Исчадие ветров
Шрифт:
Кстати, о ближайшем будущем: у них было много дел, и начинать надо было прямо сейчас!
— Пойдем, Морин. — Он помог девушке подняться на ноги. — Сперва найдем Силберхатта, а потом все вместе отыщем Часы Времени.
И пока они скорым шагом шли вниз по неизвестному ледяному тоннелю навстречу неведомым бедам и победам, перед внутренним взором де Мариньи стояли перевернутые песочные часы, песок в которых быстро, очень быстро утекал в нижнюю колбу…
Скоро они вышли из тоннеля, который служил их тюрьмой, и попали в ту самую обширную ледяную галерею, где некоторое время назад Вождь потерял их след. Но они уже знали, в какую сторону им надо, — неподалеку слышались звуки битвы, и они были надежнее любых указателей. Лязг железа, грохот раскалывающегося
Позабыв о всякой осторожности и о том, что вместе с летающим плащом у него отобрали и оружие, де Мариньи ринулся по обширному естественному тоннелю со светящимися синим ледяными стенами к логову ледяных жрецов, по пятам за ним бежала Морин. Он миновал последний поворот, и его глазам предстала странная и жуткая картина. Он быстро взглянул на застывших вокруг ямы ледяных жрецов, затем на происходящее перед ним нелепое зрелище. Морин стояла рядом, и по ее тяжелому дыханию де Мариньи понял, что она тоже потрясена увиденным.
Ледяной жрец — высокий, обнаженный, худой, похожий на палочника, — стоял к ним спиной, протянув руки в сторону Силберхатта. Его кожа была белая, как воск, голова напоминала ядовитый гриб, руки, пальцы плели сложные гипнотические узоры. Но вовсе не ужасный ледяной жрец заставил де Мариньи и Морин застыть от удивления — совсем нет. Эта сомнительная честь выпала Силберхатту. Потому что Вождь, судя по всему, сошел с ума!
Он припал к земле, между одиноким ледяным жрецом и ямой в центре пещеры, вокруг которой стояли замороженные фигуры, с круглыми от ужаса, бегающими туда-сюда глазами, с поднятым в боевой стойке огромным топором. Каждые несколько секунд он остервенело крушил этим топором стену, рыча от ярости. Но ошеломленным зрителям слышалась в этих криках не столько ярость, сколько страх…
4. Где Часы Времени?
Силберхатт яростно метался, уклонялся, парировал, делал ложные замахи, финты, подкаты, глаз не успевал за движением его топора в воздухе, так быстро он им размахивал, словно сражаясь с полудюжиной быстрых и свирепых противников, которых видел только он сам. Одиноко стоящий ледяной жрец все это время не выпускал техасца из поля зрения, его руки с длинными пальцами шевелились, делая в воздухе колдовские пассы. Всему этому могло быть только одно объяснение, и де Мариньи знал, что оно верное — он уже хорошо понял, насколько ледяные жрецы сильны в области иллюзий. Вождь стал жертвой этого черного искусства, как и они сами незадолго до того. Он не видел, как его друзья вошли в пещеру, он вообще ничего не видел, кроме иллюзий, насланных на него этим жрецом и усиленных телепатической мощью его закованных в лед братьев. Вождь угодил в серьезную беду.
…После того как на Силберхатта бросилось первое чудовище, остальные жрецы спустили на него своих «псов» и тут же вызвали подкрепление, с которым сейчас и сражался Вождь. Он зарубил и покрошил бесчисленное количество этих тварей, но на их месте вновь и вновь откуда-то появлялись другие, казалось, что за спинами блокировавших выход троих жрецов находится неисчерпаемый источник чудовищ.
Ясно было одно: он проиграл эту битву и рано или поздно падет под натиском яростной своры. Он постоянно спотыкался о тела убитых тварей и несколько раз лишь чудом спасся от их челюстей. Раз двенадцать или больше он чуть не угодил под удары ядовитых шипов на их хвостах, он уже ощущал не только ментальную, но и физическую усталость, этот бой стал самым суровым испытанием его сил.
И тут произошло то, чего Вождь так опасался: тварь атаковала спереди, он шагнул назад, запнулся ногой за разрубленную тушу и упал на спину прямо между двумя замороженными жрецами. Его голова и плечи нависли над краем ямы, на дне которой медленно пульсировала светящаяся лава. Твари налетели со всех сторон и…
— Хэнк, они ненастоящие! —
гулко раскатился в его ушах крик де Мариньи, странно отдающийся эхом. — Того, что ты видишь, нету… нету… нету! Это иллюзии… иллюзии… иллюзии! Они тебе не сделают ничего… ничего… ничего… ничего!И в этот самый миг нависшие над Вождем змеиные морды, злобно шипящие и истекающие слюной, начали таять и растворяться в тумане, потому что техасец понял, что хотел ему сказать де Мариньи.
«Иллюзии!» — кричал ему друг. Ментальная ловушка ледяных жрецов. Видения, насланные, чтобы истощить его силы, довести до беспомощности и в конце концов убить. Де Мариньи предупредил его как раз вовремя — еще чуть-чуть, и, отбиваясь от несуществующих монстров, Вождь упал бы вниз головой в лаву на дне ямы! Он вскочил на ноги, телепатическим усилием разогнал остатки иллюзии — тающие в тумане покрытые хитином кошмарные тела и истекающие слюной неосязаемые челюсти — и пристально уставился в отвратительные красные глаза ледяного жреца, который и напустил на него эти мерзкие видения.
Какой-то момент Вождь стоял не двигаясь, затем крякнул от напряжения — ледяной жрец возобновил свои колдовские пассы, — грозно сузил глаза, поднял тяжелый топор и развалил его острой кромкой впалую грудь истощенного гиганта. Издав тонкий короткий свистящий вскрик мучительной боли и неверия, ледяной жрец умер, рухнув как подкошенный. Вождь перешагнул через упавшее тело, высвободил топор и механически вытер его рукавом.
Кровавый туман, застилавший глаза Вождя во время битвы с воображаемыми тварями, наконец рассеялся. Впервые с тех пор, как отцепился от летающего плаща, Вождь увидел своих друзей. С перекошенными от беспокойства лицами они подбежали к нему, и он заключил их в объятия, стиснув чуть ли не до хруста в костях, вдохнул полную грудь холодного воздуха пещеры, выдохнул и только тогда отпустил их.
— Анри, Морин, спасибо вам, — сказал он. — Когда я вас покинул, то рассчитывал отыскать, куда вас унес ветер, и примчаться к вам на помощь, словно кавалерийский эскадрон. Но вы отыскали меня первыми, и слава богу!
Он повернулся к стоящим вокруг ямы ледяным жрецам, и помрачнел лицом:
— А сейчас эти ребята нам кое-что расскажут. Мы уже знаем, что они телепаты, а значит…
«Мы недооценили тебя, Вождь, — раздался в головах людей холодный гулкий голос, перебив Силберхатта, — и поэтому мы вознаградим тебя. Подобных вам троим не было даже в Тхим’хдре. С твоей силой и с твоими способностями в Старом Мире ты сделался бы могущественным. Мудрецом, чьи слова — закон, и чей закон…»
— Жестокость и вероломство! — громко произнес Силберхатт. — Теперь слушайте меня, ледяные жрецы. У нас мало времени, и я буду краток. Мы прибыли на Дромос, чтобы отыскать сундук, точнее машину, которую украл у нас Итаква. Один из ваших уже мертв — я его убил и очень этому рад. И мне без разницы, сколько вас я еще убью, пока не найду машину. Нам всем троим, — он показал на Морин и де Мариньи, — без разницы.
Он поднял топор и подошел к жрецам, его друзья шли по бокам от него.
Четверо вмороженных в лед жрецов торчали спиной к путешественникам, и они не видели их ужасных трупно-бледных лиц, зато остальные пятеро сверлили их горящими адским пламенем красными глазами. Вздутые вены на сводах их грибообразных черепов теперь уже заметно пульсировали, и в одно мгновение воздух сделался будто наэлектризованным и в нем повисло почти осязаемое напряжение.
Морин ахнула и попятилась за спину Вождя, схватив де Мариньи за руку. Он обнял ее и сказал:
— Хэнк, они что-то задумали! Сердцем чую!
— Без фокусов, — жестко предупредил Силберхатт ледяных жрецов. Держа тяжелый топор, как пушинку, он подошел еще ближе к замороженным фигурам.
«Фокусов? Вы посмели сравнить магию ледяных жрецов древней Хриссы с какими-то фокусами? Дураки, вы ничего о нас не знаете — ничего!» Пятеро жрецов все пристальнее всматривались в лица путешественников, их красные глазные яблоки чуть не выпрыгивали из орбит — жрецы концентрировались, концентрировались…