Исцеление Вечностью
Шрифт:
– Есть, - вспомнив, что у него осталось десять рублей, кивнул Александр и, решив, что без еды и ночлега его тут все равно не оставят, протянул их юноше.
– Вот спасибо! – обрадовался тот, принимая деньги рукой, под давно не стриженными ногтями которой скопилось немало грязи, и неожиданно с чувством сказал: - Пошли тебе за это Господь сто рублей!
Александр, у которого на душе вдруг стало тепло от этого, с благодарностью посмотрел на юношу. Тот с улыбкой наклонив голову и как-то загадочно поглядывая на него, продолжил поливать крупные яркие
Захотелось молиться и думать о красоте и Вечности…
Эту гармонию внезапно нарушил необычайно громкий – словно гром с неба - голос:
– Как, ты опять здесь?! Я же сказал тебе, чтобы ноги твоей больше тут не было!!!
Александр повернулся на голос: он принадлежал коренастому мужчине с обветренным грубоватым лицом, быстрыми шагами приближавшемуся к домику.
Юноша, увидев его, испуганно бросив лейку, сорвался с места и юркнул в узкую щель деревянного забора.
– Ох, уж мне этот вредитель… - проводил его хмурым взглядом мужчина и в упор посмотрел на Александра: - А вы кто такой? Что-то я вас тут раньше не видел!
Александр назвал себя, и выражение лица мужчины сменилось на приветливое:
– А-а, понятно, наслышан! Вам надо подождать отца Игоря. Он обычно рано приходит!
Мужчина осмотрелся по сторонам цепким хозяйственным взглядом и, нахмурившись, скрылся в дверном проеме недостроенного здания.
Тут же в щели забора показалась голова юноши. А вскоре появился и он сам. Как ни в чем не бывало, он снова взял лейку и продолжил поливать цветы.
– Кто это? – спросил у него Александр, показывая глазами на стройку.
– Отец Лев. Строгий батюшка… - ответил, качая головой юноша.
– Он у нас вроде завхоза. Порядок любит. А я однажды его из шланга полил. В новой одежде. Не нарочно, конечно… Вот он с тех пор на меня сердится. А вчера и вовсе с лопатой за мной гонялся!
– За что?
– За то, что я канаву засыпал, чтобы в нее люди не падали.
– Но ведь это же хорошо! – удивился Александр.
– Хорошо-то оно хорошо, - старательно налегая на «о», согласился юноша и вздохнул: – Только, оказывается, ее отец Лев своими руками две недели под трубы копал. А положить их еще не успел…
Увидев опять приближавшегося священника, он аккуратно поставил лейку на землю и снова исчез.
– Все ходит, ходит сюда… - подходя, недовольно сказал отец Лев.
– Нет, чтобы в школу ходить. Грамоту ведь в глаза не видел, зато кто где умер, когда у кого поминки, девятый день и сороковины - знает наизусть! И чего ему здесь нужно? Одна только бесхозяйственность от него!
– Да он наоборот здесь порядок наводил. Вот как старательно полил цветы! – заступился за юношу Александр и, поймав недовольный взгляд священника, примирительно добавил: - На храме ведь очень благодатно трудиться! Даже кирпич с места на место – и то как душеполезно перенести!
– То-то я гляжу, у меня почти весь кирпич со стройки воскресной школы утащили! – проворчал отец Лев и посоветовал. – Ты отца Игоря лучше бы не здесь ждал, а у ворот. Он у нас может появиться и сразу
уехать по другим храмам, а то и в епархию. Все-таки благочинный!– Вот спасибо! – поблагодарил Александр, направляясь к воротам.
И… сразу увидел юношу.
Он шел от только что открывшегося киоска и, щурясь от удовольствия, жевал. В заляпанной грязью руке у него было надкусанное пирожное.
Что-то нехорошее шевельнулось в душе Александра.
«Я ему последние деньги отдал, а он на них – лакомство! Да и вообще – хоть бы руки перед тем, как есть, помыл бы, что ли…»
И странно – словно услышав эти мысли, юноша на этот раз как-то обиженно шмыгнул носом и прошел мимо, ни о чем не спросив и ничего не сказав…
6
После воскресной службы, закончившейся, как обычно, после трапезы любви, проповедью слова Божьего и благодарственными молитвами, пресвитер попросил несколько человек – остаться.
Это были римляне, занимавшие весьма высокое положение в обществе.
Старый сенатор, переживший страшные времена Нерона и Домициана. Молодой римлянин со всадническими полосками на тоге. И личный помощник одного из самых богатых людей Рима – Публий Альбин.
– Чтобы не злоупотреблять вашим временем, которое, кстати, для всех нас сейчас дороже золота, я буду краток, - сказал пресвитер и сообщил, что, по приказу Траяна, началась настоящая охота на книги апостола Иоанна Богослова.
– Сведения точны? Хорошо проверены? – уточнил сенатор.
– Более чем. Мне лично передала их дочь императора – Дросида, - не стал скрывать всей правды пресвитер.
– Как! И она - тоже наша? – изумился молодой всадник, которого явно взволновала такая новость.
– Да, но разумеется, прошу нигде и никому не разглашать этого! – предупредил пресвитер. – Рискуя жизнью, она рассказала о мерах, предпринятых префектом претория…
– Траян что – сам сказал ей об этом? – с недоверием усмехнулся старый сенатор.
– Нет, но кому, как не тебе, знать, что в любом дворце стены имеют уши, то есть верных слуг и рабов! Один из них, будучи нашим человеком, раб префекта претория сообщил ей об этом, а она уже – мне!
– Если дело действительно настолько серьезное, то нужно немедленно снять одну, а еще лучше – несколько копий! – деловито предложил сенатор.
– Когда? – простонал пресвитер.
– Я только сегодня ночью узнал об этом. В любой момент сюда могут ворваться люди префекта претория…
Он с тревогой прислушался к шуму за дверью, с облегчением выдохнул, когда тот затих, и с надеждой посмотрел на римлян: