Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
— Знаешь, Полумна, — проговорил Вячеслав, — я, если честно, и думать-то даже не хочу, как мне за это… предстоит пострадать…
Скоро, слишком скоро пришло время расставаться со школой. Из-за отмены экзаменов, у ребят была куча свободного времени, которая использовалась всеми с толком — Рогозин и Долгопупс замутили вместе проект магического электронного дрона, который бы снимал все и сканировал, несмотря на условия погоды и магию, и летал.
Невилл отвечал за программное обеспечение и за дизайн устройства, а Рогозин — за чары и прочее. Профессор Рассел одобрил их начинание, и всецело предлагал свою помощь. Пока было только начало — их опытный образец проходил
Оценки были выставлены, и через три дня все отбывали.
За двое суток до возвращения, в школу вернулась бледная и заплаканная Джинни Уизли. Львы приняли «преступницу» в штыки, и объявили ей «холодную войну». На первокурсницу было жалко смотреть — в одночасье она лишилась всех друзей, подруг, а родные братья общались с ней весьма прохладно, так как и на них пала ее «мрачная слава».
Рогозин, поговорив с друзьями, решил принять ее в команду. В конце-концов, все могут так оступиться, и ничего такого в этом нет, что ее, маленькую по сути девчонку, околдовали.
И нужный момент настал их сам — Джинни не выдержала, и, всхлипнув, выбежала из гриффиндорской гостиной.
Рогозин на лестнице поймал плачущую девочку за локоть. Друзья молча ждали:
— Джинни, нам надо с тобой поговорить…
— О чем? — всхлипнула рыжая, — о том, что я виновата?
— Мы четверо так не считаем, — Вячеслав оглянулся на друзей. — И не собираемся последовать дурному примеру нашего факультета…
— Правда? — заплаканные карие глаза рыжеволосой первоклашки с надеждой поднялись на паренька, — вы действительно так не считаете?
— Это правда, — заметила Гермиона, которая полностью оправилась от последствий «заморозки» лишь пару недель назад, — я, например, хорошо знаю, как чувствует себя обманутый ложными надеждами человек, и как тебе сейчас плохо… Мы хотим тебе помочь!
— Мы не собираемся издеваться над тобой, — проговорил Невилл успокаивающе.
— Давай к нам, — с улыбкой сказала Полумна, — факультет — факультетом, а люди разные! И мы хотим с тобой дружить. Любой из нас может попасть в сходную ситуацию, и мог быть одурманен.
— Ну, — сказал громко Вячеслав, — мир?
— Мир, — улыбнулась им девочка оглядываясь на них, — но прежде я хочу извиниться перед Гермионой…
— Какие, к черту, — вымолвила девушка, — извинения?! Все, Джинни, заканчивай с самобичеванием, и давай к нам! У тебя, заметь, уже целых четыре друга!
— И официальное приглашение от меня, — заметила Лавгуд, — провести летние каникулы в моем поместье в России!
— Ой! — Уизли заалела, — вам всем… Я не могу и выразить словами! Я так вам всем признательна за сочувствие! Думаю, родители без лишних вопросов отпустят меня к тебе, Луна! И еще рады будут, к нам брат приезжает, и так нужна свободная комната!
Все пятеро весело ехали в купе Хогвартса-экспресса. Рогозин с Невиллом, впрочем, все еще обсуждали свой проект, который не закончили, но обещали друг другу связываться по всем вопросам по Скайпу. Девочки иногда косились на двух парней, но молчали.
Невилл, впрочем, обещал скоро приехать к Полумне, и встретить лето вместе с ними двумя. Гермиону отправляли к дальней родственнице, и она готовилась к поездке по Европе. Джинни, сияя от радости, что это лето проведет без своей семьи, и ее никто не будет строить и ругать за содеянное, с воодушевлением слушала рассказ Луны о особенностях российского климата.
Как всегда, сойдя с поезда, все попали в руки своих родителей и опекунов. И, как всегда, Вячеслав увидел в дальнем конце фигуру своей матери. Судя по ее лицу, настроена та была воинственно…
Друзья,
со смехом, вытолкнули до нельзя смущенного Рогозина вперед. Получив три дружеских тычка в спину, тот прошипел «Предатели», и сделал шаг по направлению к Галине Николаевне. Не успев даже поравняться с ней, он услышал обращенные к нему слова:— Итак, — тон матери ничего хорошего не предвещал, — потрудитесь объяснить мне, мистер Рогозин-младший, что вы тут все устроили?!
====== Вольные деньки. ======
— Мама, ну я же ПРОСИЛ!!! — именно с этими словами из-за двери, ведущей в «свою» комнату, высунулся Вячеслав. — Потише! Я же формулы считаю, и мне нужна хотя бы относительная тишина!
Сейчас за обеденным столом сидело двое: Рогозина и Николай Николаевич, который очень эмоционально делился с родной дочкой впечатлениями от поездки в очередную российскую «здравницу».
А Слава, демонстративно обидевшись на родную маму еще тогда, на платформе, хоть и тщательно объяснил ей всю ранее возникшую опасную ситуацию, но все равно был подвергнут неделе домашнего ареста. И гордо нес свою «робу» арестанта: не гулял с Лаки, не ходил в магазин за продуктами, даже ел не за общим столом, а только в своей комнате. И постоянно общался с друзьями по компьютеру, за неимением другой связи — Рогозина изъяла у него, в профилактических целях, даже трубку. Хотя об этом уже жалела — каждые три-две минуты ему либо звонили, либо слали смс-ки и ммс-ски верные друзья. Память у мобильника уже была переполнена всякого рода переписками, фото, видео и картинками.
Тарелка, наполненная едой, уже стыла как минимум десять минут, но хозяин не спешил за ней, занятый явно по уши. Рогозина, устав напоминать сыну, что обед уже его ждет, была занята разговором с отцом.
— Над чем работаешь, внук? — спросил старик с интересом.
— Дрон, который бы сканировал огромную территорию лазерами и другой электроникой, и работал бы при любых погодных условиях, — быстро проговорил Рогозин-младший, и убрался обратно в комнату.
— Обормот, — хмыкнула женщина, и оглянулась на стоявшую тарелку сына с едой. — Вот, экспериментатор!
— Ничего себе, — Рогозин-старший покачал головой, — такая сложная электроника в двенадцать-то лет!
— Он с другом работает над дипломным проектом… Тем более школа не из простых, — Рогозина глотнула томатного сока из высокого стакана. — И он этот предмет обожает…
— Может… В дальнейшем сможет пойти в институт, связанный с информатикой?
— Не знаю, куда он пойдет, — женщина отвела глаза: то, что сын у нее не обычный человек, а молодой волшебник-маг, она отцу так и не сказала. И то, что ее планы по его «взрослению» уже плавно начинают лететь коту под хвост, ей не особо нравилось, но деваться было некуда. Сын только что перешел на третий курс магической школы Хогвартс, шел в лидерах по проходным баллам почти по всем предметам, и уже получил свою первую «взрослую» и злополучную грамоту…
Нет, если думать о его будущем — у нее тогда не хватит духа.
Рогозина постучала в дверь. Сразу же в комнате что-то упало, и послышался голос Вячеслава (который явно «крепко» высказался красным словцом), но тут же сын затем пригласил ее войти.
Комната претерпела за эти дни значительные изменения — она сверх меры наполнилась старинными книгами, какими-то странными, непонятными женщине вещами, исписанными разными символами и цифрами. В прихожей теперь висела устрашающего вида резная, тотемная африканская маска — Вячеслав объяснил ей, что она будет «магически» отпугивать воров и нежелательных лиц, и, без разрешения хозяина войти, в квартиру не войдет ни один человек. Хоть и сама мама была и против «магической оберегалки», но понимала, что теперь это просто необходимая и вынужденная мера.