Исчадие ветров

Силберхатт же сразу понял ситуацию.

— Тише, Морин, тише! — прошептал он и ободряюще приобнял ее за плечи. — Это не призрак. И не магия это вовсе, а наука. Анри совершенно прав: не знаю, откуда пришло это трехмерное изображение, но это определенно Титус Кроу.

Де Мариньи между тем успел опомниться и отступил от «призрака». Что же касается Кроу, то он, встретившись с тремя парами глаз, следивших за каждым его движением, похоже, растерялся ничуть не меньше. Он на несколько мгновений застыл с изумленным видом, а потом неуверенно, будто внезапно ослеп, тоже попятился, пока снова не оказался внутри часов, залитый исходящим оттуда эфирным сиянием. Лишь тогда впервые прозвучал его голос, сочный, выразительный голос, который так хорошо помнили и де Мариньи, и Силберхатт:

— Анри? Я, кажется, видел вас, но всего одно мгновение. Если это действительно вы, то зайдите, пожалуйста, в Часы — там мы сможем поговорить. Я прибыл к вам с Великой мыслью, посланной Ктханидом. За пределами Часов я практически нематериален, но здесь я уже не совсем призрак. Только не медлите, Анри: Ктханид недолго сможет поддерживать этот контакт.

Де Мариньи не нуждался в уговорах. Бросив друзьям «подождите!», он вошел в Часы и тоже озарился пульсирующим сиянием. Секунду-другую старые друзья жадно разглядывали друг друга, а потом наконец заулыбались, рассмеялись и даже похлопали друг друга по спинам.

— Это вы, — сказал де Мариньи, — и даже, некоторым образом, во плоти! Но каким образом?

— Вы совершенно не изменились, Анри, — ответил Кроу, отодвигая собеседника на расстояние вытянутой руки. — Ни на йоту. Как и прежде, масса вопросов, на которые у меня никогда не хватало времени ответить.

— И вы тоже. Впрочем, вру: вы, по-моему, кажетесь заметно моложе! — И де Мариньи добавил уже более серьезным тоном: — Вы ошибаетесь, Титус, я изменился. И немало. Теперь мне нужно заботиться не только о собственной шкуре, но… Я хочу кое-кого показать вам. Сколько у нас времени?

Улыбка сошла с губ Кроу.

— Несколько минут. За мгновение до срока я получу краткое предупреждение и почти сразу же должен буду отправиться в обратный путь на Элизию.

— Времени хватит, — сказал де Мариньи и, оглянувшись, позвал: — Морин, зайди сюда, пожалуйста!

Она, как всегда очаровательная и невинная, сразу же, без малейшего колебания, шагнула в Часы. Кроу окинул ее коротким оценивающим взглядом; его глаза широко раскрылись, выдавая искреннее восхищение.

— Это Морин, — представил ее де Мариньи. — Родилась на лунах Бореи, происходит из того народа, который Итаква притащил туда с Земли. Что любопытно, она была моей еще до того, как я ее нашел, примерно так же, как было у вас с Тианией. Теперь мы путешествуем вместе.

Кроу обнял девушку и вновь обратился к своему другу:

— Анри, на поиски такой женщины вас тянуло еще на Земле или, между прочим, даже на Элизии.

— Там найдется место для еще одного? — раздался дружелюбный рокочущий бас Вождя. И в крошечное помещение, озаренное жутковатой иллюминацией, вошел Хэнк Силберхатт. Таково было еще одно непостижимое свойство Часов: внутри они были едва ли не больше, чем снаружи!

Вот тут-то Кроу впервые удивился по-настоящему.

— Что? — воскликнул он и, выпучив глаза, оглядел Силберхатта с головы до пят. — Хэнк? Неужели это вы? Боже мой! Мы же вместе с вами гонялись за Подземными! Сколько воды утекло, да?

— Это было… в ином мире, — ответил тот. — Но, черт возьми, действительно было! Но судя по тому, что я только что услышал, мы с вами вряд ли успеем заполнить пробелы в биографиях. Так что мы с Морин просто постоим здесь тихонечко и постараемся сдержать любопытство, пока вы с Анри будете обсуждать дела. Как я понимаю, вы, Титус, явились сюда не ради забавы, так?

Кроу сразу посерьезнел.

— Да уж, точно не для забавы. И причина оказаться здесь у меня едва ли не самая веская из тех, какие могут быть у здравомыслящего человека. — Он развернулся лицом к де Мариньи. — Я мог бы связаться с вами и быстрее, мысленными контактами, но вы не воспринимали мои сигналы. Вы, Анри, были слишком озабочены, ваши мысли занимали совсем другие вещи. Но я знал, что вы должны находиться там же, где и эти старые Часы Времени. Поэтому я мог просто прибыть сюда — совсем «во плоти» — в других Часах или даже через эти. Но сейчас все Часы, за очень малыми исключениями, находятся в Элизии и должны будут некоторое время оставаться там. Ваши часы относятся к числу этих редких исключений. К тому же использовать часы как портал значило бы переместиться сюда физически и вернуться точно так же: физически переместить меня в Элизию. Но в данный момент ничто и никто в физической форме в Элизию не допускается. Именно поэтому я прибыл с Великой мыслью, направленной Ктханидом к этим Часам. Иначе было никак невозможно.

— По мне, так вы вполне физически ощутимы, — сказал де Мариньи. Вождь молча кивнул.

— Я почувствовала, как ты обнял меня, — вставила Морин.

— Это все благодаря Часам. Они многократно усиливают мое присутствие здесь. Но вы же видели, что со мною произошло снаружи — я стал бестелесным, как привидение!

— Погодите минутку, — перебил его, нахмурившись, де Мариньи. — Вы хотите сказать, что в Элизии что-то происходит? Никто в физической форме туда не допускается… Это касается и меня?

— Анри, Элизия в осаде, — ответил Кроу, — или очень близко к тому. Это лишь вопрос времени.

— В осаде? — Искатель явно не поверил своим ушам. — Но каким образом такое место, как Элизия, можно осадить? И кто на это способен? Я имею в виду… — Он вдруг осекся и повел по сторонам выпученными глазами. — Титус, если это шутка, то крайне неудачная…

Кроу покачал головой.

— Нет, мой друг, это не шутка. Они восстанут — и очень скоро!

— Кто? — спросил, не утерпев-таки, Вождь. — Откуда угроза? Кто или что восстанет?

— Они уже восстают, — ответил Кроу. — Первородное зло, Великие Древние! Звезды уже почти сложились в нужное расположение, и Боги Круга Ктулху вот-вот освободятся. Но, Анри, это вовсе не значит, что ваше приглашение отменено. Напротив, и вас, и Морин будут рады видеть в Элизии. Ведь, если помните, это пообещал вам Ктханид собственной персоной.

— О, конечно, я это помню, — немного кислым тоном ответил его собеседник. — Но как, вообще, попадают в Элизию? Титус, я долго и старательно искал дорогу. Поверьте, дружище, я, можно сказать, лез из кожи. И очень хорошо осознал, что вы имели в виду, когда сказали, что в Элизию нет прямой дороги. Хотя тогда вы выразились — «королевской дороги». Если честно, я почти утратил надежду.

Кроу прикусил губу, и де Мариньи впервые за время этой встречи осознал, что друга гнетет еще что-то, помимо опасности, нависшей над Элизией. Но Кроу поспешно заговорил вновь:

— Нет, Анри, не теряйте надежды. Не сдавайтесь. Тем более сейчас, когда вы действительно нужны в Элизии. — И снова это же страдающее выражение. — Послушайте, вы совершенно правы насчет того, что в Элизию не проложены королевские дороги. Я не могу взять вас за руку и привести на место, особенно сейчас. Но путь все-таки есть. Правда, я могу помочь вам лишь несколькими подсказками, указать общее направление, и все.

— Я весь внимание, — нетерпеливо ответил де Мариньи. — Как бы там ни было, это все же лучше, чем вслепую рыскать во мраке. Вы говорите, а я уж ни слова не упущу, будьте покойны.

— Ладно, — сказал Кроу. — Во первых, вам стоит поискать в мирах земных сновидений. Да, мы с вами кое-что знаем о мирах сновидений, но не являемся опытными сновидцами, так что избегайте скоропалительных выводов. Это лишь отправной пункт. Потом… — Он умолк с озадаченным видом и вдруг крепко схватил де Мариньи за руку. Его очертания на мгновение сделались размытыми, а пожатие руки стало слабым, прямо девичьим, но тут же обрело прежнюю силу.