Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

Везде на полках висели и свисали свитки пергамента с рисунками и объемными письменами; на столе расположился чемоданчик с совершенно незнакомыми Рогозиной некими инструментами и большие листы-свитки ватмана; на свободной стене были сняты все плакаты, и водружена белая доска, по которой пишут маркером. На ней по краям висели небольшие, но ярких цветов, разноцветные листки бумаги, а на самой доске были сделаны чертежи странного прибора с замерами.

Сам сын, расположившись на полу на ковре, писал пером длинные вычисления, обмакивая перо в чернильницу на очередном клочке пергамента. На стуле перед доской был ноутбук, экран которого был повёрнут к поверхности доски, а в ноутбуке в программе по удаленной сети «висел» разговор — виднелось румяное лицо Невилла. Стакан, что стоял рядом с техникой, был пуст. Пес Лаки, чья «дислокация» тоже была в комнате Вячеслава, спал в корзинке, свернувшись калачиком и прижав нос к хвосту.

Вся комната так же была в переплетении шнуров, розеток и переходников.

На постели, на покрывале, лежали и сохли исписанные острым почерком Рогозина-младшего листки со свежими чернилами. Шторы были открыты, и в них сейчас гулял легкий ветерок. Солнце светило вовсю.

— Сын, — оглянулась на этот бардак Галина Николаевна, приподняв брови, — ты бы прибрался…

— Мам, это все надо… — грустно сказал парень, — мне то одно, то другое необходимо, а места-то в обрез… Сама знаешь — я за пределы комнаты выйти не могу…

И женщина знала прекрасно, почему именно.

Она оглянулась на свежее фото, что стояло теперь в рамочке у Вячеслава на столе: там был сам юноша, окруженный своими друзьями — Гермионой, Луной, Джинни, новой подругой Славы, и Невиллом.

Впрочем, Рогозин уже принялся по порядку скатывать свитки и класть их в тубус, освобождая ей место на постели. Куда она затем и опустилась.

Взглянув на рисунок на доске, а потом на устрашающего вида математические вычисления в столбик, что сейчас заканчивал Вячеслав, она спросила вслух:

— Надеюсь, эта ваша «разработка», не отправится гулять «по рукам» и «налево»?

— Обижаешь, — Вячеслав снова опустился на пол, — Невилл свалить хочет из Англии от своих любимых родственников, как только едва станет совершеннолетним волшебником, и маловероятно, что поедет в Штаты… Обещаем, что наш проект послужит на благо как и Англии, так и России. И не наделает «темных делишек». И вы, на своей работе, им тоже, вполне, можете пользоваться…

— Очень на это надеюсь.

— Здравствуйте, — прокричал механический голос Невилла по сети, — Галина Николаевна! Я вас слышу!

— Здравствуй! — довольно громко произнесла Рогозина, надеясь, что парень ее услышал.

— Мама! Невилл! — паникующе вскрикнул мальчик, в очередной раз останавливаясь, — вы оба мне сильно мешаете! Дайте хоть закончить!

— Извини, — хором отозвались Невилл с экрана, и Галина Николаевна.

Рогозин мрачно взглянул на мать, потом на ноутбук, и снова принялся с остервенением писать.

— Ма-а-а-ам, я хочу к друзьям, — недовольно проговорил парень, садясь за стол ужинать. — Они вон как тусят, на фотки посмотри!

— Что я слышу? Слышу недовольство? — Рогозина грозно посмотрела на сына.

— Это банальная зависть, только и всего! И я, кажется, — Рогозин-младший мигом был готов дать отпор, — упоминал, почему именно это все произошло, и почему я туда полез! Я просто по-другому не мог. Нападению подвергся мой друг… точнее подруга! Принципы у меня такие…

— Галь, — заметил старик, — ты чего удивляешься, что Вячеслав ведет себя прямо как ты? Он же тобою взращен! И не ставь это ему в вину — ты его копия!

— Папа, и ты туда же! — всплеснула руками женщина, садясь за стол. — Почему ты не на моей стороне? Это было слишком опасно!

— Он сам так решил, — Рогозин-старший, перебив хотевшего уже было что-то сказать внука, внимательно уставился в лицо дочери, — у него такой же характер, как и у тебя. Нечего его обвинять… — такие же, как и у самой Рогозиной, серые глаза, мигнули, — это ты его так и воспитала…

– …чему уже сама не очень-то и рада, — тяжко вздыхает Галина Николаевна. — Слишком ты, Вячеслав…

— Твоя копия? — иронично ответил вопросом сын.

— Именно.

— Отпусти его, дело молодое, пусть с друзьями хоть погуляет. Итак неделя уже почти прошла… — старший Рогозин глядел в умоляющие зеленые глаза приемного внука. — Не дело летом в каникулы еще и дипломом заниматься… тем более на пару…, а то вся молодость пройдет, и угробишь ты ее, Вячеслав, на, по сути, не особо нужные бумажки.

— Как мама, — тонким голоском проговорил Рогозин-младший, и поймал уже просто испепелявший его на месте взгляд.

— Как мама, — с лукавой улыбкой подтвердил старый мужчина.

Рогозина безмолвно подняла глаза к потолку.

— Ты не надейся, что постоянно будешь с друзьями — будешь и учить школьную программу Российской Федерации, и ходить в бассейн с девочками… — сказала она, когда они уже все пили чай.

— С Ирой и Ингой? — взглянул на нее Слава.

— Да, Ира и Инга будут рады твоей компании. — Подтвердила она.
– Помнишь их? — спросила она у него.

— Конечно, классные девчонки!

— Значит, решено…

— Здорово всем! — ликующе воскликнул парень с удовольствием вдыхая свежий воздух впервые за неделю, выскакивая на детскую площадку перед домом.

Его встретили сразу тремя улыбками: Луна, Джинни и Невилл.

— Привет! Привет! — радостно воскликнула рыжеволосая девчонка. — Я так рада тебя видеть!

— А я-то как рад! — хихикнул паренек. И тут же потонул в горячих объятиях Джиневры Уизли.

— Привет, Слав, — Луна в этот раз по-модному выкрасила пряди — лицо обрамляли две серебристо-серые полосы, отличные от обычного, золотого, а одна из них была заплетена.

— Здорово, Рогозин, — и Слава с удовольствием пожал руку друга. Невилл как всегда с большими наушниками, в футболке, штанах и кроссовках, выглядел очень довольным и радостным.

— Как лето?

После этого вопроса на Вячеслава посыпались истории — как они купались на реке, как гуляли по всей Москве и как сидели по кафе и по ресторанам…

— Класс, — выдохнул Рогозин, — я-то неделю пропустил…

И он открыто взглянул на окна родительской квартиры. Там, в окне, предательски качнулись занавески…