Исчадие Кромки. Часть 2
Шрифт:
— Спасибо тебе, бабушка! — Поклонилась Ясноглазка старушке, а когда выпрямилась, оказалась снова на опушке Заповедного Леса. Словно никогда и не было ни старушки, ни домика. Только волшебное веретено никуда не исчезло.
Вот еще интересный момент, подумалось мне. А откуда он сам об этом всём узнал? Кто ему рассказал, как дело было? Но перебивать парня я не стал.
— Вернувшись домой, Ясноглазка зашла в опочивальню к отцу, — произнёс Иван, — где тот лежал, измождённый болезнью.
— Отец, — сказала она, — все беды племени из-за меня, когда я исчезну, всё кончится. Обещай мне, что ты сделаешь всё, о чём я тебя
Через час старец, обессиленный болезнью, а еще больше потерей любимой дочери, появился на капище Чернобога.
— Передайте Ему, — сказал князь жрецам, — что Ясноглазки больше с нами нет!
Ярости Чернобога не было предела. Он перевернул весь Подземный Мир, обыскал Небеса, но не нашел Души несчастной девушки. Всё, что ему досталось, это её тело — не мёртвое, но и не живое. Тогда Чернобог приказал насыпать для Ясноглазки огромный курган, лучшие Одарённые Силой Мастера изготовили чудесную хрустальную домовину, в которой должно было вечно покоиться её нетленное тело…
Ага, вот куда история-то вильнула! Об этом даже товарищ Пушкин писал:
Перед ним, во мгле печальной,
Гроб качается хрустальный,
И в хрустальном гробе том
Спит царевна вечным сном.
— Однако, после всего произошедшего с моей невестой, не стало и самого племени. Исчезли в один момент. Люди поговаривали — под землю ушли. А я с тех пор по свету хожу, ищу свою ненаглядную. Хотя бы курган, где спрятал её тело нанвистный Демон. Но пока… вот… — Богатырь виновато развел руками. — Не нашел.
— Не переживай, паря! — Хлопнул его по плечу Ломонос. — Кто ищет — тот всегда найдёт! За это надо обязательно выпить! Наливай!
Пока Ванька наполнял опустевшую тару хмельным напитком (уж не ведаю каким — все смешалось «в доме Облонских»), я вновь накинул на свои плечи ремни от гармошки. Накатило что-то на меня. Меха развернулись, и гармошка запела:
Ты неси меня, река, за крутые берега
Где поля мои поля, где леса мои леса
Ты неси меня, река, да в родные мне места
Где живут моя краса, голубы у нее глаза
Как ночка темная
Как речка быстрая
Как одинокая луна
На небе ждет меня она
За туманом огонек, как же он еще далек
Ты мне ветер помоги, милой весточкой шепни
Знаю, ждет меня краса
Проглядела в ночь глаза
Как ночка темная
Как речка быстрая
Как одинокая луна
На небе ждет меня она
Ты неси меня, река, за крутые берега
Ты неси меня, река, за крутые берега
Голубы у нее глаза
Как ночка темная
Как речка быстрая
Как одинокая луна
На небе ждет меня она[2]
Едва отзвучали последние аккорды, как кто-то рядом со мной зарыдал. Ну, просто-таки навзрыд. Я изумленно повернулся, вытащив руку из удерживающего ремня. Меха развернулись, и гармошка пиликнула, издав заунывный звук. Как оказалось, рыдал наш спасенный богатырь, утирая текущие по щекам слезы рукавом рубахи.
— Разорвал ты мне душу, старик, своей песней! — вздрагивая всем телом, воскликнул Ванька. — Не могу больше жить без Ладушки своей ясноглазой! Нету сил эту боль терпеть! Я уж искал её по всему свету… В таких краях
побывал, которых и быть-то на свете не должно… Где люди черны, как смоль…— Ты чего это, Ванюша, расклеился совсем? — Ласково обнял я парня за плечи одной рукой, а второй делая незаметный жест Ломоносу, чтобы наливал еще по одной. — Сейчас мы твою хандру быстро вылечим! Ты же столько уже сделал, столько земель в поисках ненаглядной прошёл… Знаешь, что за земли вокруг расстилаются? — спросил я, всовывая в руку богатыря стопку, наполненную крепким шестидесятиградусным ямайским ромом.
— Нет, — мотнул головой Иван, — давно уже слились для меня все страны и земли в одно серое марево. Я-то и Чудовищ истребляю теперь только с одной целью…
— Смерти ищешь, паря? — риторически спросил Ломонос, хотя и без этого было понятно.
— Ага… — Судорожно кивнул богатырь. — Только не берет она меня. Невезучий я во всём! Даже подохнуть нормально не могу!
— Ну-ка, выпей это, родной! — попросил я. — А потом продолжим.
Иван одним большим глотком проглотил горючее пойло. Непривычный к подобным напиткам он закашлялся, лицо покраснело, а из глаз брызнули слезы.
— Огурчиком соленым закуси! — спокойно выдувший свою пайку Ломонос, сунул в лицо богатырю пупырчатый хрустящий огурец.
— Жуй-жуй! — одобрительно кивнул я. — И слушай: ты в Землях Хаоса, внучок! — произнес я, хотя, это еще большой вопрос, кто кому внучком приходится? — Я не знаю, как ты сюда добрался, но уж поверь мне — тебе очень и очень повезло! Всякому сюда дорога заказана, а вот ты сумел! Возьми себя в руки, и сделай последний и решительный шаг! И ты найдешь свою любовь! Просто не можешь не найти! Ведь настоящая любовь сильнее любого Колдовства!
[1] Чудь (чудь белоглазая, чудаки) — древний мифический народ, персонажи русского и финно-угорского (в частности коми и саамского) фольклора. Схожие легенды известны у русских Урала о дивьих людях, у сибирских татар и манси — о сыбырах/сыпырах, у алтайцев — о бурутах, у ненцев — о сихиртя. По преданию однооментно исчезли — ушли под землю.
[2] «Ты неси меня река» — песня группы «Любэ» из альбома «Давай за…». Автор текста — Александр Митта, композитор — Игорь Матвиенко. https://www.youtube.com/watch?v=qSYouIbLthM
Глава 20
В общем, пусть и с большим трудом, мне удалось успокоить парня, нервишки у которого действительно оказались ни к черту. Можно было, конечно, попробовать внушением поправить его состояние, Ментальным Даром я пользоваться еще не разучился. Но психиатр из меня так себе, я не товарищ оснаб, который на этом деле собаку съел. Мог бы и наломать дров.
Поэтому пришлось лечить хандру старым дедовским способом — песнями и алкоголем. И это вполне себе сработало — удалось перезагрузить парнишку, хлебнувшего в своей жизни немало дерьмеца. В общем, угомонились мы только к утру. Поспали немного, а после поправки здоровья, но уже не опохмелом, а Большим Лечебным Заклинанием, тепло расстались с Ломоносом.
— А уж и не припомню, когда так душевно время проводил! — признался мне старикашка, который уже и не казался таким мерзким, как поначалу. — А сейчас пора мне… Хозяйка уже меня потеряла небось… Но, жду, не дождусь, когда вновь встретимся и посидим так… так… — всё не подобрать сравнение Ломонос.