Инженерный Парадокс 6

— Здоровье-то как? — поинтересовался я, проигнорировав неудобоваримые претензии.

— Я… — вдруг покраснела и отвернулась к окну Глория. — Не твоё… ну в смысле. Потом поговорим! — надулась она и замолчала.

Вообще, судя по её эмоциям, а не по дурацкому и нелогичному поведению, у Глории ко мне есть серьёзный и важный разговор. Тематики в мешанине обрывков мыслей и эмоций не понять, но садясь в машину, она хотела именно «поговорить по делу», а не пытаться устроить дурацкий сериальный скандал.

Но тема этого разговора и волновала, и смущала девицу. Что привело к текущему надутому положению дел… На которое мне, в общем-то, пофиг, если начистоту. О проблеме она своей расскажет, учитывая, что она вроде как важная. А я педагогически прополоскаю ей мозг: ну в самом деле, вместо нормального разговора по делу — какая-то фигня!

Хотя моё полоскание, скорее всего, не поможет: женщины. Но не попытаться я не могу, ради… мира и спокойствия в семье, ухмыльнулся я, подмигнув зыркающей на меня время от времени Глории. Которая фыркнула, надулась ещё сильнее и оскорблённо отвернулась к окну. Женщины, именно так и никак иначе.

Апартаменты президента организации «Хрупкое Счастье», магнитно-левитирующая платформа, Калачская возвышенность

Васисуалий, несмотря на то, что его возраст перевалил за вторую сотню лет, выглядел не больше, чем на сорок. И его вид скорее наводил на мысли о клерке невысокого чина уездного отделения Имперской Канцелярии, а никак не главы процветающей, действующей по всей Империи и за пределами её организации. Кстати, незаконные дела «Хрупкого Счастья» были далеко не единственными.

Хотя и основными: Васисуалий, основав организацию, был движим двумя мотивами: нежеланием смерти и старости и нежелания идти путём корпораций. Второе было довольно странным для того времени, да и сейчас… Но работало. И сотни, казалось бы, никак не связанных компаний, объединений, банд — прекрасно работали, принося фантастическую прибыль.

И, что главное — здоровье и долголетие. Правда сейчас добродушное, с румяными щёчками лицо Васисуалия было нахмуренно: возлежа на диване, он просматривал отчёты и хмурился: филиал организации Креж, и без того понёсший последнее время значительный ущерб, судя по докладу осведомителя, просто перестал существовать как факт.

Мало того: часть ревизионно-организационной группы, судя по всему, была захвачена. А это было совсем нехорошо: Эдуард, сынок давно почившего приятеля Висасуалия, знал слишком много. Ещё он слишком много о себе мнил, но до сих пор Васисуалий закрывал глаза на это, в память о былых временах, тем более что взбрыки Эдуарда хотя и были неприятны, но не причиняли ощутимого вреда.

Но вот сейчас, несмотря на приданные силы и консультантов, выходило, что Эдуард «доигрался». Не говоря о том, что сам факт исчезновения филиала «Креж» был крайне неприятен — поставки «мяса» оттуда были регулярными и востребованными — так ещё об организации могут узнать больше, чем хотелось бы Васисуалию.

И больше, чем нужно для её комфортного функционирования. Так что, для начала, выбрав путь наименьшего сопротивления, президент поднялся к ложу, подошёл к стеклянному стеллажному шкафу и достал из него простую, исписанную рунами палочку, размером с обычный карандаш. таких палочек, каждая на отдельной подставке, было несколько сотен, но они Васисуалия не интересовали.

Посмотрев на палочку задумчивым взглядом, пожав плечами он сломал её. Руны слегка вспыхнули… и всё. А лицо президента приобрело встревоженное выражение.

— Это совсем нехорошо, — пробормотал он. — Так, пойдём более сложным путём, — щёлкнул он пальцем, отчего пол просторного помещения вспучился и превратился в ложе с информационным терминалом, с множеством мониторов.

Разместившись в ложе, Васисуалий с поразительной скоростью вступил в переписку с несколькими корреспондентами, его пальцы порхали по нескольким клавиатурам с такой скоростью, что для наблюдателя они бы смазывались.

И с не меньшей скоростью он проглатывал информацию: сводки, отчёты, новости… Масса информации по Нижнему Городу Новгорода, замыкающаяся на некоей, свежеорганизованной корпорации «Гараж».

— Какие шустрые, — хмыкнул Васисуалий. — Впрочем, судя по всему, Зельц сам виноват. А про Эдика и говорить не стоит, так что пусть живут. В Нижнем Новгорода и без того весело, так что про активы там можно забыть минимум на год. А вот Эдик у них — хреново, — задумчиво забарабанил он пальцами по подлокотнику. — И как-то экранировали сигнал…

Разговор с собой стал у Васисуалия обычной привычкой — людей он видел редко, предпочитая общаться с помощью текста. Что, кстати, было немаловажным фактором его долголетия. А женщины, удовлетворяющие его физиологические потребности, были не опасны. Но и совершенно не коммуникабельны, так что проговаривал вслух важные мысли президент уже не первое десятилетие.

— Так, надо решать вопрос. И… да, — решительно кивнул он, набивая текст.

— Я слушаю вас, — кивнула фигура, вдруг появившаяся в комнате.

Появившаяся из ниоткуда, без каких-то внешних спецэффектов. Наводя мысли о мифах про ушедших богов и их посланников… Но мистикой в данном случае не пахло. Ром Лопухин был телепортатором, причём прямым родичем, а когда-то — и членом знаменитого рода Демидовых. Но то ли его не слишком… генетически разумное происхождение сказалось, то ли была ещё какая-то причина…

Но Ром Демидов был «изгнан» из рода. Точнее — сам покинул его, а найти Демидовы его не смогли. Причина была в патологической жестокости и психопатии Рома, шлейфе трупов, сопровождающих его жизнь. Но в «Хрупком Счастье», название которого Ром произносил всегда с ухмылкой, он это счастье обрёл. Будучи высококлассным ликвидатором организации, пользуясь виртуозно отработанным за десятилетия Даром Ром был действительно счастлив.

— Цель ты знаешь, Ром, — развернул монитор терминала Васисуалий.

— Ну да. Просто устранить, или… что-то сказать? Прихватить какую-то памятную часть? — улыбался Лопухин.

— На твоё усмотрение и лично тебе. В принципе, можешь его даже вытащить… если захочешь. Он в плену, — со слабой улыбкой уточнил президент.

Прекрасно понимая, что «вытащит» Ром Эдуарда разве что на тот свет… Впрочем, туда ему и дорога.

— Посмотрю на месте, — ответил ликвидатор, в глазах которого отлично читалось его отношение к «желанию вытащить».