Инженер Против ?

Увы больше информации о деятельности «Кормильца» из документов присланных Софией не было ничего сказано. Все остальное было посвящено планам самого здания и маршруту, по которому нам стоит пройти, чтобы добраться до девушки и затем выбраться наружу.

Несмотря на две недели, которые прошли с момента того разговора с дочерью профессора Сандро, меня до сих пор не покидало странное ощущение, что манера общения девушки со мной была весьма странной и напоминала первые попытки нейросетей имитировать человеческий интеллект.

Я невольно вспомнил те далекие времена, когда я еще был совсем ребенком, а нейросети только — только стали появляться. Их создание стало настоящим взрывом в информационном поле. Однако вспышка популярности затухла так же быстро, как и загорелась.

Сотни и даже тысячи скандалов по всему миру о том, как с помощью нейросетей люди умудрялись обходить законы, избегать уплату налогов, создавать криптовалюты, совершать преступления и уходить от ответственности заставило правительства практически всех стран отказаться от развития нейросетей, а так же ИИ.

Естественно сразу же возникли слухи и конспиративные теории о том, что мировые гиганты, владевшими такими поисковиками как гулугуле и йандекс специально заглушили в зародыше конкурента, способного подвинуть их с рынка информационной монополии.

Хмыкнув, я подумал о том, каким бы был бы наш мир, если бы в те годы нейросетям и искусственному интеллекту позволили бы развиваться не только в стенах институтов, но и за их пределами. Был бы мир лучше, получили бы мы новые технологические достижения или же мы гораздо быстрее получили тот конец света, какой имеем сейчас?

Мои размышления прервал заветный звук «дзынь»

Двери с тихим шелестом открылись на этаже под номером минус три.

Увиденное заставило меня на краткий миг потерять дар речи, проглотив комок застрявший в горле, первое, что я сказал так это:

— Команда газы!

Дрессированные подполковником Леший и Радик моментально задержали дыхание. Закрыв глаза, они отточенными движениями вытащили из подсумков противогазы и нажав кнопку принудительной фильтрации сделали первый вдох густого воздуха подземелья агрохолдинга «Кормилец»

Луч фонарей на наших с Вольдемаром костюмах рассеивался в складках стелющегося тумана. Потревоженный движением лифта микроклимат подземной лаборатории словно ожил, отреагировав медленным движением на наше появление.

Мне показалось, что даже фильтра костюма, выдержавшие едкий дым шашек на крыше ангара не могут справиться с тягучим, будто пропитанным ядом, воздухом. Каждый мой вдох оставлял на языке соленый привкус металла и гнили — смесь разложившейся органики и химикатов, вырвавшихся на свободу из разбитых колб, что блестели на полу отражая лучи фонарей сквозь дымку испарений.

Свет аварийных ламп, редких и мерцающих, окрашивал коридоры в багровые тона, будто сама преисподняя протянула сюда щупальца. Тени плясали на стенах, изгибаясь в такт потрескиванию проводки, и мне показалось, что кто-то из парней нервно жмет на кнопку закрытия двери, которая уже не работала…

Глава 2

С высоты стального помоста, где остановился наш лифт, подземная лаборатория, некогда сверкавшая стерильностью и стеклом, теперь была похожа на один гигантский, разлагающийся труп, расчлененный стенами комплекса по разным кабинетам.

Несколько лифтов застыли меж этажами лаборатории. Покореженные двери с рваными следами когтей заставляли наших парней сильнее сжимать оружие, дыбы быть готовым в любую секунду встретиться с тем, кто мог оставить такие отметины.

Вентиляционные шахты утробно гудели, как раненые звери, разнося по подземным тоннелям запах плесени и чего-то сладковато-приторного похожего на гниющие цветы. Я проследил взглядом за причудливыми изгибами оцинкованных труб и увидел, что некоторые из них выходят на поверхность. Данное наблюдение натолкнуло на весьма нехорошие мысли. Мне трудно было похвастаться прекрасными знаниями в биологии, но насколько я помнил из школьного курса — плесень и грибы размножаются с помощью спор, способных летать по воздуху на огромное расстояние. А глядя на цветущий «сад» даже отсюда было видно какое количество зараженной странной болезнью плесени здесь произрастает.

Когда мы спустились по стальной лестнице слегка тронутой ржавчиной от высокой влажности и опутанной странным плющом, бледные ветви которого ломались как засохшие от каждого нашего шага, под ногами ребят из первого и второго рубежа захлюпала мутная жидкость.

В крохотных лужицах скопилась то ли ржавая вода, то ли вонючий сок богомерзких растений, растущих в немыслимых условиях под землей. Луч фонаря на шлеме выхватил из темноты серые стены, покрытые паутиной трещин, в которых уже бурлила какая-то жизнь. Приблизив безымянным пальцем изображение я увидел, что это некие пористые наросты, похожие на грибницу. Они просочились в трещины и казалось, пульсировали в такт ритму, недоступному человеческому уху. Чем дольше я на них смотрел, тем больше мне казалось, что эти мхи дышат как легкие. Переведя взгляд ниже, я заметил потеки бурой, липкой слизи, какую они выделяли. Глядя на всю стену целиком и на количество всех этих потеков, могло сложиться впечатление, что она кровоточит, не в силах вынести заразу поселившуюся в ее ранах.

Я шел впереди, так как по сути был единственным, кто знал куда именно нам необходимо продвигаться. А потому можно было сказать, что я, своего рода, первооткрыватель данного сада, так как на видео, которые мне скидывала София, подобных зарослей не было и в помине. Видимо данная флора разрослась всего за две недели. Я хмыкнул, решив, что здесь есть над чем поразмышлять.

Следом за мной шли Леший и Радик. Парни постоянно водили стволами винтовок по сторонам, в любой момент ожидая нападения бешеных из кустистых зарослей скрюченных растений. Замыкающим был Вольдемар. Программист явно нервничал сильнее остальных. Было заметно, что вид противоестественных кустов выросших в сыром подземелье под редкими вспышками мерцающих аварийных огней у него вызывает приступ паники.

— Смотрите, — раздался, должно быть первый за месяц, людской голос в этих лабораториях, — ну и название конечно, — Радик указал на собранную из золотых букв табличку «сады Авроры».

— Мда, такое себе название, — ответил Леший.

— Не отвлекаться! — произнес я, заметив несколько дыр от пуль в стене под потолком, что еще не успели зарости вездесущей плесенью. — За мной, — я свернул вправо и вышел к нужному сектору лаборатории.

Я с трудом узнал его по потускневшей от едких испарений табличке «Флора11». Вход в данную часть обозначили разломанные двери, белый пластик которых медленно утопал в фиолетовых зарослях плюща с иголками. По записям, которые прислала дочь профессора, именно здесь ученые «Кормильца» занимались основными опытами над сельскохозяйственными культурами.

Оранжереи, некогда залитые искусственным солнцем, теперь поглотила чернота, изредка озаряемая вспышками аварийного освещения. В кратких мгновениях, когда красный свет заливал помещение нам удавалось увидеть громоздкие контуры диковинных растений, в которых лишь едва угадывались аналогичные экземпляры, растущие на поверхности земли. Глядя на их узловатые стебли, резанные листья, глянцевые шипы и пестрые соцветия, могло сложиться впечатление, что их создавали по рисунку ребенка, больного аутизмом, который только тем и занимался, что целыми днями придумывал все более и более противоестественные виды растений.