Инженер Против III Стальной Рубеж

Однако по мере увеличения скорости тональность их работы менялась, превращаясь больше в утробное рычание, разливающееся по стальному костюму приятной вибрацией, словно бы Витязь, как и я сам, жаждал мести тем, по чьей вине мы вынуждены покинуть нашу Цитадель.

Пробегая мимо опустевшей «подстанции», я краем уха услышал последние, натужные всхлипы оставшегося генератора. Он захлебывался подобно утопающему, ухватившемуся за соломинку. Настойчивый агрегат из последних сил сжигал остатки топлива на поддержание напряжения на колючей проволоки вдоль стен, которая столько времени защищала нас от нападений заражённых. Я с благодарностью кивнул на прощание этому стойкому механизму, который остался на своём посту, как раненый солдат, решивший ценой своей жизни прикрыть отступающих товарищей.

Сваренные ступени из листового металла возле бетонной стены жалобно заскрипели, когда я стал взбираться по ним вверх. Шаг за шагом, поднимаясь всё выше, я увидел, как клонящееся к закату солнце разорвало горизонт, словно раскаленный нож, разрезающий серую и мертвенно холодную плоть осеннего неба.

Багровые лучи, пробиваясь сквозь пепельную завесу, окрасили стоявший в ста метрах от гаражей поезд в оттенки запекшейся крови. Проржавевшие местами вагоны и цистерны с потеками топлива всех мастей имели на своих крышах приваренные к ней листы железных ворот от гаражей. Изъеденные временем, разных цветов, они смотрелись жалкой, но всё же попыткой создать огневые точки для круговой обороны. Перемотанные в круг проволокой, издали эти ворота напоминали причудливые кустарники, от напряжения на колючках которых, зависели наши жизни.

Темно-зеленый дизельный тепловоз с проржавевшей пятиконечной звездой с двух сторон, рычал пробужденным зверем, привлекая своим гулом заражённых, что не могли пробиться к нему из-за выстроенных нами ограждений.

Коридор в сотню метров тянулся к поезду, после чего огибал его с двух сторон, создав вокруг него буферную зону, чтобы нам можно было спокойно загрузиться.

Зараженные завыли, заметив меня на стене, но не решаясь нападать. Чему и научила их наша недельная подготовка, так это тому, что укрепления столь же надежны, как и стены покидаемой нами Цитадели. Я с отвращением окинул взглядом их дергающиеся в отдалении фигуры, когда оптика костюма приблизила их лица с пластиковыми ухмылками и сверкающими бешеным голодом глазами. После оценки целей, мой костюм сообщил, что зомби находятся слишком далеко для выстрела из пневмопушки.

Мутанты хохотали от восторга, прыгая на месте, словно ожидая настоящего шоу, на котором я был главной звездой этого вечера, а они мои преданные фанаты. Стиснув зубы в бессильной злобе, я стал спускаться вниз, прекрасно осознавая, что никто из бешеных не рискнет на меня нападать, пока я нахожусь в нашем коридоре «жизни». Глядя под ноги я не заметил, как погрузился в собственные мысли из-за изменившегося поведение зараженных.

Всё началось с вылазки нашего подполковника в лётное училище, когда усилиями наших разведчиков из первого рубежа под его руководством удалось устроить неплохую бойню этим ублюдкам на территории летного училища. Которое, к слову, мы потом безбожно обнесли. С тех пор зомби особо не высовывались из подземного выхода на поверхность, предпочитая не атаковать наши силы в лоб. Вместо этого бешеные «старались» делать засады во всевозможных закоулках, в магазинах с разбитыми витринами и так далее. Правда делали они это из ряда вон плохо, постоянно палясь на том, что начинали хохотать перед атакой, но даже тот факт, что зомби способны устраивать неожиданные нападения, меня сильно напрягал.

Затем их поведение снова изменилось, когда мы создали коридор «жизни», тянущийся от Цитадели к поезду и плавно переходящего в буферную зону вокруг состава. По первой бешеные даже пытались его штурмовать, но простая, одновременно гениальная конструкция оказалась сверх эффективной. Вытянутые поперек две лапы на полтора метра вглубь и полтора наружу, твердо держали напор орды, не переворачиваясь. Да и несколько рядов проволоки с напряжением отбили им охоту брать эти неприметные стены штурмом.

Наблюдая за этим, я пришёл к выводу, что вожди оставили попытки нерационального штурма, в котором орда несла большие потери, перейдя в режим наблюдения.

Спустя четыре дня работ возле тепловоза, у меня сложилось впечатление, что зомби целенаправленно растили живую, воющую на разные голоса, массу, при этом не приближаясь к нам на расстоянии выстрела, дабы оказать на нас хотя бы психологическое воздействие. Так что работенка по загрузке вагонов нашими пожитками оказалась не для слабонервных. Таскать тяжести прикрываясь за железными листами, толщиной в четыре миллиметра, пока, пусть и вдалеке, но беснуется постоянно растущая в численности орда заражённых, было морально не просто. Стресс у людей нарастал с каждым днём, так как орущие дроны уже не справлялись с задачей и больше не привлекали внимание зомби. Через неделю подготовки каждый гражданин был только рад поскорее свалить из этого места.

Но несмотря на всю депрессивность момента, для себя я заметил позитивные сдвиги во взаимоотношениях между третьим и четвертым рубежом.

Люди из снабжения в полной мере оценили с чем приходится иметь дело стражам стены и нашим разведчикам, а те в свою очередь увидели насколько важна слаженная работа даже если ты занимаешься простым перетаскиванием тяжестей.

Выйдя из коридора, я оказался перед тепловозом, который получил так же целый ряд и даже два ряда модификаций в виде наваренных к цистернам ворот гаража, в которых находились огневые точки для стрелков второго рубежа, защитников из третьего и места для боеприпасов и коктейлей.

Всего в нашем паровозике было шесть грузовых вагонов. Каждый из них оказался пустым, по найденным накладным мы узнали, что тепловоз перетаскивал учебные принадлежности для курсантов, а потому пустые вагоны быстро получили роль складов. Остальные пять являлись цистернами, причем полными. Разбирающийся в поездах Пал Петрович быстро определил, что два из них заполнены дизельным топливом, а три с авиационным — приятный кэшбек имеющегося под боком летного училища.

Три пустых вагона мы до отказа забили всем самым необходимым и тем, что получилось запихнуть сверх меры. Два вагона я выделил для людей, а один оставил для себя и пункта управления дронами для второго рубежа, предварительно прорезав выход на крыши поездов.

— Председатель здесь! — раздался голос Вольдемара по общей связи, когда он увидел, как я начинаю подниматься по ступеням из бетонных блоков в вагон.

Я перевёл взгляд на остальных людей, что ждали моего появления. Молча пройдя к наспех закрепленному верстаку, расположенному в самом дальнем углу, я выбрался из костюма. После чего мне помогли закрепить его, растянув лебедками, чтобы Витязь не упал, когда поезд придет в движение. Закончив со всеми манипуляциями, я нацепил поверх свитера кольчугу, так на всякий случай, и расположившись возле столов с закрепленными мониторами, перевел экзоскелет в сидячее положение. Затем нацепил поверх микроволновых уловителей наушники и четко произнес в микрофон:

— Поехали…

— Есть! — отозвался из будки машиниста голос Пал Петровича.

Дизельный тепловоз весом в сто двадцать тонн зарычал как пробудившийся монстр из древних мифов, выбросив в воздух облака чёрного едкого дыма. Мощность в тысячу двести лошадиных сил играючи толкнула вагоны, прокатив весь состав на пол метра-метр назад.

Послышался грохот смятых стен вокруг поезда, после чего раздался громкий вой отдаленной орды, которая только и ждала, когда им удастся пробиться через ненавистные баррикады.

Не обращая внимания на скрежет металлических конструкций о вагоны, я прижал сильнее наушники и уставился на множество изображений с камер видеонаблюдения, установленных как на вагонах поезда, так и на дронах.

Через несколько секунд темно-зеленый дизельный тепловоз с такой же лёгкостью стал медленно двигаться вперёд, поочередно цепляя вагон за вагоном, напомнив мне тем самым щелчки в позвоночнике при потягивании, после того, как я в очередной раз просыпался в кресле.

Я поднял в воздух трофейный наблюдательный дрон. Первое, что я увидел, так это то, как мне помахали руками наши ребята из второго и третьего рубежа, которые в этот момент находились в огневых точках. На самом тепловозе развивался флаг нашей цитадели, который портниха Светлана сделала в качестве подарка для меня. Символика моего канала — антенна, испускающая радиоволны в форме шестерней, гордо колыхалась, от порывов ветра.