Ирландский трон

— Мне жаль говорить, что я не могу дать вам ответ, на который вы надеялись, — говорит Нобура, вставая. — Но я надеюсь, что вы подумаете над тем, что услышали здесь сегодня, Макгрегор-сан. Возможно, в будущем все может быть по-другому.

Ничего не остается, как уйти. Ясно, что я не получу того, за чем пришел. Я достаточно хорошо знаю якудзу, чтобы понимать, что мне не следует раздувать проблему или делать что-либо, чтобы выставить Нобуру Накамуру с плохой стороны. Я тоже встаю, наклоняю голову и чувствую на себе взгляд черных глаз Кайто, который все еще развалился на диване.

— Спасибо за ваше время, Накамура-сама. И за вашу мудрость Накамура-сан. Я наклоняю голову в сторону Кайто, и тут обшитая панелями дверь открывается, появляются трое мужчин в черных костюмах, чтобы сопроводить меня обратно к моей машине.

Я чувствую тяжесть на обратном пути, отягощенный рассказом Нобуры и предстоящей ночью. Я знаю, Сирша захочет моего внимания, чтобы наша ночь была романтической. Поскольку я не собираюсь сообщать ей, с кем я разговаривал или что произошло между мной и Накамура, мне нужно вести себя так, как будто ничего не случилось, как будто я просто встретился со старым другом, чтобы выпить.

Ложь на лжи. Гора притворства, игр, опирающихся друг на друга, пока я не почувствую себя измотанным этим. В моей жизни нет никого, с кем я мог бы быть полностью собой. Даже с Джейкобом, потому что, в конце концов, Джейкоб все еще выполняет мои приказы. Он мой друг, но между нами всегда будет разница во власти.

Я откидываю голову на спинку сиденья, чувствуя усталость. Чего я хочу, так это вернуться в гостиничный номер и поспать, но это не вариант. Мой телефон жужжит, и я вижу, что это сообщение от Сирши. Онсэн через час. Частная трапеза и бармен. Рядом с ним смайлик с сердечками, и я хмурюсь.

Весь этот уик-энд, возможно, был ошибкой. Мне не только не удалось заполучить союзника якудзы, но я слишком сильно ослабил бдительность с Сиршей. Я теряю из виду, что важно, и какую опасность она представляет для меня, если она играет в свою собственную игру. Всю свою жизнь я извлекал простейший урок этой жизни - никому не доверять полностью. На самом деле, лучше доверять как можно меньше. Но я также начинаю понимать, что это одинокое существование.

Когда я поднимаюсь в комнату, чтобы переодеться, Сирши уже нет. Я нахожу ее внизу, в комнате, где находится онсэн на открытом воздухе, сидящей на низком диване и ковыряющейся в тарелке с фруктами. Кроме нее, в комнате никого нет, на двери табличка, предупреждающая, что она зарезервирована, и играет та же тихая музыка, что и в массажном кабинете. За баром бармен протирает бокалы, специально для нас. Клубящийся пар от онсэна выливается на балкон, откуда открывается потрясающий вид на национальный парк, расположенный сразу за ним.

Сирша поднимает глаза, когда я вхожу, и ее лицо расплывается в улыбке.

— Они позволили мне выбрать музыку на вечер. Но я не была уверена, что тебе понравится.

— Все прекрасно. — Я подхожу, чтобы сесть рядом с ней, замечая на столе бумажное меню. — Ужин?

— Я попросила омакасе, — объясняет она, продолжая ковырять фрукты. — Я надеялась, что ты не слишком наелся на ужине с другом. Дегустации, подобранные шеф-поваром, всегда веселые.

— У нас были только напитки. — Я тоже тянусь за фруктом, стараясь не отвлекаться на то, как красиво она выглядит. На ней черное бикини, которое не оставляет простора для воображения, что меня удивляет, и прозрачный золотой саронг на одном бедре, который оставляет обнаженным одно кремовое бедро, и мне приходится сопротивляться желанию провести по нему рукой.

— О, хорошо. — Сирша выглядит успокоенной. — Ты хорошо провел время?

— Было приятно наверстать упущенное. — Мне не терпится отойти от этой темы. Я не хочу, чтобы она слишком совала нос в мои дела и случайно заставила меня оступиться и упомянуть что-нибудь о визите в дом Накамуры. — Хочешь выпить?

— К еде будут подавать саке в паре, — объясняет Сирша. — Но коктейль был бы неплох. Можешь взять на свой выбор. — Я иду в бар и заказываю виски для себя и какой-нибудь сладкий коктейль с личи для нее, поводя плечами, чтобы попытаться немного ослабить напряжение. Я уже подумываю о том, чтобы пойти дальше и скользнуть в онсэн, просто чтобы позволить жаре расслабить мои мышцы. Я чувствую, что раны затянулись сильнее, чем когда-либо с тех пор, как мы приехали сюда.

— Ты в порядке? — Спрашивает Сирша, когда я возвращаюсь с нашими напитками, и я киваю.

— Я в порядке. Просто немного устал. В последнее время я не часто совершал длительные пешие прогулки. Или вообще проводил много времени в тренажерном зале. — С тех пор, как я приехал в Бостон, мы с Джейкобом несколько раз тренировались на ринге, но я был так поглощен Лиамом, бизнесом королей и устройством моего нового брака, что не стал продолжать.

— Ты выглядишь так, будто не пропустил ни одного дня, — нахально говорит Сирша, скользя взглядом по моим рукам и груди. — Такой же красивый, как всегда.

Ее случайный комплимент трогает что-то во мне, как бы сильно я ни старался этого не допустить. Ее голос звучит искренне, как будто она действительно это имеет в виду, и я встаю, не раздумывая, снимаю рубашку, чтобы пойти погрузиться в воду, и потому, что хочу снова увидеть на себе ее взгляд. Мне не привыкать к женщинам, которые смотрят на меня с вожделением. Я переспал с половиной Лондона до приезда Сирши, а до этого нанес изрядный урон Бостону. Но что-то в том, как Сирша смотрит на меня, кажется другим. В ее глазах появляется собственнический блеск, почти мужской, как будто она, сама того не желая, думает, что я принадлежу ей всякий раз, когда смотрит на меня.

Мне это не должно нравится. Это должно меня беспокоить, потому что, как только мы решим проблему с ее беременностью, моногамия исключается. Но когда она жадно смотрит на мою обнаженную грудь, я чувствую, что возбуждаюсь от этого блеска в ее глазах. Мне нравится чувствовать себя желанным для такой женщины, как Сирша. Мне нравится чувствовать, что она хочет обладать мной. Никогда раньше меня не радовала мысль о том, что я потеряю свою сексуальную независимость из-за женщины, которая, возможно, захочет присвоить меня целиком. Но, в частности, после этих выходных мне становится все труднее представить, чего я мог упустить.

Когда я захожу в онсэн, чувствуя, как жар проникает в мою кожу, я пытаюсь представить ту великолепную рыжеволосую стриптизершу на моем мальчишнике. Мне нравилось наблюдать за ее танцем, она меня заводила. Но даже когда ее лицо всплывает у меня в голове, оно заменяется Сиршей. В конце концов, они были очень похожи.

Ты сходишь с ума, строго говорю я себе. Но когда я погружаюсь глубже в воду, поворачиваясь лицом к Сирше, мое сердце и мой член подпрыгивают при виде того, как она, покачиваясь, приближается ко мне, сбрасывая свой саронг, чтобы присоединиться ко мне в онсэне.

— Что насчет ужина? — Я улыбаюсь ей, когда она плывет ко мне, и она смеется, убирая свои темно-рыжие волосы на макушку.

— Нам подадут его здесь, — говорит она, пожимая плечами, и я обнимаю ее за талию, притягивая к себе через воду так, что она прижимается ко мне от груди до бедер, мой твердый член прижимается к ней. — Ничего подобного, — добавляет она, поддразнивая. — Мы не можем здесь трахаться. Нас вышвырнут.

— Не искушай меня, — предупреждаю я ее, одной рукой обхватывая ее задницу. — Я трогал тебя в бассейне, когда все наши друзья и семья были рядом, помнишь?