Ирландское обещание

— Мне больше некуда идти.

Макс бросает на меня понимающий взгляд.

— Я знаю, что это неправда, Ана. София с радостью приняла бы тебя, если бы тебе понадобилось жилье. Даже Виктор и Катерина приняли бы тебя, они уже предоставили нам с Сашей место в своем доме, пока мы в этом нуждаемся. У тебя нет недостатка в друзьях на Манхэттене, какие бы оправдания ты себе ни придумывала.

— Таким ли ты был, когда был священником? — Я поджимаю губы, обхватывая себя руками за талию. — Неумолимым? Поэтому они лишили тебя сана?

Макс ухмыляется.

— Вряд ли. Впрочем, это уже другая история, и мы говорим о тебе.

— Я не знаю, хочу ли я этого.

— Тогда это твой выбор. — Он пожимает плечами. — Я здесь для того, чтобы слушать или нет все, что ты хочешь сказать, много это или мало.

— И Лиам подтолкнул тебя к этому?

— Я сам предложил.

— Почему? — Я удивленно моргаю, глядя на него. Воспоминание о его руках на моих, спасающих меня от приступа паники в самолете, возвращается ко мне. — Зачем ты все это делаешь? Просто чувство вины?

— Нет. — Макс качает головой, его глаза цвета виски янтарного цвета встречаются с моими. Он невероятно красив, с орлиным носом, острой челюстью и густыми, мягкими на вид темными волосами, но это то же самое, что и Найл. На него приятно смотреть, но я не испытываю к нему никакого влечения. Не то что к Лиаму, от одного присутствия которого у меня кружится голова и перехватывает дыхание.

— Я остался в Бостоне и предложил свою помощь, если понадобится, потому что подумал, что вам с Лиамом обоим может понадобиться друг. Кто-то, кому не все равно. По моему опыту, друзей нелегко найти, и от них не следует небрежно отказываться.

— Я сожалею. — Мне немного стыдно. — Я не имела в виду…

— Не извиняйся. Ты через многое прошла. — Макс пожимает плечами. — Я думаю, было бы необычно, если бы ты иногда не срывалась.

Я нервно облизываю губы, глядя на него.

— Итак, что ты пытаешься мне сказать? О моем будущем…

— Ты говоришь, что у тебя его нет или не было, но это уже неправда. Итак, тебе пора подумать о том, каким ты хочешь, чтобы оно было. — Макс на мгновение замолкает, позволяя словам проникнуть в меня. — Я никак не смогу понять, через что ты прошла, Ана, думаю, очень немногие люди смогли бы. Но я знаю, каково это, думать, что твоя жизнь будет состоять из чего-то одного, а она превращается во что-то другое, находящееся вне твоего контроля, что ты никогда бы не выбрала. Я знаю, каково это, чувствовать эту потерю и как она давит на тебя. Каково это, стать человеком, которого иногда ты больше не узнаешь.

Он делает паузу, и я вижу, как что-то мелькает на его лице, печаль, которую я узнаю. Я могу сказать, что он пытается это скрыть. Но я узнаю это, потому что я видела это на своем собственном лице в зеркале, знание того, как много я потеряла и как много я никогда не смогу вернуть.

— Когда-то я был другим человеком, не таким, как тот, кто сидит перед тобой сейчас, — тихо говорит Макс. — Вещи происходили вне моего контроля, и я реагировал на них. Был ли выбор, который я сделал, правильным или неправильным, покажет только время. Но я живу каждый день с тяжестью того, что я сделал, и последствий этого выбора вместе со всем, что я потерял из-за этого. А теперь… — Он качает головой, натянуто улыбаясь мне. — Прости. Я здесь не для того, чтобы говорить о себе. Я просто хочу, чтобы ты знала, есть части того, через что ты прошла, которые я понимаю. И я хочу, чтобы ты знала, что какой бы разбитой ты себя ни чувствовала, у тебя есть будущее после всего этого. Тебе просто нужно решить, каким ты хочешь, чтобы оно было.

— Я любила Александра, — тихо говорю я. — Я знаю, что это неправильно, что я любила его. Я знаю, что не должна была этого делать по крайней мере, так мне все говорят. И из-за того, что я любила его… потому что я все еще люблю его, даже после того, что он сделал, я могла потерять любой шанс на будущее с Лиамом… даже если я этого хочу.

— Лиам рассказал мне, что он заставил его сделать, — тихо говорит Макс. — Это все, чем он поделился со мной. Это был жестокий и ужасный поступок, — добавляет он. — Я не могу этого отрицать.

— Я знаю, — шепчу я. — Я должна ненавидеть его. Я не должна думать о нем после того, как он сделал это. Он оскорбил меня, мое доверие к нему, и он также оскорбил Лиама. Все, кем я его считала, что я видела в нем…

— Но ты действительно что-то видела.

Я пораженно поднимаю глаза.

— Что?

— В каждом человеке есть добро и зло, — тихо говорит Макс. — Это то, чему меня учили, и я в это верю. Что бы злого Александр ни натворил а, по крайней мере, из того, что я знаю, этого немало, в нем тоже должно было быть что-то хорошее, что ты видела, если любила его. Ты не дура, Ана, даже если думаешь, что это делает тебя дурой. Ты также не слабая, никто не смог бы пережить то, что есть у тебя, и не быть сильнее большинства. Итак, если ты любила Александра, если ты нашла в нем что-то, что можно полюбить, значит, для этого была причина.

— Спасибо, — шепчу я. — Я не… я не знала, как сильно мне нужно было это услышать.

— Но… — Макс поднимает руку, глядя на меня своими проницательными глазами. — Сейчас тебе нужно хорошенько подумать, Ана, о том, чего ты хочешь. Каким бы ты выбрала будущее для себя, не из-за того, чего хочет Лиам, чего мог бы хотеть Александр, если бы все еще был здесь, или чего могла хотеть девушка, оказавшаяся в парижской квартире, которой нужно было выживать. Тебе нужно подумать о том, чего ты хочешь и в чем нуждаешься сейчас. Вот. Если это Лиам, то для этого есть путь вперед. Но это будет означать оставить Париж и Александра в прошлом. Ты не можешь ожидать, что он проживет свою жизнь, любя тебя и зная, что ты тоскуешь по мужчине, который делал то, что делал Александр. Это невозможно. Никто не может так жить, по крайней мере, долго.

— Я знаю, — шепчу я. — Я просто… я потеряла себя там. И я не ненавидела это. Это было приятно во многих отношениях. И часть меня… часть меня хочет вернуться.

— То, что ты чувствовала, было настоящим, — мягко говорит Макс. — Но это не значит, что это была любовь, не в том смысле, который мог бы понять кто угодно, кроме тебя. Это было не в том смысле, что это было правильно, полезно или могло бы продолжаться. И это не значит, что в конце концов зло в Александре не перевесило добро. Все мы в какой-то момент проходим испытания, — добавляет он. — И Александру это не удалось.

— Я подвела его. Я провалила его испытание…

— Нет, Ана. — Макс качает головой, и я вижу печаль в его глазах. — Ты этого не делала. Никто не верит в это, кроме тебя, даже Лиам.

— Ты уверен в этом?

— Ана…как ты думаешь, зачем еще ты здесь?

18

ЛИАМ

Я нажимаю на телефон так сильно, что, кажется, могу его раздавить, и меня охватывает мелкая дрожь ярости, когда я узнаю голос с французским акцентом на другом конце провода. Нет сомнений, кто это… важно только, где он, нашел ли он уже нас или все еще в Париже.

— Откуда ты знаешь мою фамилию? Откуда у тебя этот номер?

— Не у тебя одного есть связи и средства, и уж точно не у тебя одного есть деньги.

— Оставь ее в покое. — Я слышу едва сдерживаемый гнев в своем голосе, и я уверен, что он тоже слышит. — Она больше не твоя.

Александр мрачно смеется.

— О, но это так. Насколько я помню, я заплатил за нее огромную сумму. А ты? Ты украл ее. Ты вор, грязный вор, и я приду за тем, что принадлежит мне. Тебе не мешало бы вернуть ее, пока я не буду вынужден показать свою уродливую сторону.