завода, нуждаемся в эвакуации. Прошу, помогите…