Ирод Великий

Антипатр и Ирод уже отправились в Рим, таща за собой на судилище Александра. Последнего Антипатр для верности обвинял не только в бездарном покушении на свою жизнь, но и в заговоре, имеющем целью уничтожение самого Ирода. И если первое обвинение не стоило ломанного сикля, ко второму я хошь, не хошь был вынужден прислушаться. Тем более, что взбешенный подобной наглостью Ирод уже начал расследование, и все допрошенные свидетели хором подтверждали обвинение Антипатра.

В отсутствие брата Аристобул не мог себе места найти, то и дело, срывая злобу на слугах и домашних.

Так же, как и Александр, он был под судом, и, как я понимаю, остался в Иудее единственно в качестве заложника.

Понимая, что на долго ее не хватит, Береника приготовила надежный яд, но не смела применить его во время судебного разбирательства, так как внезапная смерть Аристобула сразу же изменила бы его статус с заговорщика и предателя на жертву. И навело бы подозрения на нас всех, или, как это теперь полуофициально называлось, партию Антипатра и Саломеи.

Вывод напрашивался сам собой – всех троих царевичей должен был умертвить один человек – их отец Ирод. Подобно верховному богу греков Хроносу или римскому Сатурну пожирающему своих детей, верховный правитель, ставленник богов Ирод должен был пойти по тому же скорбному пути отца богов, навсегда утратив способность доверять другим людям, потеряв самое право любить.

Неужели именно эту расплату за загубленную жизнь требовала из царства Аида «черная жрица» Абаль? «Черная жрица» Саломея. Боюсь, я никогда уже не узнаю этого.

Время, время. Хронос хоть и был низвержен сыном, но не умер. Да и имел ли место сам заговор с последующим низвержением? Ибо, кто может отменить время? Это он – всесильный отец Хронос – продолжает пожирать своих детей. Время никогда не переставало порождать и убивать, убивать и снова порождать… кто придумал будто бы Зевс или наш Юпитер могли сокрушить прожорливое время?

Время шло, из Рима прибыло четверо гонцов. Один от Антипатра со сдержанным сообщением о том, что Август в своей мудрости примирил братьев, наказав им впредь жить в мире, на радость своему достославному отцу. Второй гонец от Александра с подробным отчетом о суде, в котором юный Хасмоней, отринув услуги опытного защитника, защищал себя сам. Третий официальный посланник Августа, с заключением о полной невиновности сына Ирода Александра и разрешении царю – Ироду выбирать наследника по собственному разумению. Не обращая внимания на первородность. В последней фразе явно читалось нежелание Октавиана видеть на иудейском престоле клеветника и интригана. Ко всему прочему сам цезарь принадлежал к древнейшему роду Юлиев, поэтому, я понимаю его желание видеть в качестве своего ставленника в Иудее молодого аристократа, образованного на римский манер юношу, отличного оратора, имеющего склонность к чтению, а так же завидный писательский дар.

Еще один гонец явился лично ко мне. Это был примкнувший к иудейской делегации «тайных дел мастер». Еврей по рождению, находящейся в это время в Риме, и поспешивший организовать слежку и даже обеспечить зоркие глаза и чуткие уши в сенате.

Так мы узнали, что Александр, проявив прекрасные ораторские способности, отстоял себя и брата, разбив в пух и прах все надуманные наветы и обвинения Антипатра. Благородный не только по происхождению, но и в сердце своем Александр сын царицы Мариамны, выбрал тактику защиты, не пытаясь уколоть или унизить своего противника, а отвечая на вопросы судьи с достоинством и учтивостью, в то время как не знающий тонкостей ораторского искусства Антипатр пустился в бессмысленный и весьма раздражающий благородный слух судей и сената ор, стремясь перекричать противника.

Отбив все удары, и с немалым достоинством выслушав визгливые речи старшего брата, которые еще больше выдавали в нем низкое происхождение и отсутствие образованности, Александр закончил свою речь фразой, которую можно было смело высечь на триумфальной арке или колонне, так она была прекрасна: «Пусть отец, если он желает, умертвит своих детей, но пусть не возводит на них такого тяжкого обвинения». Так сказал Александр, потомок хасмонейского рода. И под этим девизом могли бы подписаться известнейшие сыны Рима во главе с самим Августом и его ближайшим окружением.

Глава 27

В честь возвращения царя и двух его царевичей был, как это водится в Иудее, устроен праздник. При всем народе, Ирод прижал к сердцу встречающего его Аристобула, показывая тем самым, что сын прощен, оправдан, и с него сняты все обвинения. Узнав, что Береника благополучно разрешилась от бремени мальчиком, Ирод на радостях пожаловал новорожденному имя своего римского друга Агриппы. Пообещав в самое ближайшее время засыпать маленького Агриппу и его брата и сестру драгоценными подарками.

Как я узнал буквально в тот же день, по дороге домой, царь с сыновьями завернул к Архелаю на маленький остров Элеузу, где размещался в эту пору царский двор. Дабы сообщить ему из первых рук, о решении Августа, и о том, что с этого времени, тяжкий груз обвинения свалился с его сердца, так что, Архелай может быть спокоен за судьбу зятя, своей дочери Глафиры и внуков.

Весьма довольный исходом дел Архелай устроил пир в честь иудейского царя, одарив Ирода и всю его свиту подарками, стоимость которых оценивалась в тридцать талантов. Это было хорошее время, и передохнув на Элеузе, как я уже говорил, Ирод вернулся в Иудею.

После торжественного оповещения о воле цезаря и сената, Ирод повел, всех троих сыновей в храм, где принес искупительные жертвы, и молил бога ниспослать ему мудрость, дабы он мог правильно распорядиться судьбами своих близких, вверив Иудею в руки достойного царя.

– Слушай меня народ иудейский! Наш возлюбленный император предоставил мне полную власть в моем царстве и выбор преемника. Перед вами три моих старших сына, каждый из которых может стать в последствие вашим царем. Каждый из которых имеет свои неоспоримые достоинства и достоин лучшего. Но как выбрать? Один, – Ирод простер правую руку, и рядом с ним встал Антипатр, – заслужил царскую диадему по праву старшинства. Другим это право дает их высокое происхождение, – левая рука царя простерлась над народом, и тут же к нему приблизились Александр и Аристобул, чьи правильные хасмонейские черты, точно драгоценная печать подлинных, богоданных царей свидетельствовали о том, что именно они должны править Иудеей, как это и было заведено издревле.

– Как выбрать, дабы не пойти против законов Рима и соблюсти собственные интересы? – Ирод задумался. – И вот народ иудейский тебе мое решение, решение твоего царя, – никто не в силах оспорить первородство, ибо все знают, что тот, кто рожден первым и должен быть наследником, но, поскольку и два других царевича достойны власти уже потому что оба царских кровей – я назначаю царями всех троих и молю прежде Бога, а затем вас присоединиться к этому решению. Император примерил их, отец вводит во власть. Размеры моего царства позволяют мне ныне дать каждому из них по царской тиаре, от вас же я жду, что вы будите оказывать им должное уважение, как того требует обычай.

Кто бы из родственников или друзей ни состоял в свитах моих сыновей, я утверждаю каждого, дабы рядом с ними были надежные люди. Но все они вместе взятые и каждый в отдельности должны ручаться мне за сохранение солидарности между ними. Ибо, я слишком хорошо знаю, что ссоры и дрязги возникают от злонамеренности окружающих, дающих неверные и опасные советы и порождающих недовольство, мятеж и войну. Добрые же советы приносят мир, созидание и укрепляют любовь.

И еще одно скажу я вам. Любите и почитайте моих сыновей всех троих, как почитали бы одного, я же объявляю свою волю: Пусть мои сыновья и начальники моего войска пока еще повинуются исключительно мне, потому как не все царство, а только часть царства я передаю им. Пускай они наслаждаются положением царей, в то время, как все тяготы государственной власти будут по-прежнему лежать на мне, как бы это ни было тяжело, и как бы неохотно я это ни делал. Уразумев сказанное мною, пусть каждый подумает о моих годах, ибо я еще не стар, чтобы на меня можно было махнуть рукой. Пусть помнит, что я не придаюсь роскоши, способной погубить и молодых и старых, что я набожен и всегда так чтил Бога, что могу надеяться на, самую долгую из возможных, жизнь. Поэтому, кто в мыслях о моей смерти будет льстить моим сыновьям, тот в их же интересах будет наказан мной. Потому что не из-за зависти же к ним, выхоленным мною, я урезаю излишние почести, а только потому, что знаю, как лесть способна сделать из молодых людей надменных и самоуверенных глупцов.