Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

— Что это за намеки?! Было и было — это все в прошлом, — Гермиона бросила краситься, и взяла тюбик с губной помадой. — Поверь, я смогу танцевать на свадьбе двух моих лучших друзей с легким сердцем… И вообще — я люблю только тебя, дурачок!

— Я… Правда?!

— Правда, — улыбнулась девица, и быстро чмокнула его в щеку. — Ой, помада размазалась! Все из-за тебя… Будь добр, не мешай мне, а?

Когда Дин скрылся за дверью, Гермиона бросила свой наиграно- веселый вид, и уселась на постель. На миг в глубине ее глаз стали заметны слезы, но девушка не дала им ход, загнав внутрь. Она давно не маленькая, чтобы рыдать.

Но отчего же так сердце-то неспокойно?!

====== Цикл «Темные воды». Время надежд. ======

– … итак, поглядите на результаты экспертиз, Галина Николаевна. ДНК мужа не соответствует ДНК ребенка… Ребенок не его. Точно… — хмыкает Тихонов, стукая по клавиатуре.

— Тогда надо искать связи убиенной в прошлом. Наверняка выйдем на предполагаемого биологического отца… — развела руками Рогозина.

На компьютере, закрыв программу, всплыло окно сообщения.

— О, Галина Николаевна, на сайте Вячеслава обновление! — обрадовался программист, которому Невилл почти ничего в последнее время важного не сообщил. Рогозина, которую все еще мучила вынужденная разлука с сыном, тоже обрадовалась новым вестям. Сегодня она почти целый день вспоминала о нем — ведь сегодня ему семнадцать, возраст магического совершеннолетия.

— Открой. Разрешаю…

— Оп-па, — вырвалось у начальника компьютерного отдела, и он взглянул на женщину, что сейчас потеряла дар речи, читая вместе с ним краткое сообщение и разглядывая красочную фотографию.

Сообщение гласило:

«Весь коллектив от всей души поздравляет молодоженов — Вячеслава и Полумну Рогозиных с их бракосочетанием. Желаем им долгой и счастливой семейной жизни…»

— О, господи, мне только этого не хватало… — проговорила она, вконец потерянная.

— Он же, вроде, планировал на ней жениться… — осторожно проговорил хакер.

— Но я не думала, что это случится в семнадцать!

— Так вас можно поздравить? Или как? — заулыбался программист во все тридцать три зуба.

— Они выходят из ворот нашего консульства там… Значит, брак считается законным и на нашей территории. — Рогозина внимательно разглядывала свадебную фотографию. — Наверняка их документы прошли и по нашей базе…

— Галь? — высунулся из-за дверного косяка Николай Петрович Круглов. — Тут все говорят, что твои, вроде бы, поженились сегодня…

Уставшая и заработавшаяся за день женщина, пьющая кофе из фирменной фэсовской чашки, вместо ответа поманила Петровича к себе, и молча развернула к нему экран планшетного компьютера, где до сих пор красовалась свежая новость с фотографией со свадьбы.

— Все, — Круглов сел напротив нее, — а ты за сына боялась…

— Сейчас я больше боюсь. Теперь у меня плюс к Славе — невестка, и, не дай Бог, с ними двумя что-либо случится… У меня в голове все не укладывается, как они… — и женщина нервно глотнула горячий напиток. Потом поставила чашку на стол. — Там…

— Война. — Коротко проговорил Круглов. — Ты же сама, насколько я знаю, также быстро выскочила замуж…

Рогозина грустно покачала головой и коснулась кончиками пальцев новости о свадьбе на сайте. Круглов, хоть этого себе на работе не позволял, ободряюще сжал ее свободную ладонь, лежащую на столе. Но в ее сердце поселился дикий страх. Она знала, что Вячеслав так просто ничего не делает… Даже это.

В конце очередного, рабочего дня, усталая до нельзя Рогозина уже было хотела закрыть папку с делом, как вдруг на телефон позвонили. Подняв трубку и отвечая на вызов, она несколько раз в ходе разговора поменялась в лице. Дослушав приказ до конца, она тяжело вздохнула и опустилась на свой стул. В серо-голубых глазах скользило неуловимое чувство, что-то между уверенностью и обреченностью. Из факса уже выползал ее своеобразный «приговор» на месяц, а, может и два…

Нажав кнопку в телефоне, она сказала Алле:

— Алла, позови, пожалуйста, Николая Петровича ко мне. Это срочно…

— Галь, что случилось? Вызывала? Я уже домой собрался… — вошел к ней в кабинет Круглов, которого Семенчук перехватила на самом выходе из ФЭС.

— Завтра меня не будет на работе, — перевела женщина свой взгляд на мужчину, — ты за главного…

— Заболела?

При этом слове она помрачнела, и отвела глаза. И продолжила:

— И послезавтра тоже…

— Да что случилось?!

Галина Николаевна вместо ответа дала ему свежую распечатку, прибывшую прямиком из министерской канцелярии со всеми подписями и печатями. Пробежавшись по нему глазами, ее заместитель сел, не глядя, напротив нее, оглушенный и ослепленный прочитанным.

— Ну… и надолго это? Неделя, месяц, два?..

Она шумно выдохнула:

— Не знаю. Все бумаги оформлены…

Она встала и вышла, забрав с собой папку. Круглов, все еще не вставая и не уходя, повторно читал зловредную бумагу. Мужчина, злобно сверкнув глазами, смял бумаги в тугой ком, затем резко схватил со стола начальницы пепельницу, кинул туда бумажный комок и, пошарив по карманам, и найдя там зажигалку, зажег ком пламенем и зло наблюдал, как тот горит до самого тла.

Вечером, точнее уже ночью он решил все-таки к ней заглянуть. И хорошо, что так сделал. Дверь она открыла не сразу, но как только она попалась на глаза Николаю Петровичу, он понял, что та пьяна. Ее покачивало из стороны в сторону; в нос ударил резкий запах алкоголя. Да и в руках у нее была зажата початая бутылка с «огненной водой».

— Проходи, — коротко проговорила она, пропуская его и не задавая лишних вопросов. Петрович даже поразился как твердо (хоть и ее чуть шатает) она стоит на ногах — уровень жидкости в бутылке был понижен на треть.

Как только за ним щелкнули, закрываемые ее рукой замки, Николай обернулся к ней:

— Галь? Ты пьяна…

— Да… Идем, нечего стоять на пороге… — язык шефа ФЭС уже чуть заплетался.

— Ты никогда не напивалась до такого состояния… — Круглов, было, хотел ее придержать, но ему «досталось» от ее — взмахнувшая в невинном жесте рука чувствительно и больно ударила его по плечу.

— Мне в штабе с этими… уродами, — почти прорычала она, плюхаясь на один из свободных стульев на кухне, куда они оба пришли. — Тяжело… работать. Мне хватило полчаса, чтобы понять, в какую передрягу попал мой сын и я…

Она слепо пошарила по столу, и достала пачку сигарет с зажигалкой. Судорожно затянулась.

Круглов ждал.

— Они в окружении, понимаешь??? Они в окружении, и лишь всего-навсего несколько мест на этом чертовом острове остаются под их контролем. Как мне дали понять, — она снова жадно приникла к сигаете, — благоприятный исход событий… крайне невозможен. Они задыхаются под террористами-магами.

— Галя… — попытался остановить ее тираду Николай Петрович.

— Коль… Не суди меня строго, но ты не испытал войны на своей шкуре… — она больно уперла свою ладонь мужчине в грудь, принуждая остановиться. — Не знаешь, что это за страшные слова… — в глазах женщины стояли слезы, а лицо исказилось от едва сдерживаемой злости. — Зато я знаю, что это значит…