Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

— Но по какой причине этот… маг напал на семью? — спросила Рогозина, смиряясь с фактом и невольно вздрагивая: она все еще, в глубине души, все годы, боялась (была такая вероятность), что его биологические папа и мама — живы и могут его забрать. Значит, они были убиты. Она ощутила некоторое облегчение, но укорила себя за это чувство. Любой ребенок должен расти у своих родных и биологических мамы и папы.

— Он убивал всех довольно талантливых людей, которых не смог перетащить, заговорить, подкупить, или, при помощи угроз расправы, заставить служить ему. Многие семьи пострадали от его рук и рук его приспешников. Сотни, если не тысячи по всей Англии. Многие — от нерожденных детей до стариков были так уничтожены, что от них не осталось и пепла, чтобы похоронить. Его террор длился очень долго в нашем мире… Ваши родители как раз были теми, кто бесстрашно бросал ему вызов… И чудом раз за разом оставались в живых. До того дня.

Мальчик слушал жадно и с вниманием, полностью забыв о своем остывшем чае и недоеденной конфете. Возможность хоть что-то узнать, вытащить ниточку воспоминаний его прошлой жизни из клубка, пересилила все, даже инстинкт самосохранения. Он знал, что профессор ему не лжет — что-то внутри ему об этом говорило, и страстно желал продолжения длинного рассказа.

Рогозиной ситуация не нравилась с каждой секундой. Ее профессиональная и натренированная многими интуиция вопила, орала и кричала, что с биологическими родителями Славы и его родственниками дело совсем нечисто. Что-то эта женщина явно не договаривала… Или сама не знала всей правды, только ее часть.

— И? Вы ранее сказали, что этот маг был остановлен… — сказала Галина Николаевна. — Как, кстати, зовут этого жуткого мага?

— Именно. Но тут начинается… мистика или чудеса. Ни у кого объяснения нет до сих пор, спустя столько лет. Он пришел в дом, убил ваших родителей и попытался убить вас, когда вам едва исполнился год, — обратилась МакГонагал к молчавшему мальчику, — и был вами, еще лежащим к колыбели, остановлен. Он бесследно исчез, испарился. Его искали, и так и не нашли. Так ваш сын и стал знаменитостью — этот маг убивал всех, кто стоял у него на пути, но остановить его смог только ваш Гарри… Он — выжил, понимаете? Хотя шансов у него не было изначально. Про него написано во всех учебниках, и он носит у нас… кличку «Мальчик-который-выжил».

— Потрясно. Я во младенчестве «победил»(и главное — никто не знает как!) самого страшного злого волшебника! — в голосе юноши прозвучал явный сарказм. — Еще и знаменит, получается…

— Ваши покойные родители были чудесными людьми, я ведь сама их учила…

Мальчик слабо улыбнулся ей. МакГонагал сделала небольшой перерыв, взяла кружку с чаем и, чуть отпив, поморщилась, и вытащила палочку уже второй раз за вечер и что-то произнесла. Галина Николаевна мгновенно различила знакомую латынь. Слабая вспышка — и чай вскипел прямо в кружке.

— Значит, я тоже маг? И я должен уехать из страны, чтобы обучаться магии? — нарушил молчание сгоравший от нетерпения ребенок.

— Да. Вот мы и подошли к самому важному, к тому, чего все юные волшебники так ждут в одиннадцать лет. Ваше письмо, — и профессор достала из кармана заветное письмо.

Конверт, тяжелый и толстый, был сделан из желтоватого старинного пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Только лишь был написан адрес — Российская Федерация, г. Москва, улица, дом, этаж и квартира.

Слава нерешительно посмотрел на мать — знал, что потом она наверняка заберет конверт у него и едва ли не разберет на молекулы в своей подшефной лаборатории. Галина Николаевна кивнула.

Мальчик бережно вскрыл конверт и погрузился в чтение со словам:

— Я очень хорошо знаю английский. Проблем с переводом возникнуть не должно…

— Это же ваш родной язык, именно поэтому вы его знаете.

— Позвольте, но как же мы подготовим все документы за такой короткий срок? — спросила полковник хмурясь. Спать хотелось неимоверно.

— Вам не нужно. Мы перенесемся… в Англию при помощи портала…

— Я категорически возражаю. Это означает, что мы будем находиться в Англии нелегально! И, если что…

— Мы скрываемся от обыкновенных людей. — Спокойно произнесла МакГонагал. — Нас вообще по всем… документам не существует… Мы все блюдем «Международную конвенцию о секретности». И в России есть волшебники-маги, которые скрываются от обычных людей.

— Так вот почему меня никто не смог найти! Документов и нас — вообще нету, не существует! — понял сразу Вячеслав, поднимая голову от письма.

— Именно.

Голова Галины Николаевны уже отказывалась принимать всю поступающую информацию — столь ее было много для мозга. Принятая валерьянка и сонливость не способствовали ее правильному усвоению.

— Уже поздно. Давайте на сегодня закончим, я все обдумаю… Вы останетесь у нас ночевать? — спросила Рогозина у гостьи. Так лишь покачала головой:

— Я остановилась в магической гостинице. Я вернусь, с вашего позволения, прямо отсюда, в нее…

— Можно спросить: и где я все это куплю? — спросил громко Слава, поднимая письмо в воздух, — и на какие деньги?

— В Лондоне, в Косом переулке. Я сопровожу вас обоих туда. А насчет денег… Ваши родители оставили вам немалое наследство. Я так же составлю вам компанию и в банк завтра.

— Я завтра работаю, — твердо и настойчиво проговорила Рогозина, — и не смогу отпроситься пораньше. Одного я сына не отпущу. Я лишь только на выходных смогу, да и то — если не будет совершено новых преступлений… Я работаю… не знаю как у вас будет правильно… служителем правопорядка.

— У нас этим занимается Министерство Магии. Я поняла. Прийду за вами тогда в эту субботу, в десять. Отлично.

Женщина поднялась на ноги.

— До свидания, — проговорила она и растаяла в воздухе. Слава сначала протер глаза, потом убедился, что они его не обманывают, и потом посмотрел на мать.

Матери все происходящее казалось просто фантастикой, бредом, мороком, но сейчас ее как никогда жестко поставили перед фактом, от которого теперь зависела жизнь ее сына.

Всю ситуацию следовало хорошенько обмозговать.

====== Косой переулок. Часть 1. ======

С утра Галина Николаевна встала с дурной головой — та жутко болела, и мозг, кажется, ничуть не отдохнул за остаток ночи. Так и до скачка давления недалеко, а она за рулем. Надо срочно пить таблетку, иначе она не «выживет». И не пить любимый кофе, к сожалению, некоторое время.

Рогозина мельком глянула на себя в зеркало и невольно ужаснулась — краше только в гроб кладут. Круги и синяки под глазами давали слишком хорошее о себе представление, что именно она делала этой ночью. Думала, ворочаясь с бока на бок.

На удивление, она застала за столом Славу, который сидел и молча ел хлопья с молоком. Он гипнотизировал взглядом лежащий перед ним конверт, и напряженно хмурился. От плиты тянули вкусные запахи — аппетитная яичница с базиликом и с беконом, разрытым в недрах холодильника, была почти готова. Еще стоял стакан с водой и таблетки «от головы».