Исцеление Вечностью
Шрифт:
Дорога пошла на подъем. Ирина выдохнула, чтобы перевести дыхание и вопросительно взглянула на Александра:
– Теперь вот вас к ней веду… А вы, правда, после монастыря?
– Да, - кивнул Александр. – Год прожил в кельи и год рядом, на даче одного известного иеромонаха-проповедника. Кстати, бывшего известного врача, который после смерти жены принял монашество.
– Это очень хорошо! – обрадовалась Ирина. – Вере сейчас очень нужно помочь возрасти в эти последние дни духовно, подготовиться к переходу в Вечность. Жаль, что у отца Льва никак не найдется на это времени…
– А при чем тут отец Лев? – недоуменно спросил
– Так ведь она считает его своим духовником, потому что исповедовалась у него впервые в жизни.
– Строгий батюшка! – заметил Александр.
– Да уж… Этого у него не отнять!
– кивнула Ирина. – Но что поделаешь? Одним из нас нужен батюшка-терапевт, а другим хирург! Конечно, он очень строг, иногда даже чересчур, на что обижаются и даже жалуются отцу Игорю люди. А зря! Как правило, всё это бывает им же на пользу! Вот, например, супруг рассказал мне однажды, как отец Лев прогнал женщину, которая, подведя трехлетнего сына к причастию, сказала:
«Сейчас батюшка даст ему сладенького компота!»
«Какой компот?! Вы чему учите сына с самого раннего возраста? – на весь храм возмутился отец Лев. – Это же воистину Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа! Уходите и до тех пор, пока сами не поймете и не объясните ему это, не подходите ко мне!»
– Да-а… - покрутил головой Александр.
– Строго? Строго! – спросила и сама же ответила Ирина.
– Но вы слушайте, что дальше было. С тех пор прошло пять лет. И этот мальчик, впрочем, как и его мать, наверное, благоговейнее всех причащаются теперь Христовых Таин, твердо веря, что в них входит Сам Бог!
– Надо же!
– удивился Александр. – Действительно, урок оказался впрок!
– Да, отец Лев многим помог быстро уйти от греховных привычек, - подтвердила Ирина и вздохнула: – У него ведь у самого была очень тяжелая судьба. Скажу лишь, что отец Игорь нашел его в буквальном смысле слова погибающим. После таких испытаний, которые не всякий и выдержит. Привел в храм. Крестил. Помог воцерковиться. Отцу Льву в это время открылось что-то такое, что его вере можно только позавидовать. И теперь, как вы сами видели, он священник. С виду строгий, а на самом деле очень добрый. Однажды он при мне отчитывал женщину, которая пришла сильно надушенная в храм. Я случайно перехватила его взгляд, а в нем ни капельки гнева. Он увидел, что я заметила это, и с такой болью сказал: «Ты думаешь, это мне нужно? Это же им надо!» Кстати, когда вы увидите его, то обязательно скажите, что Вера очень просит его прийти, потому что у нее накопилась масса вопросов!
Ирина подвела Александра к большому многоэтажному дому и, остановившись у крайнего подъезда, сказала:
– Ну а теперь я умолкаю. Потому что мы уже пришли. Дальше все сами увидите и услышите!..
13
Клодий Максим одним движением пальца приказал капитану немедленно отправляться в путь.
Опытный понтийский моряк Протагор не стал мешкать.
– Сушить якорь!
– Малый ход!
– Налечь на весла!
– Поднять паруса! – тут же раздались громкие команды.
И триера «Золотая стрела», под завистливыми взглядами капитанов остальных судов, покинула порт и вышла в открытое море.
Альбин стоял у борта, по-прежнему не зная, как ему быть.
Взгляд его метался с берега на море, с якоря на парус, с моря на берег… И наконец, остановился на проходившем мимо рабе.
Неожиданная догадка осенила Альбина.
– Грифон! – с подозрением в голосе окликнул он.
– Да, господин? – с готовностью подбежал к нему раб.
– Ты… после того как я приказал тебе упаковывать вещи, случайно не трогал там что-нибудь?
– Да, господин! Я увидел, что сами свитки поэм Гомера почему-то лежат на ложе и…
– Открыл тубусы?
– Да, господин! Я думал, ты забыл положить в них эти свитки, но там оказались совсем другие книги...
– И ты положил вместо них Гомера?
– Да, господин! Чтобы все соответствовало названию на тубусах!
– А где же теперь те, другие книги? Ты, конечно, оставил их дома?..
Альбин замер в ожидании ответа раба, который, казалось, умел говорить одно только слово «да».
Но оказалось, что, к счастью, он умел говорить и «нет».
– Нет, господин! – ответил Грифон. – Я решил, что если ты положил эти свитки в тубусы, то они могут понадобиться тебе в пути, и решил тоже прихватить их с собой.
– И… где же они сейчас? – боясь дышать, спросил Альбин.
– Как где? У меня в суме!
При этих словах Альбин похолодел, вспомнив, как настойчиво предлагал раб проверить и его вещи. Но – беда миновала окончательно! – взял себя в руки и снова стал спокойным и невозмутимым.
– Значит, так, - сказал он. – Принеси-ка мне их сюда. Постой! Еще раз открой сундук и захвати с собой тубусы.
Раб почти мгновенно выполнил приказание.
Альбин бережно вложил в тубусы священные книги и сказал, чтобы Грифон снова положил их в сундук. На самое дно. Закрыв другими вещами.
– А Гомера…
Он замахнулся, чтобы выбросить свитки в море, но раб умоляюще потянул к ним руки:
– Как можно! Это же книги господина! Вдруг он захочет почитать их?
– Почитать? – усмехнулся Альбин. – Ты видел его хоть раз читающим?
– Нет, только считающим, - признался раб.
– И все равно не надо выбрасывать их! Пусть уж тогда они лежат у меня в суме…
– Ладно! – не стал спорить дальше Альбин. Тем более что Грифон был прав.
Да и будь он даже не прав, разве мог он сейчас отказать ему хоть в чем после того, что он для него сделал?..