Ирина Орковна
Шрифт:
– Что, стоматолог? Я тебя умоляю. Свалила твоя Радка, чтобы этой ерундой не страдать. А кадровичка где?
– На больничном.
– И ты делаешь свою работу, работу кадровички, еще и Радке отдых обеспечиваешь? Святая простота, а иди в наш отдел, а? Будем с тобой напополам работать. Ты клиентов искать и договора заключать, а я зарплату получать!
Домой Ира собралась, когда уже стемнело, на два часа позднее положенного.
В седьмом часу к ней снова заглянула Олеся, и с жалостью посмотрела:
– Тишкина, иди ты уже домой!
– Не могу. Я еще не выверила все.
– О, господи, как
“А что если комиссия найдет нарушения? Я же всех подведу. Меня же отчитают. А может быть, даже и уволят!” – думала Ира. – Ладно, дома допроверю остатки”.
В своей квартире у порога она чуть не запнулась о валявшиеся у порога кроссовки размера эдак сорок третьего, здесь же, стояла дорожная сумка в полоску, раскрытая, с наполовину вывалившимся оттуда барахлом.
– О, сестренка пришла с работы! Привет! – Витька беспардонно облапал Ирину.
– О, Ирк, – выглянула из кухни Марья. – Купила чо по случаю такого праздника? Колбаски там? Мы с Витьком тут отмечаем его приезд, иди к нам.
На кухонном столе стояла начатая бутылка водки и нехитрая закуска в виде сала и соленых огурцов, порезанных на тарелке.
Ирку затошнило. Как бы их всех взять и выгнать отсюда поганой метлой? Но страшно, страшно ругаться, страшно кричать, стыдно, что соседи услышат скандал. Что подумают? А родственники в Решотинске, что скажут? Что она неблагодарная? Тетка Марья матери помогла, когда та беременная Иркой была, а теперь у самой Марьи тяжелые времена.
Она закрыла дверь в свою комнату, включила компьютер, воткнула флешку с таблицей, достала из пакета стопку копий оставшихся трудовых. Ночь обещала быть долгой. Было тяжело и морально, и физически. Ну хоть бы где нашелся просвет, хоть бы маленький проблеск.
“Все в твоих руках” – транслировалось в песнях и фильмах. Но Ира смотрела на свои руки и в них ничего не было.
Глава 2. Иркоразрушение
Утром туалет снова был занят. А Ира снова опаздывала. На этот раз захватчиком важного стратегического объекта был Витька. Ирка несколько раз подходила к двери и аккуратно дергала за ручку, чтобы дать понять человеку, что он живет здесь не один. В очередной раз она решилась легонько постучать. Ответом послужили булькающие звуки извергающегося желудка, видимо, вечерние посиделки давали о себе знать.
К Иркиному горлу тут же подкатило.
Она села на пол в коридоре и расплакалась.
Из спальни выползла всклокоченная Марья и рванула ручку от двери в туалете на себя.
– Эй, морда, – тут же забарабанила она в дверь, – ты вылазить собираешься? Мне тоже надо так-то! Засел, собачёныш!
– Да выхожу я, выхожу! – заорал Витька в ответ, спуская воду. – Дурдом! – недовольно бросил он, освобождая, наконец-то, тронный зал.
– Фу, ну и вонища! – Марья сунулась в туалет и тут же вылетела из него пулей.
Ирка утерла слезы и оделась. Придется терпеть до работы, иначе опоздает.
На работе она быстренько перенесла в базу найденные ночью расхождения и нажала кнопку “сохранить”. Программа прокрутила нарисованные шестеренки и зависла.
– Только не это! – у Ирки задрожали руки. – Давай, развисай, миленькая!
В кабинет влетела Рада, благоухающая дорогим
парфюмом, с красивой укладкой, в модном брючном костюме, сидящем ровнехонько по фигуре. Эдакая офисная леди.– Идут, идут проверяльщики, еле успела Наталье на глаза не попасться, фух! Привет, Ир! Выглядишь ужасно, прости, на правду не обижаются.
Ирка мрачно кивнула, гипнотизируя крутяшку на мониторе.
В приемную с шумом ввалилась Наталья Алексеевна:
– Так, девочки, быстро, комиссия будет в моем кабинете, несите срочно туда все папки, Ириша, сделай им еще чаёк-кофеёк, я побежала дальше.
К вечеру Ирку с Радой вызвали на ковёр. По скривленному выражению лица Натальи и унылому взгляду директора было ясно: миссия провалена. У Иры желудок внутри сделал кульбит и издал тихое урчание.
– Очень, очень много косяков, – Наталья швырнула в их сторону бумаги с пометками выявленных ошибок. – И это только первый день работы комиссии ,что будет завтра?
Рада взяла листки и с невозмутимым видом сказала:
– А это в Иркиной части всё, – она повернулась к Ире, – Что ж ты, Ир, так невнимательно сверяла. Я ж не могу все время за тобой перепроверять, самостоятельнее надо быть.
Иркино лицо покрылось пятнами от стыда, вины и возмущения за происходящую несправедливость. Она хотела оправдаться, но у нее никогда не получалось вот так вот ловко, как у Радки, переваливать все на других.
– Ирина, ну мы очень разочарованы в ваших способностях. Что тут сложно что ли бумажку сверить с базой данных? Ребенка посади, он справится. Рада, помогите Тишкиной исправить ошибки, будьте добры. А вам, Ирина, выговор. Пока без занесения.
Ира вышла из кабинета, трясясь, как осиновый лист.
– Что ж ты, Рада, на меня все свалила? – наконец, выдавила она из себя с укором.
– Ну Ир, тут каждый сам за себя. Как могла, так и выкрутилась. Кто тебе мешал придумать оправдание? Молчание – знак согласия с обвинением.
Ира задохнулась от такой наглости.
Сейчас она была как никогда близка к сравнению с бомбой. Казалось, что накопленные за жизнь эмоции вот-вот сдетонируют и накроют взрывной волной всех, кто находится в радиусе многих километров.
Она молча собралась домой, продолжая подавлять в себе душащую обиду и злость на весь мир. В ушах шумело. Подошедшая к остановке маршрутка была переполнена. Ирка вдавилась в нее и просочилась к окну, где оказалась зажатой между бородатым мужчиной, пропахшим потом, и женщиной внушительных габаритов, дополненных огромным рюкзаком. Она то теснила Иру рюкзаком, то прижимала ее к стенке своим телом, давая дорогу кондуктору. К Ирке совсем перестал поступать кислород. Шум в ушах перешел сначала в звон, а потом в комариный писк. В глазах заплясали мушки, Ирка выключилась из действительности и потеряла сознание. Пришла в себя от пронзительного крика:
– Девушке плохо! Дайте ей воздуха!
Пассажиры стали препираться:
– Так мы тут ни вправо, ни влево, как мы дадим ей воздуха?
– Надо высаживать, раз такая слабая.
– А может, скорую? – предложил кто-то.
– Ну вот вы с ней выходите на остановке и вызывайте скорую, если готовы.
– Я не могу, я опаздываю.
– Так и я!
– Я вообще с ребенком в поликлинику еду.
– А мне на вокзал, поезд не подождет!
В итоге на следующей остановке двое мужчин аккуратно усадили Иру на скамейку и снова забежали в двери. Автобус двинулся дальше.