Исцеление Вечностью

– А кто твой начальник? – строго, словно на допросе, спросил старый сенатор.

– Клодий Максим, - все тем же ровным голосом ответил Альбин.

– Как! – брови сенатора изумленно поползли кверху: - Ты служишь у Клодия? Того самого?

– Да, одного из самых богатых людей Рима, и, как любит он приговаривать, следовательно, всей земли. Вчера Клодий под великим секретом сообщил мне, что решил утроить, даже удесятерить свое состояние…

– Интересно, каким же образом? – подался вперед молодой всадник.

Пресвитер укоризненно посмотрел на него, мол, не время и не место для таких расспросов, да и Христос сказал, что нельзя работать Богу и мамоне[4]. Затем успокаивающе кивнул замявшемуся Альбину - здесь все свои, видишь, никто даже не знал, у кого ты служишь. И тот продолжил:

– Он сказал, что выкупил у одного работника на монетном дворе большую тайну. Поступил заказ на изготовления динария с сообщением о том, что скоро богатейшее царство Набатея станет римской провинцией.

– Надо же, даже я и отцы-сенаторы ничего не знаем об этом… - ревниво поджав губы, начал сенатор, но пресвитер остановил и его:

– Набатея! – воскликнул он. – Так ведь там много наших и немало пещер в скалах, куда можно спрятать хоть все книги мира!

– Лучшего места не придумать, - согласился сенатор.
– Со времен царя Ареты IV, дававшего покров тем, кто бежал от гонителей веры из Иерусалима, правители этого царства хорошо относятся к христианам.

– И когда же вы будете там? – с появившейся в глазах надеждой заторопил Альбина пресвитер.

– Увы! Судя по всему, далеко не сразу, - вздохнул тот. – Насколько я знаю Клодия, он будет выжидать удобного часа в финикийском городе Тире. Возможно, годами. Но… зачем ждать? Из этого города мне очень даже удобно будет добраться до Набатеи!

– То есть, ради спасения книг ты готов сбежать даже от Клодия? – во все глаза уставился на Альбина молодой всадник.

– Разумеется.

– И лишиться должности, о какой можно только мечтать простому римлянину?!

– Ну да, - словно речь шла о потере самой мелкой монеты — квадранса, невозмутимо пожал плечами Альбин.

– Но как ты собираешься вывезти книги? Ведь будет проверка в порту! – напомнил пресвитер.

Альбин с успокаивающей улыбкой посмотрел на него и сказал:

– Обычно нас никогда не проверяют. Деньги Клодия закрывают глаза всем таможенникам. В любых портах и даже во время войн. Но – в целях предосторожности я положу книги… скажем, в тубусы из-под книг Гомера. Их как раз две: «Илиада» и «Одиссея».

– А если их все же обнаружат? – продолжал сомневаться пресвитер.

– Это не будет нечестно по отношению к твоему начальнику?

– Не думаю! – решительно возразил Альбин.

– А то не хотелось бы даже такое святое дело строить на лжи!

– Думаешь, я не боюсь согрешить? Я и крестился-то, по примеру многих наших собратьев, как можно позже, чтобы ничем не запятнать белых крещальных одежд. Но никакой лжи и не будет. У нас с Клодием общий личный багаж. Правда, Гомер из его личной библиотеки. Но, если уж что, скажу, что взял эти книги лично для себя!

– Дай Господь, чтобы этого не случилось! – молитвенно воздохнул пресвитер и снова забеспокоился: - А не украдут ли их у вас по дороге?

– Да! – подтвердил сенатор. – Сейчас немало развелось воров, да и, говорят, разбойники кое-где пошаливают…

– Зачем разбойникам поэмы Гомера? – нашел и на это ответ Альбин.
– А что касается воров… Так Клодий всегда берет с собой в дорогу самого внимательного и исполнительного раба во всем Риме и, следовательно, в мире! От него ничто и нигде не укроется! Не зря он дал ему кличку Грифон – в честь мифического стража золотых кладов!

– Ну что ж, мы принимаем твое предложение, - переглянувшись с согласно кивнувшим ему сенатором, принял, наконец, решение пресвитер.
– В любом случае, у нас просто нет больше другого выбора!

Пресвитер вышел, и вскоре вернувшись с кожаным мешком, достал из него два свернутых свитка.

– Бери! – благоговейно поцеловав их, сказал он Альбину.
– И помни - эти книги любой ценой должны быть сохранены для нас и всех последующих поколений. А теперь ступай. Мы помолимся за тебя…

– Да-да, конечно! - согласился старый сенатор.

А молодой всадник неожиданно засуетился и, извиняясь, сказал, что ему тоже нужно срочно идти.

Но на это никто не обратил внимания. И даже не заметил, как блеснули его глаза при виде свитков, за которые префект претория мог сделать самым богатым даже самого бедного человека…

9

Утренняя трапеза оказалась на редкость обильной.

Александр даже растерялся, увидев на столе пироги, блины, котлеты, многочисленные салаты…

– Только не надейтесь, что у нас так всегда!
– предупредила Галина Степановна.

– Или что это мы так постарались в честь твоего приезда!
– добавил отец Лев.

– Да, - объяснил, перехватив недоуменный взгляд Александра, отец Игорь. – Просто вчера мы отмечали здесь именины регента нашего церковного хора, и вот – осталось…

«Если это то, что только осталось, то что же было вчера?!» - невольно подумал Александр и с аппетитом принялся завтракать.