Исчадие ветров

Армандра осталась довольна — проба сил увенчалась успехом.

Морин прижалась к де Мариньи и в благоговейном ужасе смотрела на Вождя. Невидимые силы подняли его длинные волосы над головой, и они качались, будто на слабых волнах. Де Мариньи почувствовал, как знакомые невидимые пальцы дотрагиваются до ткани его легендарного плаща — это личные помощники Армандры спешили присоединить свои усилия к созданию гигантского урагана.

— Давайте, — шепнул им де Мариньи, — сделайте все, что можете.

Морин не услышала его, а они услышали — пыльный смерчик взвился у него из-под ног и унесся куда-то во тьму, что нависла повсюду, как перед Судным днем.

Молнии перестали бить, пропало золотое мерцание в облаках, что возвещало о них. Небо продолжало темнеть, однако над вершиной не было ни ветерка. Между тем викинги, остановившиеся все, как один, при первых ударах молний, пришли в себя и вновь продолжили движение к вершинам и перевалам, подходя все ближе и ближе с каждой минутой. Но тут…

Приближалось время отлета, и далеко в море опять начали происходить странные вещи. А именно, вокруг острова поднялась стена тумана — сперва далеко, но круг с каждой секундой смыкался. Стена эта непрерывно вращалась и становилась все плотнее. Скоро стало видно, что вращался сам океан, как огромное колесо, осью которого стал остров, а надвигающаяся туманная стена была ободом этого колеса.

Фактически это был даже не туман, а водяная взвесь, поднятая с поверхности моря ветрами Нуминоса под управлением Армандры-Силберхатта, теми же самыми ветрами, что привели море в движение и заставили вращаться вокруг острова. Движущаяся стена уже достигла выдающихся далеко в океан скалистых берегов острова, сила вращения приподняла горкой водную поверхность, стала подбрасывать стоящие на якоре корабли захватчиков, угрожая разбить их о скалы. Секундами позже, когда волны выросли настолько, что стали перехлестывать через вершины скал, эти корабли превратились в дрова. Некоторые суда, правда, сорвались с якорей, тут же зачерпнули воды бортом и в конечном итоге тоже разлетелись на куски, разбившись о скалы.

Поднимающиеся викинги, увидев гибель своих кораблей, на какое-то время замерли в ужасе, и защитники острова тут же воспользовались этим, убивая тех, кто успел выбраться на перевалы. Но жители пещеры быстро поняли, что гнев незримых сил вот-вот падет и на них, и побежали к спасительным тоннелям. Там можно снова дать викингам бой и удерживать их на всем протяжении подземных ходов вплоть до большой пещеры. Вероятно, защитники острова именно так и думали, но они не знали, что этот бой будет последним.

Вращающаяся стена тумана была уже вполовину ниже гор, она приближалась к острову, затягивая в себя все больше и больше воды с яростно кипящего моря. Зрелище было ужасным, оно лишало присутствия духа и выбивало почву из-под ног. Викинги испугались, они готовы были развернуться и бежать, но куда бежать? Жуткая туманная стена лизала им ноги, угрожая затянуть и сдуть прочь, корабли погибли в гигантской водяной воронке, и захватчикам оставалось только идти вперед, от вершин и перевалов их отделяло несколько футов каменистого склона.

И они пошли вперед. Ярость берсеркеров охватила викингов, и они рычали и выли, но шум ветра заглушал их, на их губах от ярости и страха выступила пена. Вершина впереди стояла практически пустой — там было лишь три человека.

Де Мариньи аккуратно застегнул на Силберхатте упряжь и встал рядом с ним. Он прижал к себе Морин, нежно обнял ее и велел ей держаться за него крепко-крепко, как она никогда еще не держалась.

Вождь стоял как каменный, а гигантская воздушная воронка крутилась все быстрее и росла прямо на глазах. Белая стена тумана перевалила через внешнюю горную цепь в долину и двигалась теперь через центральное озеро, превратив его в яростно кипящую белую пену.

Уже абсолютно было ясно, что вершина, на которой стояли трое, являлась центром гигантского урагана, но при этом на самой вершине было невероятно тихо. Ни шевеления в воздухе — при том, что стена урагана все больше и больше закрывала небо, она надвигалась быстро и неотвратимо, ее поверхность поблескивала, как зеркало. Все вокруг кружилось, ревело и выло, а над вершиной было тихо.

Знакомые невидимые пальцы снова затеребили край плаща де Мариньи. Он высвободил одну руку, чтобы дотянуться до шипов управления, и тут Морин выдохнула ему в ухо и указала рукой на огромного рыжеволосого викинга, который бежал в их сторону по гребню горы, он был в каких-то ста ярдах от путешественников. Харальд наконец-то вышел на сцену — один, без товарищей, ведомый яростью берсерка и ослепляющей ненавистью к чужакам, которые разрушили его планы вместе со всем его миром. А сцена меж тем стремительно шла к развязке.

Он, казалось, не замечал стены из воды и тумана, что неслась за ним по пятам, вырывала деревья, сметала огромные валуны и зашвыривала их в небеса. Он видел только землян и девушку, и, вероятно, перед его глазами до сих пор стояла гибель кораблей и ужасная судьба тысяч и тысяч его товарищей и родичей.

— Посланники Итаквы! — взревел он, и путешественники каким-то чудом расслышали его голос среди воя растревоженных элементалей воздуха. — Похоже, что да, раз ветер помогает вам. Так пусть даже вы и служите Итакве, а я ему больше не служу! Будь он проклят — он и его багровые зенки! И ветер вас уже не спасет! — Харальд рванулся вперед с красными от ярости глазами и с пеной у рта.

Ему оставалось шагов пятьдесят до людей на вершине, когда ураган настиг его. Харальд осознал это в последний момент, почувствовав сильный удар влажного воздуха. Он тут же развернулся, растопырив руки, чтобы поймать невидимого противника, и громко завопил. Это был вопль страха, ярости и досады на то, что элементали встали между ним и его жертвой.

В следующую секунду Харальд исчез. Взору ошеломленных путешественников на мгновение предстала мускулистая рука, торчащая из зеркально блестящей стены урагана, но ее тут же засосало внутрь вместе с тускло блеснувшим огромным топором, все еще зажатым в кулаке. Затихающее эхо последнего вопля Харальда вскоре утонуло в какофонии бушующего ветра.

Плащ рывком оторвался от земли и пошел ввысь, как ракета, перепад давления был таким сильным, что грозил разорвать путешественникам барабанные перепонки и выдавить глаза из орбит. Ноги Морин сомкнулись на талии де Мариньи, как ножницы, и вся троица понеслась в глазу урагана за пределы Нуминоса.

Если бы где-нибудь в нуминосском океане на безопасном расстоянии сидел наблюдатель, он бы увидел, что огромная воздушная воронка стала вдруг невероятно тонкой, пронзила небо и высоко-высоко, в самых верхних слоях атмосферы, хищно изгибает шею, словно змея перед броском, целясь в огромный, тускло светящийся шар, низко висящий над горизонтом.

Дромос.

Часть третья ДРОМОС

1. Ледяная планета

Путешественники с огромной скоростью неслись сквозь фантастический водяной смерч, их окружал надежный воздушный кокон, который сделали элементали воздуха, что дружили с Армандрой. На этот раз путь был короче — от Нуминоса до Дромоса было ближе, чем от Бореи до Нуминоса. Их окружала кромешная тьма, только синевато поблескивала бешено кружащаяся стена урагана за защитным коконом. Де Мариньи пришел в себя после кошмарных перегрузок, от которых замирало сердце и тяжело было дышать. Он обнял Морин, чтобы ей было поудобнее, и постарался, как мог, рассказать, куда они направляются.