ИНЖЕНЕР
Шрифт:
– Хорошо, допустим, вы не агент, я говорю – допустим! Тогда о чем вы с ним договорились?
Эта манера вести разговор, вроде бы соглашаясь с собеседником, и все время возвращаясь по кругу, к одному и тому же, пока все не встанет на свои места и обратила на него внимание одного человека, давно искавшего себе ученика. Человек этот был контрразведчик с большой буквы «К», можно сказать – легенда советской противо разведовательной службы. Именно он сделал так, что Алексей, для всех, попал в контрразведку вроде как по блату, только никто не мог понять… по какому. Так бывает. Но надо сказать, что для этого были и свои основания. Отец Алексея был хотя и армейский полковник, но судьба сложилась так, что он выполнял самые деликатные поручения Советской Армии в разных частях земного шара. Несмотря на невзрачный вид, он приобрел обширный круг знакомств в армейской среде, особенно среди тех, кто служил заграницей. Он был умен, интеллигентен, лично храбр и самое главное, что ему не могли простить армейские карьеристы – талантлив… как военачальник. Поэтому, его посылали в те места, где стараниями своих
« В нашем деле, Алеша, профессионал должен быть незаметен! – говаривал он, – « Все ничтожества ищут власти, их увлекает толпа. По- настоящему умный человек… ищет одиночества!» – еще одно из его изречений. Тебе нужен пример? Возьми всех старцев – отшельников, прячущихся от людской суеты и пошлости в пещерах и лесах. Как говорится в Писании – все человечество не достойно одного из малых сих! – говорил он своему ученику».
Поэтому, получив такое воспитание, предназначенное для высокого служения, неудивительно, что Алеша и выглядел этаким простачком и маменькиным сынком, и ни Полковник, ни майор, даже представить себе не могли, какого льва в овечьей шкуре подсунули к ним в отдел. Впрочем, что их винить! Ведь и Сергей, такого же примерно уровня человек, не разглядел в нем собрата. Ну, что ж, бывает и вошь кашляет.
– Все?
– Все… товарищ полковник!
Алексей молча поставил на стол маленький диктофончик. Оба с любопытством послушали, как Миша напрочь сдал Гену, минуты три, не больше. После чего диктофончик снова исчез в кармане Алексея.
– Теперь слушай меня внимательно, международник хренов, – начал сурово Алексей, – говорю тебе, как старший лейтенант контрразведки России, бывшему старшему лейтенанту запаса Советской Армии и дважды повторять не буду! О нашем разговоре говорить никому не нужно, тем более твоему корешу Гене! Не перебивай. Сейчас, пока занимаются им, тебя никто не трогает. Начнешь трепыхаться, проявлять активность, займемся тобой. А так, у тебя пока остается шанс, спокойно закончить жизнь на земле: которая тебе дала жизнь, утирала за тобой сопли в детском саду и школе, дала тебе образование, непыльную работу, жену и детей, давала тебе возможность сладко спать и вкусно есть, а от тебя получала только гадости. Поэтому, авантюрист старый… хочешь выехать из своего дома вперед ногами в свой срок, сделай так, чтобы я о тебе больше никогда не слышал. Иначе – пеняй на себя.
Алексей встал и не став наблюдать, как у хозяина дома глаза снова поехали в разные стороны, вышел, с силой хлопнув наружной дверью.
ГЛАВА 17
– Ты меня любишь? – капризно, уж в который раз спрашивала из кухни Рита, гремя кастрюлями.
– Люблю-ю, – умирающим голосом отвечал Полковник.
– Сильно?
– Сильно!
– Или не очень сильно?
« Убью! – думал про себя Полковник».
Вчера вечеринка удалась! Он всегда знал про себя, что он сильная, необычайная для этой Земли личность, но подлая водка как-то всегда поворачивала дело таким образом, что в его многомысленную, лысую голову, на толстой шее, приходило подчас сомнение в своей гениальности.
– Очень! – простонал он.
Сильно болела голова, но как-то странно: правая половина болела, а левая была просто чугунной.
« Странно, – философствовал он. – Даже в этом я не такой, как все!»
И, не смотря на головную боль, ласково посмотрел на свои жирненькие ляжки.
– Ну что, мой лысенький герой – как себя пупсик чувствует? – входя с литровой банкой огуречного рассола в руках, просюсюкала Рита.
Полковник не любил, когда его называли лысеньким, и уж тем более пупсиком, – это его нервировало.
– Послушайте, товарищ лейтенант, – жалобно простонал пупсик, – оставьте меня к чертям собачьим в покое! Я умира-аю!
– Что-о? Что-о тако-ое? – удивленно протянула Рита, уставив руки в боки, отчего халатик совсем распахнулся. – Что-о? Бунт? Подлец ты этакий? Вчера королевой меня называл, а сейчас до лейтенанта опустил? А как ты полковника-то получил – что… думаешь, я не знаю, что ли, кто тебя за уши-то тянул, что ли?
– Смир-р-р-на! – заорал Полковник, в порыве бешенства вскакивая с кровати. Но силы также внезапно, как и появились, покинули его и он со стоном упал обратно и даже вроде как оказался в беспамятстве. Наконец, даже до такого чудовища, каким была Ритка-радистка ( ее так за глаза в конторе звали за постоянное стукачество на соратников) дошло, что человек ведь действительно… и умереть может! Она испугалась, что ж, ведь и красавицам ничего человеческое не чуждо!
– Господин Полковник, пупсик! – Она захлопотала вокруг, заметалась, расплескивая во все стороны рассол, не зная, что делать.
Необычайная личность лежала, распластавшись на кровати, закатив глаза, жалобно стоная, раскинув полненькие ручки и уставив толстенький животик в люстру. Если бы его сейчас увидели все те, кого он унижал, стращал, обманывал, с кем он разыгрывал коварные комбинации – вот хохоту-то было бы! Рита наконец догадалась, наклонилась и плеснула в лицо любимому остатки рассола. Рассол попал ему в рот, нос, глаза и уши, залил всю постель, и любовь всей жизни стала захлебываться и тонуть. Но наш герой не
зря уважал себя! Его пухленький организм был идеально приспособлен под условия жизни на этой планете! Другой бы действительно – утонул, прямо на глазах возлюбленной! Но этот только вздохнул с хрипом, что-то долго глотал и, наконец… сел. Рита только руками всплеснула.Через три часа они уже мирно беседовали, уписывая картошку с селедкой. Полковник опохмелился, голова прошла, но только справа. Чугун перетекал из левой половины в правую, постепенно исчезая. Мир устоял на месте, глазки снова зорко глядели на богатую обстановку большой Ритиной квартиры, на красивую любовницу. Снова хотелось жить, работать… творить! Он вспомнил, что он Мюллер и погладив затылок и дернув пару раз головой ( он знал, что ей нравилась эта манера, хотя, возможно, она бы предпочла Штирлица, без всяких подергиваний ), отодвинул пустую тарелку, откинулся на спинку стула и произнес:
– Товарищ лейтенант, докладывайте по объекту «Кот».
Под псевдонимом «Кот» у них проходил Сергей, ибо, по мнению Полковника, был существом странным, загадочным, не поймешь, чем занимающимся по ночам; все им интересовались и хотели погладить. Причем «Кот» ласки принимал, ибо, куда от них денешься, но упорно молчал и был, как бы это сказать – неуловим. Рита, как и все женщины по спец. вызову, была великолепной актрисой и такой поворот отношений на деловые рельсы восприняла совершенно положительно.
– На следующий день, товарищ полковник, – начала она, – «Кот», принес деньги извинялся, что поздно освободился, цветы принес – хризантемы. Ну что, посидели, говорил…, ну, всякие комплименты говорил… полез целоваться, но я наотрез отказала и поставила его на место.
Честно говоря, Рита все врала. Нет, он, конечно, приходил, но без цветов. Он бы конечно их купил и безусловно собирался это сделать, но как же он их купит, если «Обруч» по плану вытащил у него все деньги. Хорошо еще, что Ритин долг он догадался положить в кепку, которую одолжил у Дмитрия Николаевича. Он, вообще, хотел отдать деньги и уйти. Он сегодня очень устал и не до женщин ему было, но ей удалось, преградив собой путь к отступлению, минут через десять уговоров, заставить его снять кепку и пройти на кухню перекусить, и еле – еле уломала остаться на пятнадцать минут, попить хотя бы чайку. Дело в том, что Маргарита, обладая огромным опытом общения с мужчинами, начисто была лишена этого опыта со старыми холостяками. А любого старого холостяка ждет дома привычный мамин ужин, опять же беспокойство о своем желудке – и эксперименты с незнакомой кухней ему совершенно не нужны. В общем, еле отсидев обещанные пятнадцать минут Сергей, скажем так; быстро и с облегчением перепрыгивая через ступеньки ушел. Что же касается Риты, не могла же она своему начальнику и любовнику рассказать о том, что не смогла заинтересовать объект, в конце концов, ей было обидно… как женщине. Что это такое – когда хочет – приходит, когда хочет – уходит, что… проходной двор что ли? Вообще, эти незатейливые операции по совращению мужчин, придуманные недюжинным умом ее шефа, удавались ей без всякого труда. Можно даже сказать, что ей, как актрисе двести раз игравшей одну и ту же роль, давно все надоело, если бы не чувство превосходства над побежденными объектами и не аплодисменты сослуживцев – прям как в театре. Впервые в жизни, у нее не получилось, и это затронуло ее профессиональное самолюбие: и как женщины, и как лейтенанта контрразведки. Конечно, он не нравился ей. Она вообще не понимала, как можно любить нищего мужчину, занимающегося какой-то ерундой в своем жалком НИИ! Правда, ей сказали, что он что-то там такое изобретает и скорее всего, – умный, но в ее прелестной головке навсегда засела очень понравившееся ей поговорка: « если ты такой умный – то почему такой бедный?». Так что нет, это не был мужчина ее романа, но, конечно, увидеть его ползающим у своих ног очень бы хотелось! Да и разговоры у него какие-то дурацкие… тупые какие-то. Она его спросила: « чем вы сегодня занимались?». А он, засмеявшись, как дурак, сказал: « что сегодня они с котом мышь гоняли!» Ну, ясно же… что идиот!
Полковник слушал ее болтовню, похожую на доклад, или вернее на ее доклад, похожий на болтовню и хмурился все больше и больше. С одной стороны, она всегда на отлично выполняла свои обязанности, но с другой стороны, он был все-таки не дурак и чувствовал, когда ему врут. Сейчас, слушая ее, он с удивлением ловил себя на мысли, что она все врет. Причем врет от первого, до последнего слова и не в состоянии объяснить себе растущее недоверие, хмурился еще больше.
ГЛАВА 18
– Пустите меня, ну пустите же, наконец… лешие, – весело кричал разбитного вида парень, протискиваясь через набитый людьми трамвай куда-то к середине, аккурат к тому месту, где стоял Сергей. Действительно, народу было много, все ехали уставшие с работы. Мечтали добраться до любимого дивана и толкотня, конечно, людей несколько нервировала. За окном проплывали дома, деревья, по стеклу наперегонки бежали капли начавшегося дождя, сам трамвай качался из стороны в сторону. Действительно, было ощущение, что народ едет не на трамвае по средней полосе России, а качается на теплоходе где-то посередине Черного моря. Несмотря на лето, с началом дождя стало как-то прохладно, из-за низких свинцовых туч, набежавших невесть откуда – сумрачно, уныло… всем хотелось домой. И только трамвай весело потренькивая на всех перекрестках и, расшалившись, валил толпу пассажиров то в одну, то в другую сторону, весело объявлял остановки и снова бежал дальше. Сергей, схватившись одной рукой за поручень, другой рукой держал листки отчета и пытался читать. От постоянных толчков буквы плясали в разные стороны, и его внимание собрать этих черных букашек было не в состоянии. Он с досадой вздохнул – так не хотелось этим заниматься дома, и положил листки в карман пиджака.